«все включено».
Максим ставит тарелку ближе к месту, где стою, приглашая к трапезе.
У меня от одного только взгляда на сочную корочку рыбы внутренности в узел стягивает. В плохом смысле.
— Где Павел? — перехожу к сути.
— Если существует рай для карпов, то там, — хмыкает и как ни в чем не бывало продолжает раскладывать куски.
— Это злая шутка? Ты и впрямь настолько циничный тип, что отнял у ребенка несчастную рыбешку ради удовлетворения примитивных нужд?!
Возмущению нет предела.
— Ты не оценила моих талантов юмориста, так что все на полном серьезе. Пусть Дима привыкает к суровым реалиям жизни. Все мы кого-то теряем, к сожалению.
— Макс, в тебе осталось хоть что-то человечное? Хоть какие-нибудь клеточки твоей души еще не отравлены беспринципностью?
Он многообещающе пробегается взглядом от кончиков пальцев на моих ногах до головы. Идет ко мне, надвигаясь как скала. Не пячусь от страха, лишь все выше задираю подбородок, чтобы не переставать смотреть Золотову в глаза.
Когда Максим оказывается вплотную, я ощущаю жар от его кожи, слышу ноты парфюма, перебивающие запах еды.
— Я одноклеточный эгоист, Семенихина. Будь я добрым и всепрощающим, не добился успеха в карьере, не зарабатывал миллионы, защищая порой ублюдков, которые тебе и не снились. Я бы тихонечко трудился школьным психологом или собак в приюте выгуливал.
Морщусь.
Раздается дверной стук и топотки пяточками по полу. Дима проснулся. Он еще в синей пижаме выбегает.
— Мамочка! Мама! — зовет меня, но увидев Золотова, притормаживает, — ой…
Задерживается на входе.
Вновь смотрю в наглые глаза Максима.
— Раз такой беспринципный, объясняйся сам перед Димой, — шепчу. — А я понаблюдаю…
Тот кривится, воспринимая просьбу как плевое дело.
Иду к сыну, но Дима бежит от меня в ванную. Собирается проведать Павла. Шагаю следом. На логичные вопросы об отсутствии карпа отправляю Диму прямиком к Золотову, как к владельцу квартиры.
Младший сынок немного застенчивый и не решается разузнать у Максима волнующий вопрос.
Но Максим-то не маленький. И черта с два он когда-либо скромничал! Адвокат нахальным образом игнорирует очевидный интерес ребенка про карпа. Ставит вторую тарелку для Димы.
Сын осторожно берет вилку.
— Подожди, солнышко, — ласково останавливаю Диму и устремляю взор на Золотова, — Максим Леонидович, нас терзает любопытство насчет Павла. Где карп?
Мужчина переводит внимание на Диму. Сын в знак поддержки кивает.
— М…на курорте, — выдает. — Я временно отправил Павла на теплое море восстановить плавники. Дим, у карпа был артрит от тяжелой магазинной жизни.
Сын недоверчиво оборачивается ко мне. Глажу его по спинке, успокаивая и показывая, что все хорошо.
— Как долго не будет Павла? — вполголоса уточняет Дима.
— Около месяца. Не беспокойся, за Павлом следят лучшие сиделки. Карп лакомится жирными червями и кайфует по полной программе.
У меня слов не остается. И где упоминание о суровых реалиях? Золотов выдумал добрую сказку, а заверял…
Вскоре к нашему столу присоединяется Ваня. Старшего совсем не заботит судьба карпа.
Рыбой завтракает только Золотов.
Себе и детям готовлю омлет. В глубине души дети мечтают о блюде Макса, оно вкусное, но давятся моей едой.
После мальчики уходят.
Макс собирается на работу, но я успеваю перехватить занятого адвоката возле двери.
— Максим, что бы ты ни затеял, дети должны учиться. Им надо ходить в школу.
— Я тоже думал об этом. Лучшим решением будет, если Сильвестр начнет возить и забирать из школы мальчишек.
Идея, что малознакомый верзила будет контактировать с моими детьми, совсем не устраивает.
— А я?
Решаю уточнить. Вдруг не поняла?
— Ты останешься здесь.
— Ущемлением прав и свободы человека попахивает! Тебе ли не знать?! — повышаю тон.
— О тебе я думаю в последнюю очередь.
Его слова ранят как острая шпилька. Он припомнил мое же высказывание. Улыбнувшись на прощание, Максим уходит из квартиры.
Две недели спустя…
У меня есть деньги, но нет права выбора.
Золотов словно заигрался в царя, и только он решает, как жить крепостным!
Разумеется, мы общаемся вполне цивилизовано, но факт, что директор массажного салона перечислил мне зарплату, сохранив за мной должность, угнетает. Я считаюсь сотрудником, потому что Максим Леонидович так попросил ради положительной характеристики для суда. На случай тяжбы с бывшим мужем. На самом деле директор ясно дал понять, что по-настоящему на работе могу не появляться.
Свято место пусто не бывает. Ресепшен заняла другая девочка.
В полицию не заявляю по объективным причинам — чтобы не подумали, что мы живем с детьми в опасных условиях.
А Сильвестр оказался милым…да. Он всякий раз желает мне доброго утра — во время поездки в школу. Сыновья едут исключительно под моим чутким наблюдением по видео связи. Я сумела убедить мальчиков не рассказывать никому о моем положении.
Ваня, Дима и я — слаженная команда, которая будет стоять друг за дружку.
Золотов…
Макс, как всегда, в шоколаде. Каждый вечер проходится мимо меня с величественной осанкой, бросая фразы о грядущем разбирательстве и его блестящей победе.
Максим еще не проиграл ни одного заседания! Он совершенно не волнуется и, насколько мне известно, не готовится. Впервые Золотов допускает ошибку за все безупречную карьеру. А я молча наблюдаю за его самонадеянностью и не подсказываю, роль помощницы оставила в прошлом.
Зато отыскала в большой библиотеке адвоката справочник по ветеринарии. Понятия не имею для чего он в квартире Максима, но книга меня очень увлекла.
Издание толстое и увесистое. Этим томом если по макушке огреть, то убить можно. Текста надолго хватит. Я полюбила информацию про животных за все дни заточения. Когда-то я мечтала стать ветеринаром…
Вот и сегодня рассчитывала, что все пойдет привычным сценарием, навязанным Золотовым.
На часах половина девятого вечера. Мальчишки, сделав уроки, играют в комнате.
Я расположилась на мягком кресле, щелкнула кнопкой электрического камина и держу тяжелый справочник в руках, но никак не могу сосредоточиться на строчках…
Уже на тридцать минут где-то задерживается Максим. Он приезжает из офиса ровно в восемь, а сейчас его нет. Это кажется подозрительным — у Максима все по жесткому расписанию.
Тянусь к телефону, в последний момент бью себя по рукам, чтобы не позвонить. Слышу звуковой сигнал возле двери. Уф… все-таки вернулся.
По обычаю изображаю недовольное лицо.
Только Золотов не задирает нос в ответ. Мужчина, держа возле уха телефон, проносится мимо, не посмотрев в мою сторону. За гранью фантастики.
Он даже не повесил на плечики пальто, не сложил шарф, а стянул его на ходу и бросил в соседнее кресло. Небрежно!
Я вздрогнула, увидев этот жест… Если за стенами квартиры не конец света, то что побудило
