Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
комьям, дорога довела их до поселка Гладкое, где разместился временный командный пункт.
Колонну из танков лично встретил комбат Еременко. Нахмуренный, не спавший всю ночь из-за пропавшей роты танков, он лично обошел все машины, осматривая их состояние. С резкими чертами лица, невысокий, плотный, Гордей Еременко на посту командира танкового батальона был не первый год, поэтому, когда рота танков не явилась с перегона в назначенный срок, он дал себе время до утра перед тем, как доложить начальству о пропаже десятка Т-34 вместе с экипажами. Но пропавшие танки объявились утром на дороге, о чем майору сразу и доложил по связи вахтенный. Теперь он нетерпеливо прохаживался вдоль строя бронированных машин, высматривая по петлицам командира роты. Вчера политрук лично принес ему дело Соколова и с воодушевлением рассказал о том, какого отличного командира отдают в батальон Еременко.
– Герой, Гордей Иванович, такие выкрутасы творит на своем танке и экипаж подобрал под себя. Башнером и заряжающим у него два богатыря из Сибири, водитель-ас прямиком с танкостроительного завода, а на пулемете сидит глазастый чеченец, выстрелом самолет сбил.
– Ну-ну, посмотрим, что там за герой, – Гордей всегда отличался разборчивостью, никогда не судил о людях по сторонним рассказам.
Должность командира танкового батальона мотострелкового полка, у которого в подчинении больше тридцати машин и почти двести человек личного состава, научила его двойной осторожности. Ведь на фронте комбат за все в ответе – захлебнется ли атака, уйдут ли с поля танки, ляжет ли в бою целиком весь батальон под огненным шквалом противника. Начальство, что выстраивает в штабе на карте линии наступления, спрашивает с полевого командира за каждый невыполненный приказ. И бойцов надо в строгости держать, командиров отделений выучить армейской науке и офицерам штаба объяснить все тонкости боя на Т-34. Кроме людей, и техника под ответственностью батальонного командира – бригада ремонтников со своим хозяйством. Многого навидался на передовой Гордей и людям доверял только после проверки боем.
И будто в воду глядел! Сразу после того, как эшелон с техникой попал под обстрел, рота вышла на марш и снова пропала. На связь не выходила, сообщения в эфир не принимала и не отправляла. Растворилась в ночи без следа, и это при активных ночных атаках немцев! Еще и под командованием лейтенанта, которого политрук нахваливал за дисциплину и победы в сражениях. И каков оказался герой, явился будто из пионерского похода, как ни в чем не бывало.
Еременко всматривался в усталые лица с красными глазами, под черными комбинезонами и ватными куртками танкистов не было видно знаков различия, поэтому он с интересом разглядывал пополняющийся строй военных – кто же из них тот самый Алексей Соколов. Может быть, вот этот здоровяк с солидными усами и уверенным взглядом? Сразу видно, что есть военная выправка и боевой опыт. Или вот этот старшина с задорным взглядом и порывистыми движениями?
Но из головного танка показалась сначала тощая и высокая фигура в длиннополой немецкой шинели, за ним блеснул очками пожилой мужчина с совсем не военной выправкой и смущенной под цепким взглядом комбата улыбкой. Последним из люка высунулся растрепанный светловолосый парень, совсем молодой, но с серьезным взглядом и глубокой складкой между бровей. Он сноровисто соскочил на землю и отрапортовал:
– Товарищ майор, танковая рота под командованием лейтенанта Соколова прибыла в пункт назначения.
– Вольно! – сказал Гордей и кивнул на германского офицера. – Пленный?
– Так точно, товарищ майор! – Вытянувшись в струнку, Соколов отвечал на короткие вопросы, понимая, почему так напряжен командир. Он откашлялся в смущении, чтобы голос не подвел, и доложил: – Во время марша были атакованы мобильной немецкой группой, погиб один экипаж вместе с техникой, отделение 042 под командованием ефрейтора Хасанова. Подбитый танк Т-34 находится на отметке 14.2.
Он замялся на секунду, ожидая реакции комбата. Но Гордей молчал, не выдавая свои мысли, лишь кивнул лейтенанту – продолжай.
– Мною было принято решение осуществить контратаку. В результате операции была ликвидирована мобильная группа войск СС. Зенитная установка с расчетом, два легких танка «панцерваген четыре», БТР «Ханомаг» со взводом автоматчиков.
– Раненые, потери техники есть?
– С нашими Т-34 все в порядке. Один рядовой ранен, гусеницей немецкой «четверки» руку раздавило. Разрешите доставить раненого в госпиталь, товарищ командир?
– Разрешаю, – снова короткий ответ и цепкий взгляд из-под густых бровей.
Алексей шагнул к своим танкистам, что вытаскивали на брезенте стонущего Конева. Тот уже метался в бреду из-за начинающегося воспаления в разбитых гусеницами германского танка пальцах.
Майор подождал, пока уляжется суматоха, танки найдут себе укромное местечко для стоянки, а экипажи укроют их кусками брезента, и наконец начал тяжелый разговор.
– Товарищ лейтенант, почему решение о контратаке было принято единолично, без согласования со мной? Вы боевой устав знаете?
– Да, товарищ майор, решение о начале атаки должно быть согласовано с вышестоящим командованием. Но у нас не было возможности выйти на связь, немцы напали внезапно, пришлось атаковать в ответ, чтобы освободить дорогу.
– Но вы могли отступить, доложить о нападении и ждать подкрепления, которое прибыло бы по моему приказу! – Комбату все еще казалось решение ротного командира какой-то мальчишеской выходкой.
Соколов нахмурился так, что глубокая складка прорезала высокий лоб посередине:
– Пленный офицер танковой немецкой роты, – Соколов кивнул на Дорвельца, который вместе со всеми крутился возле танков, – сообщил важные сведения. Есть мобильное отделение СС, которое организует точечные нападения на силы КРКА, что двигаются на север для укрепления наших позиций. Атаки маломощные, с применением малого количества бронетехники и штата, но главная хитрость в том, что позиции постоянно меняются. Откуда ударят и куда, никто не знает, они переходят линию фронта в ночь, неожиданно атакуют движущиеся войска и возвращаются обратно в гарнизон. Им поставлена задача замедлить передислокацию воинских соединений Красной армии, замедлить укрепление линии Ленинградского фронта.
– Хм… – Гордей Иванович с недоумением смотрел на пленного офицера, который и на пленного-то не был похож. Махал воодушевленно руками, что-то пытался говорить на немецком и расплывался в улыбке от дружного хохота танкистов при попытке выстроить разговор.
– Я – Василий, Ва-си-лий, – тыкал себя пальцами в грудь Логунов и пытливо смотрел на немца. – А ты кто? Как тебя зовут?
– Васылы, – тянул Дорвельц. И рядовые вокруг хохотали, до того забавно коверкал пленный русское имя.
– Нет, это я Василий, Логунов Василий Иванович, старшина, командир танкового отделения номер ноль ноль семь. А ты кто, как тебя зовут?
Гауптман Дорвельц затряс головой, поняв вопрос, ткнул себя рукою в грудь:
– Гауптман Дорвельц, Карл Густав Дорвельц.
– Карл – это как по-нашему, ребяты? – Логунов почесал в затылке.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
