на работу в какое-нибудь немецкое учреждение в качестве переводчика. Сейчас это была востребованная профессия. Но тот, кто однажды понял, что такое небо и что значит летать уже бы не смог просто так ходить по земле. По ночам девушка все чаще и чаще выходила на порог дома, чтобы посмотреть, как шарили в небе лучи прожекторов, выискивая притаившегося во тьме коварного врага. Выстрелы зениток не переставали бухать ни днем, ни ночью. А где-то там высоко в небе, Юрген рискуя жизнью, защищал ее город от американских бомбардировщиков. Могла она остаться в стороне? Ее руки знали, что такое штурвал истребителя, а сердце горело желанием отомстить за мать.
Комендант Триксила был удивлен, увидев девушку, которая добровольно хотела встать на защиту страны. Санитарок видел, связисток тоже, но, чтобы летчиц, то это впервые. Благо аэродром был рядом, и вопрос зачисления баронессы в ряды люфтваффе можно было решить по месту.
Глава 6
Надежды Поля, что страна сможет выбрать самостоятельный путь развития, рухнули с появлением в Республике сил коалиции. Сейчас в мире было три основных лагеря, тот, кто с Гитлером, против него и притворяющихся нейтральными. Почему притворяющихся? Потому, чтобы оставаться независимыми приходилось подыгрывать, то одной стороне, то другой. С нейтралитетом у Сандалора не получилось. Формально частью страны, которую не успели оккупировать немцы, управлял Совет Национального Спасения, но с приходом сюда англо-американцев из СНС под различными предлогами убрали всех левых и тех, кто им сочувствовал. Неизвестно кого больше боялись союзники, коммунистов или фашистов? Он хоть и не был коммунистом, но его испанское прошлое вызывало у руководства некоторые опасения. Из командиров его перевели в разряд пилотов. Республика Сандалор формировало свои ВВС и поэтому летчики были крайне нужны. Особо играть в демократию никто не стал, и командиром эскадрильи назначили англичанина Гарри Уокера. Чопорного, заносчивого капитана, который люто ненавидел немцев. Если немцев он ненавидел, то сандалорцев просто презирал. Презирал за то, что, когда «запахло жаренным» переметнулись от Оси к антигитлеровской коалиции. Наверное, из-за своего высокомерия и был такой придирчивый. То пуговица не так пришита, то ботинки начищены не до блеска или еще чего-нибудь. Понятное дело, что его не любили, но ничего поделать не могли. В командовании англичан была одна положительная деталь. Пилотов Сандалора учили летать на «спитфаерах». Республиканские ВВС отказались от старой французской и итальянской техники. Новые хозяева снабдили их более современным парком машин. Пока шло формирование и обучение летного состава, воздушный флот, если так можно было назвать две эскадрильи самолетов, к боевым действиям не привлекали. Но так долго продолжаться не могло. По мнению Уокера, сандалорцы должны были кровью доказать преданность своим новым хозяевам. И такая возможность представилась ранним утром 15августа 1944года. Эскадрильи были подняты в небо для прикрытия американских бомбардировщиков, которые несколькими волнами устремились на южную Францию и оккупированный Германией Сандалор с Корсики и Италии. Гарри Уокер лично возглавил группу. По рации он всех поздравил с началом операции «Драгун», целью которой являлось освобождение Сандалора и южной Франции. Войска Англии, США и Свободной Франции начали десантную операцию на побережье Франции, между Тулоном и Каннами, а англо-американский корпус при поддержке республиканской армии Сандалора двинулся на Триксил.
На аэродроме люфтваффе в Триксиле завыла тревога. Командование потребовало поднять в небо, все, что могло взлететь. Авиация коалиции явно собиралась нанести бомбовый удар по их базе и самому городу. Чем бы это закончилось для горожан, понятно. Поднялись в небо все, кто мог и для многих этот бой, возможно, станет последним.
Морель еще никогда не видел такого количества самолетов. Они заполонили все небо. Тяжелые бомбовозы шли стройными рядами, и казалось ни какая сила, не способна была их остановить. Истребителям пришлось подняться на высший эшелон, чтобы не путаться у В17 под ногами. Эта армада была способна сравнять с лицом земли целый город, а целью у нее был Триксил, с его аэродромом и железнодорожным узлом. Сейчас Поль подумал о Селине. Если она успешно добралась до своих родственников, то сейчас ей угрожала реальная опасность. «Мейссершмитты» вынырнули из облаков малой стайкой и кинулись на стройные ряды бомбардировщиков. Раздалась команда атаковать и тут завертелось. «Спитфаеров» и «Харикейнов» было значительно больше, чем сил противника, но немцев это не смущало. Поль включился с головой в эту свистопляску. Пулеметная очередь, вираж и вот он в хвосте противника. В наушниках зазвучали переговоры летчиков противника. Морель учил в институте немецкий язык и понимал, о чем шла речь. Он радовался сбитым «мейсерам» до тех пор, пока не услышал знакомых позывных.
— «Рыцарь» у тебя на хвосте двое! — предупреждал кто-то своего товарища.
— Не могу их сбросить! — волновался «рыцарь».
— Еще двое! Уходи в пике! Помочь не могу! Тра-та-та! — заработал пулемет.
— Рыцарь, рыцарь? — вспоминал Поль позывной немца.
— Что-то знакомое! Он его уже слышал.
— Юрген, иду на помощь! — ворвался в эфир женский голос.
— Нет, «Туфелька» уходи сама! — почти кричал «Рыцарь». Теперь Морель знал с кем, имеет дело. «Рыцарь» — это Юрген Шмидт, его соперник по ухаживанию за Селиной. Но, «Туфелька», это же позывной Дюран! Неужели и она вместе с ними?
— «Испанец», взяли в клещи «мейсер» и гоним на тебя. Смотри не промахнись! — это уже касалось его самого. Гарри Уокер лично присвоил ему такой позывной.
— Не переживайте, разыграем как по нотам! — заверил он своего командира, заметив, как «спитфаеры» загоняют свою добычу. И вновь голос Селины, именно ее. Он бы не с кем его не перепутал.
— «Рыцарь», почему молчишь? Отзовись? Где ты?
— Меня подбили. Падаю, — прохрипело в наушниках у Поля.
— Юрген, прыгай! — требовала «Красная туфелька».
— Не могу, ранили. Прощай Селина! — были последние слова обер-лейтенанта.
— Юрген! — просто взвыла в эфире баронесса. И по этой интонации Поль понял, что немец для нее значил очень многое. А как же он? Он ведь тоже ее любил и сделал для Селины не мало.
— Ну, и черт с ним с этим фашистом! Лишь бы она осталась жива, — решил про себя Поль. Радиопереговоры не умолкали и дальше.
— Шульц, Юргена больше нет, — с болью в голосе сказала Дюран.
— Понял. «Туфелька», я сбил его! — радостно завопил тот, кого назвали Шульцем.
— Я сбил В17! Где ты? Ты меня слышишь?
— Слышу. У меня трое сзади. Это конец, — обреченно ответила девушка.
— Трое сзади? — переваривал информацию Морель.
— Не может быть! — прозрел сандалорец. Выходило, что именно на него и гнали Селину. Он был должен покончить с ней. За, что это все? Что он в жизни
