превратилась в богиню. Но она все еще испытывает робость, словно в первый раз отдает себя мужчине.
Какой же я подонок! Соблазнил чужую невесту. Заставил ее переступить через себя и пойти на поводу страстей. Но ведь это не просто страсти, это чувства. Сильные, мощные словно бушующий ураган. Ничто не остановит этот ураган. И он никогда не затихнет. Я это понял. И не собираюсь от неё отказываться, хотя и обещал не тревожить. Что буду делать дальше, после этой ночи? Подумаю об этом завтра.
Вкус Мии будоражит мне мозг, туманит сознание. Я не буду лишать себя удовольствия наслаждаться им. Мелкими поцелуями возвращаюсь от её лона к губам и, вглядываясь в её мутные от эйфории глаза, тихо спрашиваю.
— Ты ведь предохраняешься, Мия?
Её взгляд излучает непонятный страх. А ещё я улавливаю в нём сожаление, как у провинившегося ребёнка.
— Алекс, — шепчет она, — я… я никогда еще ни с кем…
****
Мия
Лицо Алекса застывает в безмолвном смятении. Он замирает словно статуя античного бога. Лишь бегающие зрачки неподвижных глаз выдают присутствие души.
— Что? — губы еле шевельнулись.
— Я девственница, Алекс, — говорю, как о каком-то изъяне.
Он смотрит и молчит, словно вспоминает значение этого слова. А потом, походу, вспомнив, что оно означает, отталкивается назад. Осматривается вокруг вдоль кровати и протягивает руку к простыне.
Набросив на меня эту чертову простынь, он встаёт и молча надевает одежду. Быстро и резко. Мне понадобилось время, чтобы осознать, что происходит. Ничего хорошего! Меня отвергли! Кинули! Отшили как прокаженную.
Я приподнимаюсь и, прикрыв себя этой простыней, сижу на кровати и смотрю, как меня покидают без всяких объяснений.
— Самолёт будет ждать тебя на аэродроме Ипсвич в Брисбене, — остановившись у двери, наконец-то заговорил он. — Машина заедет за тобой в восемь утра послезавтра.
Это всё, что он сказал, прежде чем захлопнуть за собой дверь. Но к тому моменту я уже вернула из нирваны все свои эмоции и чувства. Ярость в том числе. Хватаю стакан с тумбочки и, что есть силы, запускаю в спину этого гада.
— Сукин сыыын!
Стакан цели не достигает. Вдребезги разбивается об полотно двери. Но слова мои он услышал. Крепко сжав простынь у груди, я вскакиваю и бегу к двери. Этот мерзавец не может просто так уйти! Мне ведь еще надо многое ему сказать!
Выбегаю в коридор и кричу ему вслед:
— Ублюдок! Ты гребанный ублюдок! Я ненавижу тебя! Засранец! Подлец! Негодяй!
Мне мало перечислить все его имена. Ярость заставляет думать, как отомстить физически. Я забегаю в комнату и, схватив огромный букет, швыряю его в окно, как только он появляется на проезжей части.
Букет падает прямо ему на голову. Проходящие мимо люди сразу поднимают головы вверх. Я прячусь за стену и прислушиваюсь.
— Совсем с ума посходили! — как ни в чем не бывало возмущается этот паршивец. — Уже цветами разбрасываются. Возьмите, девушка, они гармонично подходят к цвету ваших изумительных глаз.
Нерешительно выглядываю в окно и вижу, как этот порочный ублюдок уходит с девушкой, мило заговаривая ей зубы. В душе такая невыносимая хрень, что остается самой сигать вслед за букетом. Может, подберет кто-нибудь. Пожалеет, пригреет, отлюбит.
Возвращаюсь к тумбе и без стакана прямо с горла начинаю наполнять себя красным вином.
Только напившись, замечаю пятна крови на простыне. Становится смешно, и я начинаю безудержно ржать, как ненормальная.
— Нет, Мия, это не пятна крови твоей девственности, — обнимая бутылку, всматриваюсь в зеркало. — Ты всего лишь поранилась. У тебя пятка кровит, а ты даже не чувствуешь боль. Потому что душа кровоточит сильнее.
После двух часов пьяного скитания по комнате и двух опустошенных бутылок вина, я, наконец, отрубилась.
Глава 22
День после благословенной субботы, то бишь прошедшее воскресенье.
Алекс
— Определились с заказом? — девушка-официант приготовилась внимательно слушать и отмечать в планшете.
Она недоуменно косится на лыбящегося Уилла, который еле сдерживает свой смех. При всем при этом он умудряется пожирать её своим раздевающим взглядом и тем самым вводить бедную девушку в смущение. Хренов кобель!
— Да. Мне, пожалуйста, содовую, — пускает всё обаяние, — А ему, — бросает хитрый взгляд на меня, — тоже содовую, но только космическую, — на последнем слове брызжет слюнями, угорая от смеха.
Блять! Как он меня достал! С момента, как вытащил из участка, всё никак не может унять свой поганый смех. Моя благословенная суббота закончилась тем, что космический пришелец оказался не в больничке, а в участке. Пришлось вызвать Уилла, так как специальный агент ФБР вызывает больше уважения у копов, чем самый дорогостоящий адвокат. Зато теперь он в курсе всех событий этой благословенной субботы.
— Космическую? — жеманно удивляется девушка, уже оказавшаяся под чарами этого чертового соблазнителя. — А из горячего что-нибудь закажете?
— Да, два стейка! Мне, пожалуйста, с кровью, — затягивает паузу, — А моему другу с пометкой «для NASA» — опять пускает слюни.
— Блять, Уилл, — взрываюсь я, — похоже, я сейчас опять попаду в участок. Только уже за убийство.
— Всё, всё, бро! — заставляет себя успокоиться и делает жест «рот на замок».
— Мне прожаренный, — недовольно кинул я девушке.
Думаю, она понимает, что недовольство моё не связано с ней.
— Сейчас придет Холт со своим адвокатом. У Холта один глаз смотрит влево. Вот он как раз и видит. Будешь с ним разговаривать, смотри в левый глаз, понял, — пытаюсь говорить серьёзно и, кажется, получилось.
— Ок. Хорошо, что предупредил.
Пока наш заказ готовился, ожидаемые господа подошли и расселись, заняв почти весь стол. Адвокат гориллы Холта тоже походу его сородич, но чуть мельче. Не, конечно, мы с Уиллом тоже ничего. И ростом не уступаем, и не щуплые далеко, но эти парни реально как два шкафа. Один шире другого.
— Хреново выглядишь, — заметил Холт, не знаю каким своим глазом.
— У него на аэрокосмической базе случилось ЧП, — отвечает за меня Уилл, на которого, походу, вновь накатывает приступ смеха.
Пусть только попробует рот раскрыть, приступ моего кулака ему обеспечен.
— Сожалею. Что-то серьезное? Надеюсь, все живы, — реально с сочувствием отнесся горилла.
— Вместо стюардессы прислали стюарда, — Уилл пошел в разнос.
— О-о, прискорбно! — Холт примерно догадался, что за ЧП, и тоже начал посмеиваться, — Только я не пойму, ты косой? — неожиданный вопрос от косого, — Смотришь всё время куда-то в бок.
Пришла моя очередь тихонько поржать про себя. Уилл тихо матюкнулся и злобно посмотрел на меня.
— Это медведь тебя так? Я слышал твою историю, — спросил Уилл, смотря уже в нужный глаз.
— Нет, это жена моя! А медведь оставил это, — Холт расстегнул
