мою коллекцию!
Я торопливо завершаю разговор, пока у нее не открылось второе дыхание.
Мэдисон Марш — яркий пример того, что бывает, когда тупице приваливает богатство. Ее муженек, Данни Марш, зарабатывает семь миллионов фунтов в год. Семь миллионов за то, что пинает мячик — куда, черт побери, катится наш мир?
После сказочной свадьбы в прошлом году — вроде как обошедшейся в шестьсот тысяч фунтов — молодожены поселились в типовом дворце с десятью спальнями в Эссексе. Явно изнывающая от скуки Мэдисон вбила в свою пустую черепушку, что ей необходима более респектабельная работа, нежели постоянно светить сиськами перед фотографами. И вот она запускает собственный бренд одежды и готова осчастливить им ни в чем не повинную общественность.
Лично я подозреваю, что народ предпочел бы ее коллекции эпидемию хламидиоза.
Словом, утро выдалось не из лучших, никакого сравнения со вчерашним приятным вечером. Устроившись на диване в пижамке, в компании бутылочки вина и пиццы, я самозабвенно изучала предложения экзотических отпусков — спасибо неожиданно свалившемуся наследству.
Прежде чем выбирать место вожделенного отпуска, необходимо официально договориться о сроках, что означает разговор с Дэймоном. Без всякого энтузиазма направляюсь к нему в кабинет.
— Есть минутка? — спрашиваю я, постучавшись в распахнутую дверь.
— Вообще-то, нет.
— Прекрасно, мне хватит и тридцати секунд. Я хочу оформить отпуск.
— Зачем? — тут же вскидывает он голову.
— Потому что имею на него право.
— Да конечно! — фыркает шеф. — Продолжай не являться в редакцию, как вчера, и окажешься в бессрочном отпуске.
— Я работала с источником.
— Правила тебе известны. Утренние собрания обязательны для всех, никаких отговорок.
— Сделаю выводы. Так как насчет отпуска?
С брезгливой гримасой Дэймон утыкается в монитор.
— Когда? — бурчит он спустя некоторое время.
— В следующем месяце.
— Не, никак.
— А через месяц?
— До конца июля все уже расписано.
— Но я не хочу отдыхать во время школьных каникул! Ценник вдвое выше, и везде оравы визжащих паршивцев!
Брезгливость на его роже трансформируется в надменность.
— Мне-то что? Раньше надо было суетиться.
— Вообще-то, если подумать, отпуск в сентябре звучит тоже неплохо. Вроде как Джини недавно перенесла свой с сентября на октябрь?
«Накося выкуси, Дэймон!»
— Как скажешь, мне без разницы. А теперь будь так добра, займись работой.
Я с улыбкой удаляюсь.
На самом-то деле ждать до сентября мне вовсе не улыбается, но Дэймону знать об этом совершенно незачем. Тем не менее лучше пять месяцев ожидания, чем отпуск в школьные каникулы. Коли на то пошло, две недели подряд таскаться к гинекологу и то лучше.
Радуясь этой маленькой победе, возвращаюсь за свой стол, плюхаюсь в кресло и упираюсь взглядом в монитор. Мотивация нулевая — работы полно, но ничего стоящего. Решаю пока не утруждаться, а покопаться в Твиттере — глядишь, и взбешусь до рабочего состояний.
Вопреки моим ожиданиям, о вчерашнем посте ничего нет — ни комментариев, ни ретвитов, ни хотя бы одного лайка. Либо «Клоуторн» такая же загадка для моих подписчиков, как и для меня, либо за ночь от меня отписались все восемьсот человек. Кликаю на свой профиль и обнаруживаю, что моего твита с фотографиями блокнота в публикациях просто-напросто нет.
Напрягаю память. Пост я написала точно, но вот выложила ли его? Совершенно не помню, однако все ясно и без напряжения памяти — а иначе как еще объяснить отсутствие твита. Беру телефон и загружаю только фотографию обложки блокнота, после чего удостоверяюсь, что пост появился в моей ленте. Черт, если не получается уйти в отпуск, нужно заняться йогой или чем-нибудь в этом роде, а то уже ум за разум заходит.
В открытом телефонном фотоальбоме на глаза мне попадаются печальной памяти снимки, сделанные в прошлом ноябре в «Кентонском конском дворе». Теперь-то толку от них никакого, и я безжалостно удаляю их, за исключением трех с Клементом. Вспоминаю вчерашний разговор и его слова о судьбе.
И в голову мне приходит одна мысль.
В судьбу я не верю, но верю, что с этим крупным мужчиной все не так просто, а журналистское расследование о жизни решали из преступного мира, возможно, как раз и есть та самая заветная статья, что столь отчаянно требуется для моей карьеры.
Есть, правда, одно небольшое затруднение: я понятия не имею, где его искать.
Наобум набиваю в Гугле «Клемент» и перехожу на поиск по изображениям. М-да, результаты и за неделю не просмотришь. И почему я не взяла у него номер телефона, да хотя бы полным именем не поинтересовалась? Абсолютно не с чем работать… Или все-таки есть с чем?
Постукивая ручкой по столу, обдумываю возможные последствия.
Да какого черта!
Минут пять трачу на поиски, и найденное название заведения приводит меня в некоторую растерянность. Тем не менее обдумываю тактику разговора и набираю номер.
В трубке раздается бодрый голос с явственным акцентом среднего класса:
— Доброе утро, «Дом Клемента».
— Мистер Хаксли?
— Слушаю.
— Меня зовут Эмма Хоган, и я звоню в надежде на вашу помощь.
— Смотря что вы от меня хотите, — с некоторым подозрением отзывается мужчина. — Кто вы такая, мисс Хоган?
Если я признаюсь, что работаю журналисткой, наш разговор прекратится, толком и не начавшись.
— Я звоню насчет нашего общего друга.
— И кого же именно?
— Насчет Клемента.
На другом конце линии воцаряется тишина.
— Мистер Хаксли? Вы здесь?
— Да, здесь, — наконец тихо отзывается он.
— Вы слышали, что я сказала?
— Да.
— И?
— Вы знакомы с Клементом? — настороженно спрашивает Уильям Хаксли.
— Только вчера с ним познакомилась.
— Где?
— Если вкратце, мы с ним проболтали несколько часов, но в толпе на «Ватерлоо» я его потеряла.
— Какой?
— Затрудняюсь ответить на ваш вопрос, мистер Хаксли, ей-богу. Как я сказала, мы не так уж долго говорили.
— Да, конечно. Прошу прощения за бесцеремонный вопрос, но почему вы мне звоните?
— Он рассказал мне, что помогал вам решить одну проблему. Это так?
Снова следует молчание. Наконец:
— Да, так.
Хотя меня так и подмывает спросить о произошедшем в конюшне, я все-таки избегаю касаться острых тем и следую своему плану.
— Что ж, у меня тоже возникла проблема, и помощь Клемента мне не помешала бы.
— Даже если так, вы не ответили на мой вопрос. Почему вы мне звоните?
— Потому что понятия не имею, как мне его найти.
— И вы полагаете, что я знаю?
— Именно на это я и надеюсь.
— Нет, не знаю, — вздыхает мужчина. — Но поверьте мне, мисс Хоган, если вам по-настоящему требуется его помощь, Клемент отыщет вас сам.
— Хм, поняла. Вы можете еще что-нибудь сказать о нем?
— Думаю, обсуждать нам больше нечего.
