майор. Кстати, поздравляю с повышением. – Старший лейтенант, оказывается, меня узнал.
– Спасибо. Только как мне Смурнова отыскать? Он срочно нужен…
– Ничем помочь не могу, товарищ майор, хоть расстреляйте.
– У меня есть опасения, что пограничники меня самого без майора расстреляют… Как только он появится, пусть со мной свяжется любым способом.
– Обязательно доложу, – пообещал дежурный, приняв мои слова за не самую смешную шутку.
– Ну что? – спросил капитан Лукьянов, видя мое отчаяние. – Где же Смурнов?
– Дежурный говорит, взял машину и куда-то уехал, сам сел за руль. И телефон оставил в кабинете, похоже.
– И что дальше? – Подозрительность капитана Лукьянова росла, словно он дрожжей объелся.
– Подожди, капитан, может, подполковник Репьин в курсе…
Теперь я вызвал на связь командира отряда.
– Слушаю тебя, майор. Подполковник Репьин.
Подполковник говорил настолько слабым и страдающим голосом, что я заподозрил неладное.
– Что с вами, Виктор Васильевич?
– Докладывай лучше, что там у тебя, – не ответив на мой вопрос, потребовал подполковник.
– Не могу с майором Смурновым связаться, а мне необходимо с ним поговорить. Старший группы в «Сигме» лично его знает. Необходимо подтвердить, что я не верблюд.
– Смурнов только недавно со мной разговаривал, пяти минут не прошло. Сказал, что сидит в своем кабинете и никуда не собирается. Я сам приказал ему координировать действия с «Сигмой».
– Что же мне делать?.. – обеспокоенно произнес я.
– Попробуй ему на мобильный позвонить.
– Я пытался, не отвечает. И с дежурным по штабу уже разговаривал. Он сообщил, что майор куда-то выехал на дежурной машине, причем без водителя, сам сел за руль.
– Не понимаю… Он же никуда не собирался! – сердито воскликнул Репьин. – По крайней мере, мне ничего не сказал об этом… Да я сам только что с ним беседовал! Подожди, попробую его вызвать. Конец связи.
– Конец связи, – подтвердил я и увидел, как снова повернулись в мою сторону стволы автоматов пограничников. Поэтому я не постеснялся поторопить подполковника. – Только, Виктор Васильевич, пожалуйста побыстрее. А то меня попросту расстреляют, и что особенно обидно – свои же.
– Я быстро.
Капитан Лукьянов смотрел на меня, хитро прищурив глаза, словно хотел просчитать, что у меня на уме. Другие бойцы «Сигмы» молча ждали решения своего командира.
– Я же уже сказал, что с подполковником Репьиным не знаком, – напомнил мне Лукьянов. – И не представляю, чем он может помочь тебе и твоей группе.
– Ты же слышал, капитан, что там бой шел, – вмешался в наш разговор подполковник Глуховский.
– Слышал. А еще мне доложили, что вместе с бандой границу переходили люди в зеленом армейском камуфляже. Бой шел, а люди в камуфляже могли из него выйти, чтобы ударить по нам.
– А что российский вертолет границу перелетел, тебе доложили? – нашел вдруг подполковник контраргумент, предъявить который ни я, ни командир отряда не додумались, хотя у меня недавно такие мысли в голове и мелькали. – Даже три вертолета, которые ни в Грузию, ни в Турцию не поставлялись.
– Я пока вижу только один вертолет, – парировал капитан Лукьянов.
– Два вели бой, вот-вот здесь появятся. Подожди, капитан, я свой шлем возьму…
Борис Борисович вернулся к своей вертолетной кабине, открыл боковую дверцу и под «стволом» автомата капитана Лукьянова наполовину забрался в кабину. Стоя на коленях в кресле, он сменил шлем, что-то сказал штурману и тут же выбрался наружу. В родном пилотском шлеме он вернулся к нам, на ходу пристегнул к шее ларингофон[29] и вызвал своих коллег:
– Я «Шмель-три», я «Шмель-три», вызываю «Ласточку-один» и «Облачного-три». Как меня слышно?
И тут же снял шлем, чтобы голоса других пилотов были слышны пограничникам.
– Я «Облачный-три». «Шмель-три», слышу нормально.
– Я «Ласточка-один». Борис Борисыч, какие-то проблемы?
– Есть небольшие. Тут командир группы «Сигмы» требует идентифицировать личность майора Одуванчикова. Мне он не верит, говорит, что один вертолет мог и через границу прорваться. Можете подтвердить личность командира роты и мою заодно?
– Я «Ласточка-один». Твою личность мы подтвердим без проблем. Если есть необходимость, можем даже НУРСами. А вот майора Одуванчикова мы ни разу не видели…
– Я «Облачный-три». Личность подполковника Глуховского подтверждаю. А он, в свою очередь, может подтвердить личность майора Одуванчикова. Еще проблемы есть?
Капитан Лукьянов улыбнулся всем своим веснушчатым лицом – как будто второе солнце засветило! – и развел руками, в одной из которых продолжая держать автомат. Я уже понял, что все расспросы он ведет просто для проформы, но ведь сперва поверил, что все реально!
– Нет проблем, – ответил подполковник, снова водружая шлем на голову, но не пристегивая его, а отжимая одну сторону – мало ли, что еще скажут пограничникам пилоты. Обычно они за словом в карман не лезут, даже обматерить могут. Мне, честно говоря, именно этого и хотелось – в качестве расплаты за все неприятные минуты переживаний. – Где вы сейчас?
– К вам подлетаем. Твою машину на приборах уже видим. Летим навстречу второй банде.
– Слышу ваши двигатели. Поднимаюсь в воздух. Спешу присоединиться. – Подполковник, забыв попрощаться, торопливо направился к своей кабине.
Я тем временем вспомнил про подполковника Репьина, который долго не выходил на связь, и вызвал на индивидуальную связь старшего лейтенанта Скорогорохова. Командир саперного взвода отозвался сразу и мрачным голосом сообщил:
– Подполковник Репьин потерял сознание. У него снова такое же ранение, как в прошлый раз, только в другое плечо. Соблюдают симметрию бандитские снайперы! В первый раз пуля прошла навылет, в этот раз осталась в теле. Ротный санинструктор говорит – нужна операция.
Голос Вячеслава Аркадьевича был мрачным, но в нем слышались и нотки растерянности. Я понял, что следует сделать:
– Скорогорохов, принимай команду ротой на себя. Среди личного состава ты старший. Дели роту на две части и отправляй в атаку. Банду гоните в сторону границы. Мы с пограничниками ее здесь встретим. Ни одного не упустите, особенно снайперов! Валите их без жалости! А с подполковником оставь пару санинструкторов.
– Не упустим, командир. Даже если они бегом побежали – далеко убежать у них «дыхалки» не хватит. – Скорогорохов, казалось, обрадовался, что я объявился и отдаю распоряжения, на которые сам он не решался. – С ротным я оставлю своего санинструктора. Он, правда, закончил ветеринарный институт, но хоть с высшим образованием парень…
* * *
Капитан Лукьянов, как я понял, взял на себя командование своим отрядом после того как командир их подразделения майор Селезнев был убит. Селезнев поднял отряд в неподготовленную атаку на бандитские тылы, проявил жертвенность, желая помочь спецназу военной разведки, не зная соотношения сил и считая, что защитников перевала не так много. Капитан утверждал, что они смогут прорваться после неожиданного удара бандитам в спину. Но он, как
