темноте. На ощупь, прикасаясь к окружавшим его предметам, он понял, что находится снова в лесу. Через некоторое время его глаза стали различать в темноте очертания кустов и деревьев. Кроме того, в лесу стало светлее еще и оттого, что взошла луна. Но тени деревья отбрасывали двойные, поэтому Альберт сделал заключение, что в небе была не одна луна. Пилот с «Сардинии» решил медленно пробираться сквозь кусты в поисках какого-нибудь укрытия, боясь при этом быть настигнутым врасплох ночными хищниками. Пройдя несколько десятков метров, Альберт в свете двух лун, полукруглые силуэты коих он уже различал в небе, наткнулся на скалу. Такая находка его обрадовала, потому что в скале могла оказаться пещера, а использовать ее в качестве убежища было бы весьма кстати. Внезапно он услышал тихие голоса, доносившиеся сзади, и хруст лесного валежника. Люди закричали, и раздалось рычание лесных зверей. Альберт повернулся в сторону, откуда раздавались вопли и рев людей и животных, и увидел несущихся ему на встречу нескольких обнаженных человек, среди которых был ребенок. За ними гнались, как вначале показалось Альберту, человекоподобные обезьяны, но потом он увидел, что людей специально гонят к скале. По мере приближения всей этой «дикой процессии» ужас постепенно вселялся в Альберта. Он понимал, что нужно искать укрытие в скале. Поэтому решил бежать влево, поскольку, как ему подсказывала интуиция, пещера должна была быть именно там. Но вдруг он чуть не налетел на стоящее перед ним существо. От неожиданной встречи Альберт отпрыгнул назад, и не оглядываясь бросился в противоположную сторону. И теперь действительно, в скале виднелась пещера, в ней мерцал слабый свет. Не раздумывая, путник буквально влетел внутрь и, прижавшись к холодной, влажной стене, замер. Сердце бешено колотилось. Когда крики, доносившиеся из леса, затихли, он стал вспоминать то животное, на которое натолкнулся. Это существо не было человекоподобной обезьяной, оно напоминало, скорей, дракона, которого рисуют в сказках, но не злого, а доброго. В свете двух лун виднелся гребень над головой, кожа отдавала розоватым отливом. У него имелись маленькие передние лапки, и запах исходил как от ящерицы. А глаза? Альберт не мог вспомнить глаз этого зверя, видимо, морда животного в момент встречи оказалась в тени его собственной головы.
После того, как пилот с «Сардинии» немного успокоился, его внимание стал привлекать мерцающий свет, струившийся из глубины пещеры. Медленно Альберт начал продвигаться вглубь скалы. Наконец свод пещеры расширился, и путник очутился в просторном помещении, в центре которого спиной к нему сидела девочка семи-восьми лет. Вокруг нее были разбросаны игрушки. По-видимому, ребенок собирал какую-то большую игрушку из частей, раскиданных на полу. Альберт словно оказался в другом мире, в мире лишенном страха и ужаса. Он уже не понимал: сон ли это или явь? Перегрин времени наслаждался тем покоем, который исходил от девочки…
— Иди, помоги мне собрать одну штуку, я давно тебя здесь жду, — сказал ребенок, не поворачиваясь к Альберту. От неожиданности путешественник вздрогнул, но беспрекословно повиновался, подошел к девочке и сел рядом с ней на небольшой мягкий коврик ярко-синего цвета.
«Вот откуда этот свет», — подумал Альберт, осматривая структуру ковра.
— Смотри сюда, — в приказном тоне сказал ребенок, — видишь вот эти штучки? Их нужно все скрепить между собой, и тогда получится вот такая вещица, — и девочка показала листочек бумаги, на котором был рисунок, но Альберту это ровным счетом ничего не прояснило.
— Я ничего не понимаю, какую вещь ты хочешь сделать? — проговорил взволнованно путник.
— Как это, ты ничего не понимаешь? — и на глазах ребенка возникли слезы, — я так долго жду тебя, а ты не понимаешь? Значит все напрасно, значит, мы останемся здесь навсегда, но я хочу к своей маме! — и девочка расплакалась.
Альберт пытался успокоить ребенка. Он гладил девочку по голове в надежде на то, что она прекратит плакать, но этого не происходило. В этом детском плаче было что-то до боли знакомое. Слезы девочки капали на листок бумаги, и детские каракули стали растекаться в замысловатые узоры, увлекающие Альберта в круговорот собственных мыслей: «Можно ли согласиться с утверждением того, что человек — субстанция этого мира и мечтает только о потребностях этого мира? А как же дети? Стоит ли держать их на строгой духовной диете? Или демонстрация благ духовных и материальных принесет им больше пищи для ума? Жаль детскую душу, потревоженную чрезмерной заботой как мирскими, так и духовными правилами, так и законами социума! Задеть за «живое» детской души и распутать клубок страхов и желаний бывает трудно, но не так сложно, как представляется. Любого ребенка влечет к неизведанному, непознанному, и для достижения этого не хватает всего нескольких составляющих: терпения (преодолеть лень), мужества (превозмочь страхи), внимательности, граничащей сосредоточенностью на всем и вся. Воспитание таких качеств в ребенке позволит сформировать личность, свободную личность, умеющую самостоятельно мыслить, чувствовать, контролировать свое «Я» и знать, к чему стремиться. Иногда люди только на заре своей жизни осознают такие вещи, да и то не все. И осознают через страдания. Почему так? Это — последствия «незнания» терпения, мужества и внимательности. Казалось бы, маленькие дети ничего не бояться и чрезмерно мужественны, но это только их кажущаяся страсть к неизвестному, возникающая в силу той или иной степени психического развития, и ничего общего с мужеством не имеет. Создание условий для выработки внимательности и терпения неизбежно вызовет новое качество под названием мужество. А эти приобретенные свойства повлекут за собой новое — творчество духа, и, как следствие, преобразование психической материи, что, в свою очередь, отразится на физическом теле…», — внезапно Альберт понял, что изображали разводы на листке в детских руках. Это была скрипка, его скрипка из детства, которую он сделал сам… еще в параллельной реальности…
— Мы спасены, спасены! — кричала от радости девочка, словно подслушав мысли Альберта о скрипке. Она обняла его за шею своими маленькими ручками…
— Эдия, ну хватит, успокойся, — невольно вырвалось из уст Альберта, и он отстранился от ребенка.
— Ты узнал меня! — и девочка подпрыгнула от счастья, — теперь мы вернемся домой, хотя трудно сказать, где теперь наш дом, — и она задумалась.
— Не переживай, Эдди, главное, что ты мне помогла вспомнить, откуда я, — произнес Альберт и уставился на листок бумаги с детскими каракулями.
— А ты знаешь, откуда я? — и ребенок пристально посмотрел на второго пилота с «Сардинии».
В этом взгляде, как привиделось
