было маги снова начали переговариваться, но доверенное лицо министра было трудно сбить или перекричать.
— Была назначена комиссия, рассмотревшая эту вопиющую ситуацию со всем тщанием, — затрещала Амбридж. — В результате её работы была установлена необходимость назначения опеки над…
— Покороче, — не выдержал Огден.
Дамблдор взглянул на министра; тот выглядел довольным. Без сомнения, он намеренно дал команду «фас», и теперь его цепная псина закусает всех, если только маги Визенгамота не решат спустить это дело на тормозах.
— Опекунство над чистокровным Драко Малфоем было передано такой же чистокровной семье, так что о законности волноваться не приходится.
— Уизли, — одним словом юрист Блэка выразил отношение клиента к ситуации, да и свое заодно.
— Уизли! — возмущенно воскликнуло несколько волшебников из разных частей зала.
Долорес усилила напор:
— Семья Уизли не причастна к возвращению Того-Кого-Нельзя-Называть, Артур Уизли — законопослушный служащий министерства и отец семейства…
С мест опять послышались выкрики:
— Которое не может прокормить!
— Они — предатели крови!
Проигнорировав аргумент, который ей самой показался важным, мадам заместительница сконцентрировалась на другом:
— Мистер Уизли получает на нужды воспитанника достаточную сумму из бюджета Министерства, так как Гринготтс заблокировал все счета Малфоя и его жены, и они недоступны для мальчика.
— Заблокировал? — сейчас Тибериус был откровенно зол. — Даже ученический сейф наследника Малфоя?
Амбридж пожала плечами, опрометчиво добавляя:
— Гоблины все заблокировали, когда министр Фадж потребовал доступ к сейфам схваченных и погибших пожирателей, это не только сейфы Малфоев.
Теперь Дамблдор готов был поставить Распределяющую шляпу, что знает, что за вопросы стоят в повестке дня этого скоропостижного заседания. Картина, наконец, начала складываться, хотя многое еще следовало прояснить. Но уже сейчас Альбус, привыкший все продумывать и контролировать, почувствовал былую уверенность. Вместе с уверенностью пришла и жажда деятельности, ведь, несомненно, его присутствие здесь еще сыграет свою роль.
Не только директор уловил подоплеку этого вопроса; со скамей послышался откровенный ропот.
Амбридж решила, что пора заканчивать, добавив:
— Кроме того, отсутствие сегодня самого мистера Блэка дает нам повод задуматься, а достаточно ли он здоров для принятия опеки. К тому же, у Уизли мальчика ждет полноценная, заботливая семья, сверстники для игр и общения. Предлагаю выслушать опытного человека, всю жизнь обучавшего детей, пусть он скажет, где и с кем будет лучше ребенку. Дайте слово директору Дамблдору!
Получив разрешение говорить, Альбус не мог не восхититься изящной наглостью Долли, с которой она говорила вещи, в которые она сама не верила, не верили остальные, но сказать ничего не могли.
— Да, действительно, я обладаю неким опытом, позволяющим оценить перспективы передачи опеки, — зажурчал Дамблдор. — Юный Драко Малфой, выросший в пагубном окружении, заслуживает шанса на лучшую жизнь, полную любви и света. В дружной семье Уизли у него будет перед глазами пример волшебников, всецело преданных своей семье и моральным ценностям, которым его никто не научит в семье Блэков.
Он говорил в том же духе еще несколько минут; даже без магического влияния на аудиторию его речь принесла плоды, судя по тому, как недовольно скривился Огден, предлагая голосовать за передачу опеки магу, чтившему традиции.
«За» проголосовало довольно много, но те, кто находился под влиянием директора или впечатлился его резонами, составили большинство. Передача опеки не прошла.
Великий светлый нисколько не жалел, что поддержал Фаджа. Пусть позже он, несомненно, выступит против нововведений министра, противодействуя планам Корнелиуса по укреплению своего положения в единственном органе власти волшебников и усилению влияния в стране. А сейчас, высказавшись за сохранение опеки за Артуром и Молли, директор помог не министру, а себе.
Через некоторое время, когда шум утих, Тибериус Огден перешел к следующему пункту.
— Далее мы должны были выбрать исполняющего обязанности Верховного чародея на время его пребывания в магической коме, однако, раз Альбус Дамблдор здесь присутствует, пусть он сам скажет, когда сможет приступить.
— Прямо сейчас, — отозвался Дамблдор, энергично направляясь к своему месту, освобожденному Огденом, где развернул, наконец, вожделенный свиток и едва не присвистнул. Однако, быстро взяв себя в руки, Альбус проговорил:
— Переходим к обсуждению даты суда над схваченными Пожирателями Смерти и их пособниками.
Слово взяла Амелия Боунс, предложив одиннадцатое августа, чтобы её Отделу магического правопорядка хватило времени на подготовку дел к заседанию суда. Она посетовала, что сотрудники аврората, задержав Пожирателей и проводя первичные допросы, по непонятной причине затягивали передачу дел подчиненным мадам Боунс. Хотя прямо этого не было сказано, складывалось впечатление, что Скримджер велел так поступить, науськанный Фаджем.
По этому вопросу голосование прошло быстро и было единогласным.
— Переходим к основному вопросу сегодняшнего заседания Визенгамота. Слово имеет Министр Магии Корнелиус Фадж.
Глава 21. Ветер северный
— Переходим к основному вопросу сегодняшнего заседания Визенгамота. Слово имеет Министр Магии Корнелиус Фадж, — объявил Дамблдор.
— Как известно, двадцать третьего июля группа Пожирателей Смерти…
Глава правительства волшебников долго и подробно, не забывая упоминать свои заслуги через слово, излагал события. Дойдя до необходимости судить нападавших, министр выразил сожаление, что процесс начнется так поздно.
— При всем уважении к мадам Боунс, непонятно, зачем её Отделу столько времени
