и закурил сам. Тот, вытащив фильтр, задумчиво пускал дым. Сигарета в его пальцах ощутимо подрагивала. Что за страшная тайна кроется в этой мрачной пещере? Что, блин, могло напугать неустрашимого свирепого старикана? А может, его довела жена Валеры? Она та еще сучка, как и ее мать. А Егорыч разозлился и грохнул их всех. И сейчас его мучает раскаяние. Походу, не узнать мне всех секретов, пока не напою, как следует.
Внезапно что-то замигало в конце тоннеля, какие-то отсветы. Глаза Егорыча расширились. Он быстро втоптал окурок и посмотрел на меня. По его взгляду я понял, что это приближается тот самый Ульрих. Нервно сглотнув, я затащил всех в боковой проход и погасил огонь. Ну что ж, поглядим, понравятся ли ему пули моего великолепного револьвера?
Стараясь сделать это бесшумно, я взвел тугой курок и затаился за углом. Свет приближался. Электрические всполохи прыгали по стенам и сталактитам. Послышались шаги. Не похоже на нечистую силу, усмехнулся я про себя. Но, капец, оно топает. Может и вправду трехметровый мутант? А свет исходит из радиоактивных безумных зрачков? Казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Я поднял револьвер.
Топ. Топ. Топ. Все ближе… сейчас узнаем, насколько бронирован его череп. Когда чудовище поравнялось со мной, я подскочил в могучем прыжке и… в последний миг отвел оружие.
— Придурок! Ты напугал меня!
— Лена? А ты что тут делаешь?
— Тебя пошла искать! Неспокойно стало, думала, случилось чего, а ты со своим дурацким револьвером прыгаешь!
— Ну ладно, любимая, успокойся, — я обнял ее за плечи. — Мы тут заблудились немного, батарейки сели… о, спасибо, кстати, что Сайгу принесла!
— Мы? С кем ты тут?
— Ребят, выходите! — крикнул я. — Да Валерины детишки. И Егорыч.
— Что-то случилось? А где Валера, где Люся?
— Это долгая история. А мы уже с ног валимся. Давай выберемся отсюда, а потом будем разбираться. Эй, ребят! Егорыч! Выходите! Здесь Лена!
Нехорошее предчувствие холодным языком коснулось моего разума. Я прижал палец к губам, медленно взял из рук девушки фонарь и жестом велел держаться за мной. Бесшумным шагом спецназовца двинулся вперед. В левой руке фонарь, на сгибе локтя хищное дуло Сайги. Я свернул за угол и похолодел. Пусто! Черт бы побрал все это! Они что, прикалываются надо мной, блять? Где только что были дети и старик, одиноко валялась моя фляжка.
— Саша, тут никого нет…
— Но они были здесь! Вот, видишь? — я поднял флягу и помахал перед ее глазами.
— Все ясно, — кисло произнесла она.
— Ты чего? Думаешь, я набухался?!
— Я уж не знаю, что и думать! Я там сижу одна в этом Схроне, а ты все шляешься, коньяки свои распиваешь!..
— Тихо ты, — я прервал истерику и заорал во тьму. — Егорыч!!! Антон!!! Вика!!!
Зловещее эхо гоготало в ответ. Блин, надо их спасти. Я сделал шаг вперед.
— Саша, нет! Не ходи! — Лена схватила меня за бицепс.
— А че такое? Ты же мне не веришь.
— Я что-то чувствую… что-то нехорошее…
— Где?
— Там. — Она подняла руку и указала во тьму.
Думал я не более секунды. Расклад не в нашу пользу. Надо подготовиться, как следует. Мы начали медленно отступать. Я не убирал палец со спускового крючка пока не зашли за поворот. Потом схватил девушку за руку, и мы побежали. Револьвер, Сайга, моя несгибаемая воля — это все прекрасно, однако явно недостаточно для той херни, что бесшумно похищает людей во тьме.
Завтра мы с Вованом устроим этому Ульриху беспощадный геноцид. Кем бы он ни был, первую он забрал старуху, ее будет жрать дня два-три. Значит, остальные скорей всего живы, заперты где-то в его логове. Эта тварь, скорее всего, разумна. Не верю, что животное может так действовать. Скорей бы добраться до дома. У меня там есть кое-что, отчего подземная хрень просто охренеет.
Добежали до подъема к Схрону, я пропустил Лену вперед, прикрывая отход. Но, к моему сожалению, никто не показался из темноты. С каким бы удовольствием я сейчас разрядил магазин в загадочную тварь!
— Саша, тут темно! Идем!
Я закинул карабин за спину и ловко, как гимнаст, полез наверх, то и дело, поглядывая вниз. Вскоре голова уперлась в ленкину попку. Ну чего она так медленно ползет? Подтолкнул для ускорения. Мне казалась, что вот-вот неведомая ебанина схватит за ягодицы и меня. Наконец, она добралась до люка. Упершись что есть силы, она с трудом подняла тяжелую крышку. Молодец, Леночка! Сверху лился теплый домашний свет. В два прыжка я добрался до края люка и, подтянувшись, вывалился на пол Схрона рядом с Леной. Затем, не раздумывая, захлопнул крышку и повесил тяжелый замок.
Глава 17
Не сказать, что случившееся в подземельях напугало такого неукротимого воина, как я. Это было не трусливое бегство с поджатым хвостом. Просто я беспокоился за девушку. Еще не хватало, чтоб и ее похитили. Кто тогда будет стирать мои трусы, готовить хавчик и делать минеты по утрам? Сердце трепетало от ярости, ум просчитывал варианты, но забитые мускулы станали от боли. Даже мой мощный и подготовленный организм нуждался в отдыхе. Вторые сутки без сна.
— Саша, снова собираешься туда? — подняла брови Лена, глядя на мои приготовления.
— Естественно.
— Один?
— Да. Ты останешься здесь, дорогая, и запрешь за мной люк на замок. Когда вернусь, постучу условным сигналом. Вот так. — Я отбил револьвером по крышке мелодию Бетховена.
— Я про то, что лучше идти с Вованом.
— Думал об этом. Времени нет до него добираться. Да и опасно, вчера нарвался на отряд, еле ноги унес. — Я не стал рассказывать про бой.
— Я буду переживать.
— А вот это напрасно, — как можно более бодрым голосом произнес я.
Первым делом я заменил батарейки в налобнике. Ручной фонарь примотал серым скотчем к Сайге. Лишний свет не повредит. Так, коллиматор работает. Ништяк. Сколько магазинов брать? Тут я задумался. Возьму по максимуму — пятнадцать магазинов и патронов штук триста в рюкзак.
— Помогай, — я кинул девушке пустой магазин и распечатал коробки с патронами. — Да не так. Вставляй по очереди. Сперва пулевой, потом картечь восьмерку.
— А зачем так?
— Надо, — объяснил я.
В четыре руки закончили быстро. Я скинул рваную куртку и со вздохом швырнул на пол. Капец одежке… а ведь брал за восемь косарей… вместо нее натянул «горку», а поверх разгрузку. Лена помогла вставить магазины в подсумки.
— Гранаты. В том ящике.
— Сколько?
— Две… нет, четыре!
Липучки надежно зафиксировали мои любимые «эфочки». В рюкзак, помимо патронов, отправились дополнительные батарейки,
