Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
большого пальца на тыльной стороне ладони, поместить туда розовую горошину и наложить шов они смогли очень быстро. Мастер Шай достал пузырек с желтоватой прозрачной мазью и нанес крошечный ее комочек на свежую ранку. Лала поморщилась:
– Что за странный запах?
– Это измельченные сайшонские кристаллы в масле юги. Лучшее средство для заживления ран, – с некоторой гордостью пояснил Шай. – Лечит даже простых людей. А для нас оно как эликсир бессмертия.
– Мы с ним можем жить вечно? – улыбнулась Лала.
– Нет, конечно. Но подлатать тело в случае смертельных ран вполне подойдет. Оставь себе.
– А как же вы?
– Я ведь еду в Сайшон, запасусь новым пузырьком.
Лала вздохнула. Учитель никогда не оставался надолго, а у нее, как назло, вопросы появлялись, только когда его не было рядом.
– Не вздыхай. У тебя много дел. А я на обратном пути привезу новые знания. Ты не представляешь, с какой радостью я покину сегодня Небесное Око. Воистину, Пустыня благоволит ко мне, послав такую Ученицу. Иди.
Место, куда вшили шуларт, немного ныло и пекло, но от него по всему телу шла теплая волна ликования. Лала не сразу осознала, что беспрестанно улыбается. Она заставила себя надеть на лицо привычное для прочих жителей оазиса выражение хмурой отрешенности и занялась посадкой целебных растений. А когда мимо прошествовал дром с седоком в красном плаще, она лишь почтительно кивнула, сделав вид, что не заметила, как Мастер Шай подмигнул ей.
Глава девятая
Дел было много, но иногда Лала ловила себя на мысли, что жизнь в Пустыне однообразная и скучная. Даже погода была всегда одинаковой, времена года словно остались там, за морем – только две недели буйного цветения пустынных трав, которые Лала для себя назвала весной. У ашайнов же эти дни считались началом нового года.
Здесь не знали, что такое снег. Когда Лала объясняла Чигишу, что это маленькие белые хлопья, падающие с неба, очень холодные, он ничего не понял. А потом спросил:
– Это как Хворь Пустыни?
– Что это такое?
– О… Страшное дело. Небо и земля становятся одной холодной стеной из песка. Дышать невозможно, ничего не видно, двигаться никак. Умирает все, что не спрятано.
– Буря, что ли?
– Нет. У бури есть предвестники, и даже самую сильную бурю можно пережить. Хворь приходит неожиданно, бесшумно, ее только соколы чувствуют. Они начинают беспокоиться и могут даться в руки даже незнакомцу, лишь бы спастись.
– Соколы могут ведь улететь?
– Нет, – он усмехнулся, – Хворь одновременно везде, и на небе тоже. Птица просто не может крыльями махать в песке. Словом, не успел спрятаться – Пустыня забрала. Быстро и тихо-тихо. И даже шуларта не останется.
– Вот бы увидеть.
Лала мечтательно посмотрела на горизонт, где песочно-красное соединялось с небесно-синим. Чигиш вздрогнул, и его глаза на мгновение загорелись неприязнью.
– Другому человеку я бы пожелал лишиться языка за такое. Но ты просто не знаешь. Иногда ты как глупое дитя.
Лале стало неуютно. Животный страх Чигиша перед неведомой Хворью задел ее прохладным крылом, и она перевела разговор.
А на следующее утро ее разбудили истошные вопли и беготня.
Лохматая и неумытая, она откинула было занавесь над выходом, но тут же отлетела обратно к кровати. На пороге стоял Чигиш. Лала даже не сразу поняла, что это именно он толкнул ее. Ни малейшего участия в его взгляде не было.
– Госпожа сказала охранять тебя ценой собственной жизни. Сиди тут! – непривычно резко и властно сказал он.
– Ты… как ты смеешь? – Лале понадобилось совсем немного времени, чтобы прийти в себя. Она вытащила из-под подушки свой кинжал, который моментально налился тьмой.
Чигиш не моргая смотрел на черную сталь, и решимость сползла с его лица, как растаявшее масло юги. Лала снова ощутила дыхание чужого страха, но теперь оно веяло не прохладой, а могильным льдом. Она подошла к нему вплотную, не отводя кинжала.
– Что?
– Хворь! – выдохнул Чигиш ей в лицо.
– Что Хворь? – недоумевала Лала.
– Идет. Сюда.
– Ты так ее боишься, что сошел с ума и смеешь мне указывать? – улыбнулась она.
– Я тебя боюсь, – ответил он нетвердым голосом. – Скажи, госпожа Лала, все твои желания Пустыня исполняет так скоро?
– Не понимаю, о чем ты.
– Вчера. Только вчера ты захотела увидеть Хворь. И вот она здесь.
Лала чуть не уронила кинжал. Ей пришлось переспросить – до того нелепым казалось обвинение Чигиша:
– Ты считаешь, это моя вина?
– Не знаю, – честно ответил он. – Но Хворь уже на пороге, и вместо того, чтобы помогать остальным, я должен охранять ту, по чьему желанию она появилась.
– Я ни при чем! Пусти, вдруг я смогу помочь! – Лала попыталась оттолкнуть Чигиша, но он стоял стеной.
– Приказ госпожи.
– Чигиш… Ты ведь хотел служить мне?
– Да. Но ты все еще не уехала. Значит, не ты моя госпожа. Ты выйдешь отсюда, только если убьешь меня.
Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на нее с отчаянной отвагой смертника. Лала отвернулась. А потом вдруг села на пол посреди комнаты, закрыла глаза и вынула из уха заглушку.
– Что ты делаешь? – Вопрос Чигиша пестрым трусливым зигзагом пробежал в темноте под веками.
– Заткнись.
Лала, морщась, попыталась увидеть звук Хвори сквозь суматошную цветную кашу творящегося снаружи хаоса. Это оказалось просто. Слишком просто и страшно. Потому что Хворь не звучала. Она гудела за пределами человеческого слуха, и ее присутствие закрасило все прочие звуки иссиня-черным, как разочарованный художник широкими мазками кладет поверх картины новый слой краски. В этой ненормальной тишине закоченевший от страха Чигиш бессильно наблюдал за Лалой. А она, бледная и трясущаяся, с широко раскрытыми, но невидящими глазами шарила руками по полу. Когда ей удалось найти заглушку и спрятаться от голоса и черноты Хвори, понадобилось еще немного времени, чтобы унять страх. Лала уговаривала себя, что Хворь Пустыни не угрожает тем, кто спрятался под куполом. Это всего лишь непогода, трудное время, которое надо переждать.
Между тем шум снаружи куполов переместился внутрь. Заинтригованная, Лала поднялась и направилась к выходу, но Чигиш снова встал на ее пути.
– Ты никуда не пойдешь, – отчаянно прошипел он ей в лицо.
Лала принюхалась и вдруг рассмеялась.
– От тебя пахнет вином из юги! Ты что, украл его и для храбрости выпил?
– Не украл. Госпожа дала.
– Ты уже реши, с кем хочешь остаться. – Лала старалась говорить спокойно. – Сколько стоит твоя верность, Чигиш? Бокал или целый кувшин?
– Госпожа Ишиндалла лучше знает, что делать во время Хвори. Ты пришлая, а она благородная дочь Пустыни. Она заботится обо всех. Ты сама потом возблагодаришь ее!
Лала разочарованно скривила губы. Она только сейчас разглядела мутные зрачки Чигиша. Утешение, конечно, небольшое, но все же ей стало чуть легче. Трезвый Чигиш ни за что бы так не сказал. Она прокрутила в голове все, что знала о способах быстрого возвращения к трезвости. Из доступного только дым сушеного змеецвета, благо запас у нее был. Отмахнувшись от вопросов Чигиша, Лала подпалила сухую траву в плошке.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
