оказалась недалеко от твоего дома. Это не просто временная аномалия, это бред какой-то! — негодовала от возмущения Аина.
Рен молча и внимательно слушал её, сосредоточив всё своё внимание на девушке.
— Да, это правда не обычная временная аномалия, промежуток времени очень большой и, к тому же, было перемещение в пространстве, — стал рассуждать он. — Ну, во-первых, я верю тебе, ты не сумасшедшая, — ободряюще улыбнулся парень и тут же вновь стал серьёзным. — Во-вторых, я думаю, кто-то специально переместил тебя.
— Что? Но кто и зачем? — ошеломлённо спросила Аина.
— Ты же наверняка слышала про какие-нибудь тайные организации?
— Ордена, ложи? — стала вспоминать она.
— Да-да, именно. Так вот, в моей семье как-то упоминался подобный Орден, контролирующий время. Не помню его названия. На моём факультете, кстати, про него тоже ходили слухи. Если говорить кратко, это организация, которая предотвращает мировые катастрофы и бережёт человечество от самоуничтожения, так что, вполне возможно, там, где ты вчера проходила, должно было случиться что-то непоправимое. Ну, или в стенах ближайшего к твоему пути дома, некий злой гений готовил смертельное оружие, а ты могла стать ненужным свидетелем, он тебя и переместил подальше.
Девушка обдумывала услышанное, тревога, точно приручаемый зверь, утихала, уступая место простому любопытству.
— Звучит логично, — наконец сказал Аина. — А ты действительно думаешь, что тот Орден существует?
— Только что я услышал о примере его воздействия на жизнь обычного человека, так что, теперь да, — спокойно ответил Рен. — Ну что? Теперь тебе легче? — заглянув в глаза девушки, спросил он.
— Да, намного, — радостно улыбнулась она, изо всех сил пытаясь, не отвести взгляд и успокоить бешено забившееся сердце.
— Хорошо, — тоже улыбнулся парень.
«Я могла бы смотреть на эту улыбку вечно», — внезапно подумала Аина и тут же поспешно отогнала эту мысль.
— Наша остановка, — бросив взгляд в окно, произнёс Рен.
Они покинули трамвай.
* * *
«Карина»
Как только Карина оказалась за пределами выставки, её глаза защипало, а в горле образовался сухой, сковывающий дыхание, ком. Девушка ускорила шаг, громкий стук сапог с высоким каблуком отдавался в висках, словно выстрелы невидимого пистолета, поражающие её сердце с каждой секундой, как она отдалялась от того злосчастного места, где сейчас остался стоять Рен. Карина шла и шла, не останавливаясь ни на мгновение, мимо проносились равнодушные лица прохожих, красочные бутики, но сейчас она не замечала ничего, весь мир вокруг слился в один нескончаемый поток смеха, возгласов, ярких цветов и людских фигур, появлявшихся на пути, и всё это не имело никакого значения. Девушка вышла из «Света», пасмурное небо стало ещё темнее из-за сумерек, сколько себя помнила Карина, в этом унылом городе почти всегда была именно такая погода, Мракгард словно находился под проклятием серых туч и дождя, но именно это и нравилось ей — город будто понимал её.
Словно тени, мимо проплывали высокие каменные здания и перед глазами Карины снова возникал Рен, её преследовал этот взгляд таких знакомых и родных, но полных ненавистью серых глаз. В ушах звучал его голос, который она так жадно надеялась услышать уже много лет. Ненависть. Единственное чувство, что теперь объединяло их, а ведь когда-то всё было по-другому.
* * *
1837 год, Мракгард
Дом Вороновых
Май. Тёплый солнечный день. Молодая шестнадцатилетняя девушка в простом воздушном платье нежно-жёлтого цвета с короткими рукавами что-то записывает в толстую книгу в черном грубоватом кожаном переплёте.
Раздался стук во входную дверь и звон колокольчика. Девушка, вздрогнув от неожиданного звука, закрыла книгу и спрятала её под доску у кровати. Открыв дверь комнаты, она легко, точно порхая, спустилась по небольшой винтообразной лестнице, поправив, выбившиеся из прически пряди каштановых волос и разгладив, образовавшиеся на платье складки, отворила входную дверь.
— Рен! — радостно воскликнула она, увидев высокого темноволосого парня в светлом бежевом костюме.
— Карина, — улыбка озарила лицо Рена, и он вручил ей большой букет пастельно-розовых пионов.
— Ах! Какая красота! Спасибо! — Карина с наслаждением вдохнула аромат свежих, благоухающих юной весной цветов.
— Чтобы видеть твою улыбку, я готов дарить тебе пионы каждый день, — обняв девушку за талию, он закружил её.
Карина звонко засмеялась, положив руки ему на плечи, этот смех был похож на утреннее пение весенней лесной птицы, подол платья девушки, подхваченный дуновеньем ветра, сейчас походил на крылья бабочки.
— Я думала, ты уехал с семьёй на ярмарку, — улыбаясь, произнесла Карина, когда парень опустил её на землю.
— Я решил, что лучше мы с тобой где-нибудь погуляем, тем более, сегодня такая отличная погода, — любезно предложил Рен, его ласковый взор был обращён на девушку.
— Замечательная идея! — обрадовалась она. — Я только схожу, надену другое платье, подожди, пожалуйста, здесь, — с этими словами Карина убежала на второй этаж.
Поставив цветы в вазу, она открыла шкаф. Выбрав нежно-лазурное хлопковое платье с прямоугольным вырезом, девушка, распустив волосы, заколола несколько передних прядей на затылке золотой шпилькой с жемчужиной, подаренной Реном месяцем ранее. Надев красивые кремовые туфли, Карина спустилась.
— Ты прекрасно выглядишь, — лишь только увидев её, произнёс парень. — Какая же ты красивая, — сказал он, оглядев девушку.
— Спасибо, — смутилась Карина, а затем улыбнулась. — Пойдём?
— Пойдём, — ответил Рен.
* * *
Воспоминание на несколько мгновений вернуло Карину в то чудесное, беззаботное время, когда всё было хорошо, когда всё не было так сложно, как сейчас. Но оно вызвало приступ боли и старой, укрепившейся со временем в душе, тоски. Прошлое никогда не вернуть, но, наверное, вечно мы будем вспоминать самые грустные и самые счастливые моменты нашей жизни. Моменты…
«Вспоминает ли их хоть иногда Рен?» — спрашивала себя Карина, — «Неужели ничего больше не осталось? Ни крохотной тени того чувства, что связывало нас двести лет назад?»
Нет! Недавняя встреча кричала об этом громче всяких слов. В его взгляде не было ни капли радости, ни крупицы тепла, лишь обжигающая своим мертвенным холодом ненависть. Его губы не расплылись в счастливой улыбке, а стянулись в струну злости и напряжения.
«Хотя, чего бы мне ждать? Я пыталась убить его. Но и он бросил меня умирать, оставив на произвол народа, жаждущего моей смерти. Глаза…эти графитовые глаза, самые красивые на свете, последнее, что я видела перед тем, как меня поглотили беспощадные языки пламени инквизиторского костра. Ну что ж, теперь последним воспоминанием Рена перед смертью станут мои глаза. Мы будем в расчете».
Злорадная ухмылка, словно яд, расползлась по лицу Карины, слёзы перестали течь из глаз, дыхание выровнялось. На смену жгущей душу боли пришли холодный расчёт, змеиное коварство и неукротимая жажда мести.
Глава 9
