дорогому режиму. Ну, я тоже попробую:
- Ко мне нужно высадить пять опытных десантников – инструкторов с автоматами, но без боеприпасов, - показал я свой уровень притязаний. Наверняка сейчас начнутся недовольные возгласы и вопли.
Недовольство действительно оказалось, но совсем с другой стороны. Я-то думал, что адмирал начнет попрекать за людей, мол, такие кадры нужны самому, да еще со сложными подходами, а он заговорил об оружии:
- В следующий раз не требуйте такое устаревшее стрелковое оружие. Во всяком случае, во российском флоте его уже почти нет с прошлого века! Еле нашли для вас автоматы в передвижной ремонтной мастерской.
- Я попросил у вашей императрицы Анны V десантников с АКСУ, но мне было категорически отказано, дескать больно уж новое. Кое-как сошлись на АК-47. Поинтересуйтесь у монарха, что она не разбирается в типах оружия родимых вооруженных сил, раз настаивает на уже отсутствующем?
Адмирал подумал нечто неразборчивое, что-то вроде хмыканья. Субординация, мать его ити! Это ведь для меня она просто знатная женщина, красивая особь средних лет, а для него монарх, так сказать начальство, которое обсуждать не положено. Впрочем, это его личные проблемы. Профессиональных военных, что в собственной реальности, что в этой, я совсем не любил. После краткосрочной службы в молодости, где получил от щедрот любимой Родины аж младшего сержанта, плотно с ними не общался. Сколько надо прапорщиков для того, чтобы ввинтить лампочку в патрон? Целых пять! Один будет держать лампочку, а четверо крутить табуретку с прапорщиком. Адмиралов надо будет, скорее всего, никак не меньше. Те еще умники - заумники!
После некоторого молчания, явно недружелюбного с обеих сторон, адмирал, то ли понявший, что он больше ничего не пролепатирует и «думать» придется ему, то ли довольный этим, мысленно заговорил первым:
- Где вы сейчас находитесь, чтобы привязать высадку десантников?
Я уже осмотрелся и сразу сказал, что мы в прибрежном лесу, напротив небольшого острова. Адмирал этим удовольствовался, сжато сказал, что завтра утром, примерно около десяти на резиновой надувной шлюпке высадится пять десантников, - помолчал,добавил для ясности: плюс два человека от экипажа самой шлюпки.
Явно подумал, что штатские могут быть тупые, как американцы, еще начнут стрельбу на ровном месте. Не боись, кандидат наук всяко умнее адмиралов. И вообще, товарищ адмирал, не думайте много, не забывайте, что вы советский офицер!
Об этом я, разумеется, провокационно не подумал, но, видимо, эмоции все-таки дошли, поскольку адмирал Румянцев стал очень скупым на слова. Даже не попрощался, просто протелепатировал СК (Связь кончаю) и исчез в магическом эфире. Дескать я с тобой поговорил и пошел куда подальше!
А и ладно, что мне с ним детей крестить? Главное, чтобы слово сдержал и морпехов высадил. А там я его уже и не увижу никогда. Отключился от магического эфира тоже, улыбнулся сидящей рядом Тачре.
Та решила, что это явный сигнал к разговору, придвинулась еще ближе, уважительно спросила:
- Скажите, вы ведь могущественный волшебник, чья сила и мудрость неограниченны?
Я подумал, что это уже секрет Полишинеля, все равно узнает, женщины они такие, пока не проведают, не успокоятся. А для него статус мага куда выше и важнее, чем просто мужчины. Тем более, они у амазонок находятся низко, этакие кошельки с яйцами, не больше. И твердо подтвердил:
- Да я маг и очень могущественный. Сам я из другого мира и здесь еще не встречал равным по силе.
-О-о! - девушка предупредительно погладила меня по руке, - я сразу это увидела, как только ты подкрался ко мне. Так и подумала – это большой маг, если он сумел так легко обмануть Тачру – великого воина!
Лично я ничего такого великого в ней не увидел, так, обычная амазонка. Конечно, метко стрелять из лука и ловко биться с саблей она может довольно хорошо по сравнению с нашими мужиками. Но вообще баба как баба, рот не закрывает целыми днями. Изменил тему разговора, сказал:
- Все мужчины на нашем острове тоже с моего мира. Там они уже в большинстве женаты, имеют здоровых и сильных детей. Я думаю, если к ним обратится вежливо с просьбой, они не откажутся оплодотворить тебя и твоих подруг.
Во сказанул! На нашей Земле, во всяком случае, в России, за такие слова можно запросто получить по репе. Но амазонки имели свои интересы, сугубо физиологические, и им нельзя было скромничать. Каждодневные войны, натуральное хозяйство, собственный возраст сильно ограничивали возможности. Куда уж тут нос воротить, мужчину ведь тоже найти еще надо! А потом уговорить!
Тачра тоже думала не о девичьей скромности.
- Послушай, а вот здесь есть такой большой и сильный мужчина, - шепотом спросила она, - а какой он в жизни?
Эх, жаль не на меня посмотрела! Хотя, скорее всего, решила, что она простая женщина, а я могущественный маг и ничего у нас не получится. Да и больно смуглая она, как узбечка, не в моем вкусе. Положила глаз на Филатова и ладно. Ну, берегись Васька, между двумя бабами будешь, как между двумя каменными стенами!
- Это простой мужчина, но сильный и боевой (ага, в каждую драку лезет), женщины его любят (двух уже оплодотворил, а уж кому под юбку залазил, не сосчитать). Но по-мужски скромный и обстоятельный!
Что-то я не туда полез, эти черты характера у амазонок смотрятся по-другому. И вообще, Васька точно мне в морду даст за такие слова!
Но все же закончил:
- Только одна проблема существует, он сюда заброшен был с любимой женщиной и ее не собирается бросить.
И тут я вроде не вру, в Вальку он вклеился намертво, как клеем моментом, и других женщин не видит принципиально.
Тачра от моих слов насторожилась, но по мере слов растаяла:
- Женщина это неплохо. Без женщины мужчины дуреют и даже могут умереть. Женатый мужчина – это женатый мужчина.
Мне эта женская философия не очень-то интересовала, и я под предлогом текущей политики ее оборвал:
- Но мужчины будут для вас отнюдь не бесплатно!
- Понятно, - не медля ни секунды, согласилась она, - и я, и женщины моего племени готовы платить, если, конечно, не дорого.
Я ничего не сказал по поводу цены, она у каждого своя, а сразу перешел к главной проблеме:
- Как я уже говорил, на нас постоянно нападают кентавры. Амазонки должны будут стать нашими союзниками и вместе с нами воевать как против
