Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Кроме того, Ника эгоистично и малодушно признавалась, что остаться без поддержки в той ситуации, в какой сейчас оказалась она, просто невозможно. Пусть Артем и не относится к происходящему серьезно, но все же он есть, он рядом, а это какая-никакая, а все-таки защита.
– Тема, не начинай, – попросила она примирительно, – ну сейчас ведь все хорошо, зачем ты?
Артем встал и потянулся за полотенцем, обернул его вокруг бедер и уселся на край стиральной машинки:
– Скажи, когда ты в последний раз меня хотела? По-настоящему, без притворства?
– Что за… – начала Ника и тут же осеклась, поняв, что он прав. Она действительно не могла этого вспомнить. В последнее время все попытки заняться любовью заканчивались до комичного одинаково и печально – просмотром фильма или – что еще хуже – тем, что Ника просто засыпала.
– Вот видишь! – почти с торжеством подытожил Артем. – И я не могу этого вспомнить. Такое ощущение, что я в тягость тебе.
– Не говори глупости, – попросила она, поняв, что надо срочно спасать положение – второй ссоры за довольно короткий промежуток времени она не выдержит. – И подай мне полотенце, вода совсем остыла.
Ника прекрасно знала, что по современным меркам полновата, но это никогда не являлось причиной ее головной боли. Она умела принимать себя такой, как есть, и не задумываться над тем, какое впечатление производит на кого-то ее внешность. «Могу позволить себе роскошь чихать на общественное мнение», – часто говорила она, если ей вдруг намекали на лишний вес. Ее это не тяготило, единственное, в чем Ника ограничивала себя, было сладкое, да и то, если уж сильно хотелось, могла и наесться. Знала она и то, что Артему она нравится такая, как есть – ни на килограмм меньше, а потому переживать по поводу несоответствия каким-то там выдуманным стандартам псевдокрасоты не собиралась. Вот и сейчас, когда Ника, выйдя из ванны, потянулась за полотенцем, она тут же поймала взгляд Масленникова, недвусмысленно намекавший на то, чего бы ему хотелось немедленно. Увы – сама Ника такой потребности не ощущала, но интуитивно чувствовала, что отказать не может, не должна. Пришлось смириться…
«Я просто хочу вернуть свою душу – ту, какой она была до встречи с тобой. Я хочу стать прежней Никой. Наверное, хочу остаться без тебя, созрела, что ли… Стану вновь такой, какой ты не хотел, чтобы я была. И делать буду то, что ты не мог, но с другими уже. И пусть между нами все разорвется, все, что связывало. Господи, если я так думаю, значит, все, конец? Неужели конец? Тогда почему мне больно? Почему так больно, как будто я отрезаю от себя кусок? Отрезаю и наблюдаю за тем, как кровь капает на ковер? Какая я дура…»
Она смотрела на спящего Масленникова, и ее разрывало. Одна часть ее хотела, чтобы Артем немедленно проснулся и ушел отсюда. Ушел насовсем. Но другая тихо постанывала: «Не надо, тебе будет больно, ты не сможешь без него, ведь ты его любишь». И Ника не знала, к чему прислушаться, какое решение принять. Вот уже несколько недель она боролась с собой и с этим противоречием.
«Мое самое ужасное заблуждение – ждать, что он изменится. Нет, этого не произойдет. После тридцати мужчина уже не способен на какие-то изменения. Особенно если в прошлом у него была семья, а потом он долго жил один. Он так привык, ему удобно, а я… Ну, что ж, я всего лишь приятное дополнение, возможность скоротать выходные, когда захочется. Женщина-праздник, перед которой нет обязательств, нет долга. Которая не обременяет ничем, не просит вынести мусор или ввернуть лампочку в коридоре. Зато стабильно с пятницы по воскресенье обеспечивает трехразовое питание, чистые рубашки к началу рабочей недели и удовлетворяет потребность в сексе. Почему я никогда раньше не задумывалась об этом?»
Она тихо выбралась из-под одеяла и, сунув ноги в домашние угги, тихо ушла в кухню, закрыла дверь и щелкнула кнопкой чайника. Часы над холодильником показывали половину пятого, под окном на дереве заливался соловей, поселившийся там недавно, и Ника хмыкнула – по пению птички можно было легко ориентироваться во времени. Ни разу соловей не запел раньше или позже половины пятого. Заварив чай, Стахова забралась с ногами на стул, подперла рукой щеку и снова задумалась. Отношения с Артемом зашли в тупик, из которого она уже не видела выхода. И даже не знала, хочет ли его искать, этот выход.
«И вот так всегда – он спит, получив свое, а я потом мучаюсь, разрываюсь от мыслей, лезущих в голову, и не могу уснуть. Зачем мне это? Отношения перестали приносить радость, превратились в тяжкую и нудную повинность, которую я по какой-то неведомой причине отбываю и не стремлюсь от нее избавиться. А почему, зачем?»
Чай остыл, Ника сделала глоток и поморщилась: переборщила с заваркой, и вкус напитка оказался нестерпимо горьким.
– Вот даже чай отвратительный, как будто ему передались мои мысли, – пробормотала она, вставая и направляясь с чашкой к раковине.
Лежащий на столе мобильник вдруг тихо звякнул, сообщая о пришедшем сообщении. Ника поставила чашку и взяла телефон. Номер абонента, высветившийся на дисплее, оказался незнакомым, она открыла сообщение и вздрогнула. «Ходи и оглядывайся». Ника перечитала эти три слова несколько раз, хотя смысл фразы и так был предельно ясен. Ей снова угрожали, и причиной этому, разумеется, служила очередная статья о Гавриленко. Очередная статья Артема, будь она неладна!
Ника метнулась в спальню и принялась расталкивать спящего Масленникова. Тот сонно бурчал что-то, но глаз не открывал. Разозлившись, Ника вернулась в кухню, набрала в чашку холодной воды и безжалостно выплеснула на голову Артема. Тот вскочил мгновенно и рявкнул, отряхивая капли:
– Сдурела?!
Ника молча сунула ему в руку телефон. Артем долго смотрел на дисплей, потом щелкнул клавишей, чтобы посмотреть номер отправителя:
– От кого это?
– Не знаю.
Масленников нажал клавишу вызова, но механический голос через секунду сообщил, что аппарат абонента выключен. Ника с иронией сказала:
– А ты думал, что отправивший это сообщение будет с нетерпением ждать ответа? Неужели ты не понимаешь, что, скорее всего, этот номер больше никогда не будет включен?
– Можно попробовать узнать, чей он.
– Артем, ты как маленький! Это же элементарно: дай пятисотку любому гастарбайтеру за возможность купить симку на его паспорт – и все. Концов не найти. Ну, найдешь ты этого Ровамали Рохмонова, к примеру, а он тебе скажет: мол, не знаю ничего, и номер не мой, и вообще… – Ника поежилась.
Масленников угрюмо молчал. Он не любил выглядеть глупо, а сейчас именно это и происходило. Ника оказалась умнее его.
– И что теперь с этим делать?
– Понятия не имею. Разве что прекратить копать под здание «Изумрудного города», пока меня обломками не завалило.
– Я не думаю, что это как-то связано, – решительно произнес Артем, и Ника удивленно уставилась на него:
– Ты шутишь, что ли? Мне открытым текстом сказали об этом, теперь напоминают периодически, а ты по-прежнему продолжаешь думать, что это не так? Я не понимаю тебя.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
