спросила она холодно. Сейчас она больше походила на Хельгу-соратницу, с которой он ходил в бой. Только такими глазами она смотрела лишь на своих врагов.
- И то, и другое, - одно сказанное «нет» словно бы сорвало с него кандалы. Гуннар почувствовал себя увереннее. Намного увереннее.
- С чего это? - она начала вскипать, - ты нашел другую женщину? И кто, по-твоему, может сравниться со мной? Я единственная ардесса, которая может тебе подойти! Которая тебе под стать!
Гуннар и не думал отвечать или оправдываться. Хельга оттого пришла в еще большую ярость:
- И кто это? Может, эта человечешка, а? Вот уж не подумала бы, что ты так низко падешь... Хотя она похожа на твою сестрицу... Ты что, хочешь трахнуться со своей мертвой сестрицей?
Гуннар оскалился, как разъяренный зверь. Он схватил ее за шею, и холод его рук ошпарил ее белую кожу.
- Ты зашла слишком далеко, - прорычал он негодующе, - не смей когда-либо говорить о Гарен! - он отпустил и оттолкнул Хельгу. Не сильно, но та, впрочем, повалилась на кровать и испуганно замерла, - мы уезжаем. Завтра же. Предки! Мне и не следовало сюда приезжать! - воскликнул Гун.
- Тебе не следовало привозить сюда эту мерзкую оборванку! Эту человечешку! Да я с нее шкуру спущу и постелю ковром в главном зале! Пускай все знают, что ждет грязных людишек в моей крепости!
То, как изменилось лицо Гуннара, как он помрачнел, похолодел, заставило Хельгу замолкнуть.
Он ткнул в ее сторону пальцем и прорычал:
- Только тронь ее. Только попробуй, Хельга, и я...
- Что? Что ты сделаешь, вонючий полукровка?! Будешь караулить ее?
Это была последняя капля. Как бы сильно ни задел ее отказ... Хельга не имел права называть его так! Назвать его полукровкой - это позорить его род и его предков! И оскорблять его мать!
- Не смей... Не смей никогда больше говорить со мной, Хельга.
Если бы он закричал на нее, если бы ударил, если бы принялся громить ее покои, Хельга испугалась бы меньше. Ведь то была бы слепая ярость, но сейчас...
Гуннар отвергнул ее ледяным тихим голосом, словно бы это было окончательное решение, а не временный прилив чувств.
Она обмякла и ослабла от страха, не в силах помешать ему уйти.
Гун не позволил ее жалостливому умоляющему взгляду повлиять на него. Та, кто глуха к чужим жалобам и мольбам, не достойна сама быть услышанной.
Он вышел из ее покоев, громко хлопнув дверью.
У долгожданного чувства свободы был горький привкус. Гуннар знал: Хельга не простит ему сегодняшний разговор. Но посмеет ли она ударить напрямую по нему?
Нет. Конечно, нет.
В горле возник колючий ком, Гуна слегка замутило.
Он еще раз прокрутил в голове их разговор. Хельга отчего-то обвинила во всех бедах Бианку. Очевидно, что именно с ней хозяйка Прибрежной крепости поквитается в первую очередь.
«Проклятье, - пронеслось у Гуннара в голове, - и за что я только свалился на голову этой бедной девушке? - нарастающее отчаяние заставило сердце ускориться, но Гун взял себя в руки и решил, - ладно. Сейчас нужно действовать, а не мучаться упреками совести. Если Хельга решит отомстить Бианке, я буду там. Если надо, я всю эту треклятую крепость обойду, чтобы найти ее, и всю треклятую ночь просижу под ее дверью, чтобы уберечь от беды. Я задолжал этой девушке слишком много, куда больше, чем задолжал мне ее муж».
Глава 11 - 1
Бианка и Триш проснулись от шума, грохота и громких недовольных криков с улицы. Еще бы! Судя по ощущениям, сейчас была та еще рань, кому понравится работать в такое время? Хотя после «радушного» приема, который устроила Хельга, и не следовало ожидать доброго утра. Даже если бы Бии удалось проспать до полудня.
Все тело ныло и болело, каждое движение приносило боль и ломоту в мышцах. Это ожидаемо.
Но что неожиданно, приятно неожиданно - Бианка почувствовала внезапный прилив сил. Скорее, конечно, духовных, но в их с Триш положении это многого стоило.
Или следовало думать только о своем положении? Ведь подругу, кажется, все устраивало, она придумала себе какие-то особые взаимоотношения с Ларсом.
Бианка мотнула головой и решила: пускай Триш обидела ее вчера, пускай наивно поверила этому подлецу, она ее не бросит. И будет рядом, когда та все поймет.
Первым делом Биа попробовала открыть дверь. Та дрожала от ее напора, но не отворилась. Видно, была наглухо заперта на замок.
С другой стороны, на что она рассчитывала? Что Гуннар так просто отпустит свой «залог»? А если бы она и была открыта, что тогда? Вдвоем с Триш они не угонят лодку и не доберутся на ней домой. По крайней мере, подруга точно не согласится, а Бианка уже дала себе обещание не оставлять ее.
Биа осторожно посмотрела на Триш. Та задумчиво глядела перед собой и расчесывала пальцами светлые волосы.
- Все в порядке? - спросила у нее Бианка.
Триш вздрогнула, выдернутая из размышлений, и в ответ лишь быстро кивнула. Ее взгляд выражал виноватость, но признать неправоту или хотя бы извиниться за вчерашние слова она не спешила.
Из коридора вдруг послышался шорох, затем грохот и звон, будто открывалась тяжелая железная щеколда, а затем, резко, дверь распахнулась.
Триш боязливо подскочила на месте, Бианка - отпрянула от прохода так резво и быстро, что любой заяц позавидовал бы.
Первое, что она увидела - усталые и как-то посеревшие зелененные глаза, заметные синяки под ними, затем - бледное и недовольное лицо Гуннара.
- Ты куда-то собралась, пиголица? Может, тебя проводить? - проворчал он и тут же широко зевнул.
- Боже... Ты выглядишь так, будто всю ночь просидел под дверью! Неужели я настолько ценный товар, что меня нужно охранять круглосуточно, да еще и самолично?
Гуннар цокнул, и уж раскрыл рот, чтобы ответить, но Бианка его прервала:
- Подожди-подожди, я знаю, что ты скажешь, - она распрямила плечи, пытаясь придать хрупкой фигуре больше внушительности и сделала голос настолько низким, насколько могла, - «ты не товар, ты залог. Сколько можно говорить» и бла-бла-бла.
- Отвратительная пародия на меня, - заявил Гун, хотя лицо его выразило довольство.
Как это понимать?!
Ему нравится? Что ж, она еще заставит его изменить мнение!
- Раз уж вы проснулись, я принесу вам поесть, - он потянул дверь на себя, - никуда не уходите... Ах
