стоять неподвижно.
Не паникуем. Подумаешь, потеплело резко, и дышать стало тяжело…
Надо увидеть сеть… где она тут есть?
Сквозь оглушающий звон пробилось шипение. Громкое, отчётливое, непонятного происхождения. Горло будто невидимая рука сдавила, а может, нехватка кислорода сказывалась. Я покачнулась, чувствуя, как то ли ноги норовят разъехаться на гладком камне, то ли земля дрожит. И глаза всё-таки открыла — чтобы подавиться остатками воздуха в сжатом, жалко хрипящем горле. Туманное, неясных очертаний нечто заполнило собой пространство вокруг, нависло и тянуло ко мне множество призрачных щупалец. Что за…
Внезапно сбоку навалилось что-то тяжёлое, толкнуло, обхватило, стиснуло и уронило куда-то в темноту.
Глава 6
По ощущениям падение длилось несколько дольше, чем бывало, когда я падала с высоты собственного, немодельного роста. И в то же время не так долго, чтобы успеть успокоиться, собраться с мыслями и понять, какого хрена происходит.
Упала на жёсткую, неровную поверхность, одарившую вспышкой хлёсткой боли, попыталась было застонать непроизвольно, однако из ноющего горла вырвался лишь полупридушенный сип. Я открыла глаза, судорожно вдохнула прохладный свежий воздух, закашлялась. Рядом кто-то охнул, я ощутила под собственным боком чужую руку, прижатую моим телом к колючей поверхности.
Костас?
Быть того не может. Силёнок у него пока хватит, только чтобы речи толкать, но не бегать вслед за мной по здешним холмогорам. Ещё босым и без нормальной одежды.
Тогда кто?
Дуган?
Кто-то из ветреных?
— Ты что творишь? — прошипел за моей спиной… Виргил Ворон?
Повернула голову, дабы убедиться, что у меня не начались слуховые галлюцинации.
Шляпу Виргил то ли бросил где-то, то ли потерял и оттого выглядел лохматее обычного. На сумрачном челе крупными буквами прописано честное мнение обо мне вообще и моих поступках в частности, во взоре злость, ясно читающееся желание добить недоадару, чтоб сама не мучилась и других не донимала, и искреннее непонимание вопиющей моей безалаберности.
— Совсем остатков разума лишилась, Вар-рвара? — Виргил руки разжал и предпринял попытку отодвинуться от меня.
Я приподнялась, потёрла шею и снова откашлялась. Мерзкое такое чувство, будто горло сдавливают по-прежнему, невидимые пальцы — или, скорее, щупальца — обхватили шею и сминают кожу, врастают в неё…
— Что за… за хрень это была?!
— Хрень.
— Тварь из перелома? Настоящая?
— А бывают ненастоящие? — вернув себе конечность, Ворон сел.
— Надин не упоминала… — прошептала я.
— Потому что адары нечасто с ними сталкиваются, — снизошёл до объяснений Виргил. — Такие… существа считаются условно низшими, они неразумны и обитают по ту сторону грани. Проникнуть на нашу сторону явно не способны, но могут напасть на зазевавшуюся адару, если ей приспичило перемещаться с перепутья, прямо от истока перелома, ещё и неумело. По ту сторону грани хватает всяких мелких хищников, рыщущих поблизости от неё в поисках добычи.
Наверное, эта информация входила в уроки по технике безопасности, до которых мы с Надин пока не добрались. То есть она рассказывала о безопасности перемещающейся адары и пассажиров, но в общих чертах, без монстрообразной конкретики.
Мужчина встал, одёрнул куртку, огляделся.
— Куда ты предполагала переместиться?
— В Бертерский домен, в Ливент.
— Путь наметила?
— Да… то есть собиралась.
— И когда же?
— Я была в процессе… пока меня не отвлекли.
— Тварюшка тоже была в процессе… окончательного затягивания тебя на свою сторону.
— А какого ляда ты там делал? — возмутилась я. — За мной следил, что ли?
— Да.
— На кой? Или Костаса высматривал, дабы добить?
— Этот проклятый кусок гуано меня не заботит, — Виргил глянул на меня сверху вниз, наклонился, подхватил под мышки и поставил на ноги. От рывка закружилась голова и потому на слегка ослабевших, подогнувшихся двоих утвердилась я не сразу. — И, упреждая возможные твои обвинения, уверяю, что я никого не нанимал для его избиения. По всей видимости, он сам распрекрасно справился с этой задачей. Многие на перепутьях не испытывают великой симпатии к гостям из доменов.
— Он из ветреных… то есть проклятых.
— Знаю. Но истинное своё происхождение он удачно скрыл и себя отполировал до блеска позолоты. По нему теперь не скажешь.
Наконец и я смогла осмотреться на местности.
Местность не порадовала.
Вероятно, куда-то я перемещаться да начала, другой вопрос, что понятия не имела, куда именно.
Каменная площадка исчезла — вместе с бухтой, посёлком, поездом и багровыми скалами. Зато море по-прежнему расстилалось тёмным синим покровом до самого горизонта, рокотало и билось о камни по ту сторону обрыва, начинавшегося в нескольких метрах от места нашего приземления. Криво изрезанная, поросшая низкой травой линия берега тянулась параллельно морю и терялась в дымке. Небо серое, мглистое, дул прохладный ветер. Вокруг ни души, Ворона не считая, даже чаек не видно и не слышно.
— Господи, теперь-то мы где?
— Следовало бы спросить у тебя, но ответа я, боюсь, не дождусь.
— Это хотя бы то же перепутье, где мы были?
Виргил развёл руками.
— Ладно. Это точно перепутье, всё равно какое?
— Похоже… но кто знает наверняка?
Я села обратно на траву, скрестила ноги по-турецки и достала карту. Побережье занимало порядка шести квадратов и уходило на территорию Бертерского домена. Однако благодаря перелому, отмеченному почему-то острым углом, уходило оно туда не так, как было бы в моём мире. Какую площадь подразумевали под собой неведомые квадраты, я не знала и потому вряд ли удастся прикинуть, сколько времени займёт путь вдоль побережья.
Особенно пешком, угу.
И в любом случае надо как-то преодолеть перелом.
Это если мы просто переместились дальше по побережью.
А если в другую сторону перекинуть успело… или вовсе в другое перепутье…
Перепутья на карте указаны не все, лишь часть между Бертерским, Фартерским и ещё двумя-тремя доменами. Выход к морю, ясен красен, на континенте тоже не один.
Внезапно стоящий рядом Виргил наклонился и, прежде чем я успела отпрянуть, подобрал с травы возле моего колена желтоватый прямоугольник.
А, чёрт… совсем о ней забыла.
— Что это? — Ворон выпрямился, повертел фото в руке.
Я сложила карту, сунула в карман и встала.
— Фотографический портрет — единственное, что нашлось у Костаса.
— Очень трогательно. «Моей единственной любви. Навеки твоя Ф.», — подпись на фото Виргил зачитал с изрядной долей скепсиса. — И кто у кого прощения просил?
— Без понятия. Твоя адара нас здесь вряд ли найдёт…
— Она занята возвращением Дугана в Исттерский домен.
— Оки. А мы тогда попробуем переместиться отсюда, — я потянулась было забрать фото, но Ворон резким движением отвёл руку в сторону.
— Оставлю его себе, — сообщил с невозмутимым лицом, расстегнул куртку и спрятал фото во внутренний карман.
— Зачем?
— Отдам Алишан позднее. Запечатлена
