и не пытались больше говорить по-русски.
Сокрушителен был наш огонь, но и враг с упорством обстреливал нашу позицию.
Вражеская пуля пробила один из моих пулеметов. Вытекала жидкость, растерянный наводчик громко закричал:
— Товарищ лейтенант, пулемет отказывается работать!..
— Стреляйте короткими очередями, — приказал я.
Долго продолжался упорный бой. Уже десятки белофиннов валялись на снегу. Вражеский натиск с каждой минутой ослабевал, хотя и слышались непрерывные крики офицеров: «Аля, аля!»
На помощь нам пришли танки. Белофинны отступили, оставив на поле боя множество раненых и убитых.
Младший политрук В. Дубов
Как была взята деревня Нисалахти
Просматривая отрывочные записи в походном блокноте, восстанавливая по памяти эпизоды тех дней, я ощущаю теперь гордость за своих товарищей. Несмотря на тяжелые испытания и смертельную опасность, люди никогда не теряли бодрости.
Нам было трудно. Мы действовали на сильно пересеченной местности, пробирались по узким минированным дорогам, по колени проваливаясь в снег. Нередко натыкались на взорванные мосты. Враг понастроил множество завалов, надолб, противотанковых рвов и непрерывно держал их под сильным огнем. А вдобавок стояли суровые морозы, доходившие порой до 30–40 градусов.
Однажды противотанковый взвод, которым командовал младший лейтенант Дунаевский, получил задание: занять огневые позиции южнее Нисалахти на опушке леса и обеспечить продвижение нашей пехоты и танков. Младший лейтенант внимательно изучил задачу, ознакомился по карте с местностью и приказал командирам орудий занять огневые позиции.
Расчеты на руках выкатили орудия на опушку леса. Передки пришлось оставить в укрытии, в трехстах метрах от орудий. Ближе их подтянуть не удалось, поскольку впереди лежала открытая равнина. Когда артиллеристы замаскировали орудия под цвет местности, Дунаевский выставил наблюдателей, а остальным бойцам предложил укрыться в ровиках.
Пехота занимала опушку соснового леса. Справа она преграждала путь противнику из лощины, что шла от Нисалахти, слева держала под огнем дорогу, ведущую в Нисалахти. Неподалеку расположились танкисты.
Около 6 часов утра наблюдатель Беляков доложил, что метров на двести пятьдесят впереди группа людей производит перебежки к одному из каменных домов. Но разобрать, кто это — свои или чужие, — трудно. Было еще темно, а где-то впереди действовала разведка нашего полка. Значит можно, чего доброго, угодить в своих.
Но и мешкать нельзя — в бою каждая минута дорога. Младший лейтенант Дунаевский попросил командира танкового взвода разузнать, что за люди перебегают к каменному дому. Один танк пошел вперед и вскоре попал под огонь. Стало ясно, что мы имеем дело с противником.
Тогда пехота немедленно открыла ружейный огонь по перебегающим, а орудия — по дому. Хорошо, по-красноармейски, работали в этом бою наводчик Беляков, подносчик снарядов Тюрин и остальные номера. Подносчик Тюрин бесстрашно доставлял снаряды по открытому полю под огнем противника. По сигналу пехота двинулась в наступление, завязалась ожесточенная схватка. Метр за метром продвигались красные бойцы вперед. И хотя противник отчаянно сопротивлялся, хотя он шел на всякие ухищрения, мы заняли деревню, захватив здесь три противотанковых орудия, семь 122-миллиметровых орудий, много винтовок и пулеметов.
Лейтенант М. Воронов
Добровольцы в боях
Батальон прибыл на станцию Рауту. Проломленные стены станционных зданий, выбитые окна, — все напоминало о недавних боях. Итак, мы на фронте! Большинство бойцов нашего лыжного батальона — молодые рабочие и студенты города Ленина. Все пошли на фронт добровольно и с нетерпением ждали боевой задачи.
25 февраля нас перебросили в деревню Мякряля, что у озера Суванто-ярви. Батальону было приказано занять оборону. Нам сообщили, что на северном берегу озера расположены части белофиннов.
Белофинны почти каждую ночь переходили на лыжах озеро и пытались совершать диверсии у нас в тылу. Моя рота получила приказ — выслать ночью на озеро Суванто-ярви засаду, которая должна была подкараулить белофиннов и достать «языка». Желающих итти на выполнение этой первой боевой задачи оказалось много. Я решил послать отделение младшего комвзвода Шилова.
Все бойцы отделения надели лыжные белые костюмы с капюшонами, закрывавшими также лицо (для глаз были прорези), белые перчатки, а винтовки-автоматы обмотали марлей. Отделение взяло с собой два ручных пулемета.
Еще днем я вместе с тов. Шиловым наметил место для расположения засады и путь движения к нему. Ночью лыжники бесшумно добрались до этого места (примерно в 300–400 метрах от берега) и залегли там, ожидая белофиннов.
На озере было тихо, лишь редкие выстрелы винтовок и короткие очереди пулемета нарушали тишину. Время тянулось страшно медленно. Наконец, в 3 часа ночи засада заметила финнов, которые ползли к нашему берегу. Бойцы проявили исключительную выдержку и хладнокровие. Они молча лежали и внимательно следили за приближавшимся противником.
Тов. Шилов, допустив белофиннов на 5–6 шагов, громко скомандовал:
— Бросай оружие! Руки вверх!
У белофиннов — паника. Раздались два-три выстрела. Командир отделения вторично приказал бросить оружие и поднять руки вверх. А бойцы между тем окружали врагов ползком. Один за другим финские солдаты побросали автоматы. Командир отделения скомандовал бойцам:
— Встать!
Бойцы с винтовками наперевес со всех сторон двинулись на врагов. Несколько финнов бросилось бежать. Но не успели они сделать и десяти шагов, как были уложены на месте. Остальные под охраной отделения были отведены в штаб батальона.
Так наша засада захватила в плен 17 белофиннов.
Место, где были захвачены пленные, оказалось очень удобным для подхода к нашим позициям. Поэтому я решил еще раз послать туда засаду во главе с младшим лейтенантом Бакуновичем. Ночью засада заметила одного финна, скользившего на лыжах в нашу сторону. Когда он подъехал совсем близко, командир отделения крикнул:
— Руки вверх!
Белофинн бросил автомат и поднял руки.
Пленного доставили в штаб батальона. Выяснилось, что он офицер и направлялся в наш тыл с диверсионной целью. Он сообщил ценные сведения о численности противника на северном берегу озера Суванто-ярви.
* * *
8 марта рота получила боевой приказ — уничтожить группу белофиннов, засевших на высоте у берега Вуокси в двух километрах от деревни Ряйккенен.
Перед финскими траншеями лежало ровное снежное поле. Итти на лыжах во весь рост было невозможно, так как противник простреливал весь участок, а пешком — тоже нельзя: снег рыхлый, глубиной в 1,5–2 метра. Мы придумали особый способ передвижения на лыжах, который помогал нам укрываться от огня. Ложились на лыжи, упирались руками в крепления, колени ставили на концы лыж и таким образом скользили по снегу. Конечно, двигались очень медленно.
В ночь с 9 на 10 марта мы достигли занятого белофиннами рубежа. Противник от нас находился теперь в 200–300 метрах. Но сильный огонь не давал возможности продвигаться вперед. В эту ночь я вызвал
