в вагон. Теперь дело за малым — снять тяжело бронированный экзоскелет.
Но нет в мире таких крепостей, которые бы не могли взять большевики!
Для начала я избавился от своего, затем взялся за броню Софии.
Кнопка! Здесь должна быть «волшебная кнопка»! Ау, ты где?
Я принялся я шарить по сочленениям экзоскелета.
В жизни не поверю, что создатели этого чуда инженерии не придумали механизм возможность экстренного открытия!
И всё-таки пока мне не везло. Кнопки не было ни подмышками, ни в районе паха. Тогда я залез пальцами под горловину, прикоснувшись к горячей нежной коже Софии.
— Вот как ларчик открывается, — довольно сказал я, щелкнув переключателем, спрятанным за задвижкой.
Нагрудник экзоскелета щелкнул и немного сместился в сторону.
Есть! Пошла маза!
Я отодвинул его в сторону, открыв доступ к оператору — Софии. Едва это произошло, как она сделала глубокий вдох.
Правда, сознание к ней так и не вернулось.
Обидно, конечно, и досадно… А говорить «ну и ладно» — точно не в моём характере!
Посмотрим, что здесь произошло.
Оказывается, броня была деформирована и сжимала грудь девушки, не давая сделать полноценный вдох.
О”кей, Но это не объясняло жара!
Я аккуратно вынул спутницу из экзоскелета, помня о поврежденной руке. На Софии было что-то вроде обтягивающего термобелья и, к моему удивлению, оно было мокрым, хоть выжимай. Да и в самом экзоскелете оказалось довольно много воды.
— Он не герметичен, — пробормотал я, вспомнив слова девушки и как она не хотела залезать в воду.
Взрыв гранаты все же повредил руку, и теперь и она, и плечо, напоминали один сплошной синяк с небольшой раной, из которой торчал осколок. Края раны оказались сильно воспалены.
Так-так, вот и причина жара… Сейчас посмотрим, что можно сделать…
Удалить осколок не составит особого труда, а вот обработать рану, наложить стерильную повязку проблематично.
К тому же необходимы антибиотики — видимо с водой в экзоскелет попали бактерии, с которыми иммунная система девушки просто не справилась.
Эх, была бы тут жижа…
Стоп! Наверняка в этой железяке есть какой-то набор для оказания экстренной медицинской помощи.
Я оказался прав! Аптечка находилась в бедре экзоскелета. Среди таблеток, бинтов и жгутов находилась упаковка с «жижей».
Удалить осколок не составило особого труда, благо он застрял в мягких тканях, затем в ход пошла жидкость для обеззараживания, и только потом я аккуратно заполнил рану «жижей».
От каждого прикосновения к поврежденной руке София вздрагивала и постанывала, но в сознание не приходила. Когда я закончил процедуры, то на её лице проступил болезненный румянец, а по телу пробежала дрожь.
Нужно было как-то согреть её. Я сорвал с одного из поддонов плёнку, расстелил и переложил на неё Софию. Затем снял с девушки мокрый костюм, оставив нижнее бельё, похожее на спортивное, накрыл тело своей курткой.
Не помогло, озноб не прекращался.
Тогда я лег рядом, обнял её со спины, согревая теплом собственного тела. Правда чуть отодвинулся в области таза.
Прости, красавица, мы ещё не настолько близки!
София продолжала дрожать, но, постепенно, озноб стал спадать, и её тело расслабилось. Она обхватила мою руку, и прижалась ко мне, ища тепла.
Так мы лежали некоторое время, пока я был в состоянии бороться с усталостью последних нескольких часов, но, в конце концов, она взяла своё, и я уснул, обнимая спасшую меня девчонку.
Проснулся я от звонкой пощёчины, неожиданно прилетевшей мне на самом интересном месте сна.
Какого хрена?! Я подскочил, толком не понимая, где я и что происходит.
— Лапать меня вздумал, да? — возмущался грозный женский голос.
— Что?! Так, стоп! — я потряс головой, приходя в себя и собираясь с мыслями. Вспомнил последние события от самой аварии с жёлтой бэхой и до поезда. — София, успокойся!
— Твоя рука лежала на моей груди, а там, — она указала на мою паховую область. — А там… Эмм… Там… ОН!
Я сосредоточился на ощущениях и понял, что она чертовски права — ОН действительно взбунтовался и поднял флагшток, пока я спал.
— Это непроизвольная реакция на близость женского тела…
Аргумент, при всем своем налёте научности, оказался ни к чёрту и к моей щеке снова устремилась ладонь. Но в этот раз я перехватил её.
— Угомонись, дура!
София вытаращила на меня свои тёмно-карие глаза, но я спокойно выдержал взгляд, а потом отпустил её запястье.
— Посмотри на своё плечо, — сказал я спокойно.
Она послушалась и с удивлением обнаружила рану.
— Я обработал рану и залил её «жижей». Но у тебя был сильный озноб и мокрая одежда и…
— И потому ты раздел меня и решил согреть теплом собственного тела? — произнесла София озадаченно.
Затем в её глазах снова заблестел озорной огонёк.
— Просто признайся, что хотел
