Жидкость в котле приобрела грязно-бурый оттенок, а бледно-розовый пар лично у меня доверия не вызывал. Ладно, "влить в котел, равномерно помешивая", вливаем…
Оттенок поменялся, стал ярко-алым.
Профессор Златопусов добрался и до меня. Склонился над котлом, придирчиво принюхался и с озорной улыбкой вынес вердикт:
— Страсти не будет, но легкое влечение обеспечено. Неплохо-неплохо, напомните свою фамилию? Молодец, Липова. Молодец! Стоп-стоп! Не добавляй в котел абрикосовую кость, она…
Договорить профессор не успел.
Парень со смешным ежиком волос на голове бросил косточку в котел. Столб зловонного зеленого дыма ударил в потолок и следом — громкий хлопок. Уши заложило. Одногруппник походил на ошалевшего оглушенного дурачка.
— Вы останетесь убирать лабораторию! — припечатал профессор, одернул золотистые рукава с рюшами и зашагал дальше.
Чувствую, самым опасным предметом станет эликсироведение.
После урока забежала в комнату переодеться и помчалась к оленям. Старые потертые джинсы и худи грязно-розового оттенка — идеальные вещи для загона, сарая или где там Мороз своих верных скакунов держит.
Ветер завывал протяжную тоскливую мелодию. Погода портится стремительно. Надеюсь быстро справиться с работой и вернуться в Академию до того, как вьюга закружит снег непроглядным столбом.
Высокое здание, похожее на непропорционально вытянутый дом, выделялось из общей картины своей стариной. Краска на фасаде облупилась, окна местами треснули, а дверь испещрена глубокими полосами.
На окраине леса здание выглядело покинутым и забытым, брошенным. Об обитаемости жилища говорили лишь характерные следы копыт на снегу. Я пришла по адресу.
— Кто тут волшебный и голодный? — дернула дверь и сразу оказалась в просторном помещении с бесконечно высоким потолком.
Так и застыла, забыв закрыть за собой дверь. Олени тоже замерли, явно не ожидая гостей.
Один стоял на двух копытах с пакетом чипсов. Поразмыслив секунд пять он бухнулся на все четыре опорные конечности и протянул:
— Му-у!
Два оленя, развалившиеся на диване с коробками пиццы, скосили на него взгляд. Один, видимо из солидарности, издал короткое:
— Ме!
Четвертый олень демонстративно зашвырнул в темный угол бутылку из-под пива и громко рыгнул. Выпучив глаза он спешно прикрыл морду.
— Ель-метель... — ноги грозили подогнуться, но я удержала себя в вертикальном положении.
Все четверо в майках с неприличными надписями, в пляжных шортах с пальмами и коктейлями, а вот рога совсем уж жалкие — одно основание торчит.
— А где...? — руками изобразила роскошные, ветвистые.
Тот, что мычал, поднялся, отряхнул копыта, подхватил бутылку пива со стола. Металлическая крышка отлетела, олень влил в себя добрую половину, с блаженством выдохнул, засунул в рот кусок пиццы и плюхнулся на заваленное пустыми пакетами, обертками, фантиками и коробками кресло.
— Тебе в рифму или культурно? — он закинул копыта на стол.
Остальные олени тоже подрасслабились.
Они говорящие. Прямоходящие. Пиво пьющие. Пиццу жрущие.
Олени.
О-ле-ни.
Теперь я не удивлена, почему они отказываются возить студентов. Я не уверена, что они всегда в состоянии перевозить Мороза.
Получается я их накормить должна? И убраться?
Масштаб трагедии ощущается с порога.
Захлопнула входную дверь, пока меня в сугроб не замело, и огляделась.
Груды мусора, пустые ящики из-под пива, бутылки из-под колы, поломанные джойстики, сноубордические доски свалены возле шкафа, на самом шкафу валяются скейтборды и свисает телескоп.
На одной стене прибито баскетбольное кольцо, на полу под слоем пыли виднеется полустертая разметка. На другой стене, прямо над музыкальными колонками — мишень для дартса. Справа от входной двери чуть ли не во всю стену висит плазма, под ней несколько игровых приставок.
— Эт ты, чтоль, Липка? — олень с красной банданой лениво за мной наблюдал.
— Липова. Варя.
— Короче, Липка, швабры там, в каморке найдешь, — он не обратил внимания на мое искренне удивление. — И не гомони, окей? Хоккей ща зырить будем.
Сленг я заценила, а обращение к себе — нет. Я не нанималась в служанки. Я исполняю наказание, а не прихоти наглых оленей.
— Эй, ребятки, — скопировала его тон, — предлагаю начать знакомство заново. По-хорошему. Я добрая, но мстительная. Понятно излагаю или перевести?
Олени переглянулись и заржали. Как кони.
— А-а-а, расслабься! — Олень в синей майке с надписью: "Вертел я вас на рогах", смеясь закинул копыто мне на плечо. — Это Санта, — он указал на того в красной бандане. — Это Клаус, — тот, что предлагал ответить в рифму. — Это Мерлин, — олень с золотым кольцом в ухе отсалютовал. — Я Робин.
Его открытая улыбка меня покорила.
— Ты классный, — протянула я, млея от его харизмы.
— Это еще что, крошка, ты не видела какие я виражи на борде выписываю, закачаешься! Ты не смотри на этих, — он ткнул копытом в сторону ржущей троицы. — Мы всех так встречаем! Проверка, ну типа рубит фишку или прогнется. Свою меру знаем.
Меня подвели к узкой дверце.
Робин дернул ее на себя и на меня полетела швабра.
Да чтоб тебя!
— Ель-метель! — возмущенно потерла ушибленный лоб.
— Упс, — выдал Робин и виновато улыбнулся.
— Тоже проверка?
— Не, не спецом, — олень щелкнул выключателем.
Тусклая лампочка осветила небольшой чулан, заставленный вениками, щетками и швабрами. На двух полках лежали тряпки разных размеров, покрытые пылью.
— Уборка у вас не в почете? — я встряхнула одну из тряпок. В носу мгновенно защекотало. — Апчхи!
— О, будь здорова, крошка, — Робин вытащил щетку и швабру. — Не, мы клининг нанимаем.
Клининг? Ну, судя по слою пыли, вызывают они его нечасто.
Продвинутые олени. В приставку рубятся, хоккей смотрят, на сноубордах рассекают, в баскетбол играют. Да они живут лучше, чем мы в Академии!
— Мороз в курсе вашего образа жизни? — вытащила из-под завалов мусорные мешки и снова чихнула. Раз пять подряд.
— Шеф вкурсах, не парься, — Робин бодро поцокал обратно в зал.
Если у них еще и спальни имеются… Не буду расстраиваться заранее.
— Лан, кароч, помогу. Ты, видно, четенькая крошка.
Так, челюсть, не теряться! От этой грязи я ее не отмою, а второй у меня нет.
Пока мы с Робином собирали мусор по всем углам, веселая троица врубила хоккей со звуком на полную мощность. Скандирующий стадион будто плавно перетек сюда, в просторную комнату.
