равно медитируем по утрам, так что я просто не вижу проблемы, почему мы не можем встать в круг и попробовать.
— Вот именно, что ты просто не видишь проблемы, — Кристофер раздражённо взлохматил свои курчавые волосы. — Ладно, попробуем. Но я уверен, что у нас ничего не получится.
Джеймс был не против идеи, казалось, что ему было вообще всё равно, с кем заниматься, лишь бы развить свой навык до максимума. С того утра они начали заниматься втроём.
* * *
Пятёрка Ричарда состояла из Анджелины и четырёх незнакомых ему студентов, с которыми ещё ни разу не приходилось работать. Джоан Ноллан из них был самым сильным и подкованным в теории. Парень быстро понял, кому и чего не хватало, поэтому взял на себя руководство их группой, помогая и подсказывая, за что Ричард был ему благодарен. Однако, несмотря на все старания Джоана, дела у них совсем не шли. Каждое практическое занятие они только и занимались тем, что медитировали, медитировали и ещё раз медитировали, пытаясь синхронизироваться, но у их круга не получалось зажечь даже слабую печать призыва.
— Это всё из-за него, из-за его бездарности, — злобно шипел Джерри Тодд из их группы, и Ричард только зубами скрипел на эти заявления, пока Джоан успокаивал Джерри и уговаривал продолжать работу. Их группа была не единственной, у кого ничего не получалось, но с каждым днём таких становилось всё меньше, в то время как они продолжали топтаться на месте.
На самом деле Ричард был согласен с Джерри. Механизм призыва святого стража был почти идентичен призыву щита светлячков, который у него не получался. Так что была довольно большая вероятность того, что у Ричарда вообще никогда не получится призвать стража. И это было очень плохо, потому что этот ритуал был обязательным на зачёте.
Когда до зачёта оставалось всего две недели, а у их группы до сих пор ничего не получалось, Ричард поделился своими опасениями и с Кристофером с Джеймсом.
— Да, плохо, — Джеймс зажевал губу, размылшяя. — Если призыв защитника — это одно из недоступных тебе умений, то так можно и провалиться на зачёте. Не думаю, что тебя выгонят из академии. Во всяком случае, пока идёт война, все нужны, особенно целители, даже если они слабенькие. Но это может отразиться на твоём дипломе и последующей жизни.
Кристофер мрачно кивнул.
Вопреки скептицизму Кристофера, медитировать втроём у них получалось. Только вот Кристофер и Джеймс уверяли, что со стороны друг друга ничего не чувствуют, как если бы держали руку простого неодарённого человека, а Ричард мог их различать, и Джеймс тоже мог его почувствовать.
— Это странно, — говорил он. — Как будто опускаешь руку в источник с прохладной водой. Она льётся между пальцев, так что не ухватиться и не поймать, но рука Кристофера просто тёплая на ощупь, вообще без посторонних ощущений.
Кристофер недоверчиво сжал и разжал ладонь, как будто после этих слов усомнился в своих способностях.
— А что чувствуешь ты? — спросил он Ричарда.
— Как будто огонёк в руке, — подумав, ответил Ричард. — Горячий и приятный, но тоже не ухватиться. Просто скользит по пальцам и уходит куда-то дальше.
— Знаете, что нам надо сделать? — сказал Кристофер спустя минуту молчания, отпустив их руки и нарушив круг. — Нам надо пробраться в ректорскую и стащить шар, чтобы проверить, какого цвета он станет в руках Ричарда.
У Джеймса загорелись глаза.
— Точно! Надо было сделать это ещё в прошлом году.
— Вы с ума сошли? — побледнел Ричард. — Если нас поймают, то отчислят.
— Ага, без вариантов, — согласился Джеймс, широко улыбаясь. — Именно поэтому мы будем очень осторожны. Сам подумай: с твоими способностями столько странностей, что мы просто обязаны их проверить.
— И что случится, когда мы проверим? Допустим, шар в моих руках станет красным, что тогда? Ты сам говорил, что мне даже спустя год обучения нет смысла идти к магам, а прошло уже почти целых два. А если он станет белым, то это всё равно не ответит на вопросы о том, почему я не могу использовать некоторые благословения, — возразил Ричард. — Нам нужен не шар, нам нужно кто-то, кто уже сталкивался с подобным… кто знает, что со мной происходит.
— Это кто, например? — насмешливо спросил Джеймс. — Сам понимаешь, я даже отца не могу спросить о тебе, он уже ясно дал понять, что не хочет как-либо ввязываться во всё, что касается тебя лично и твоей семьи в целом.
Ричард поджал губы и глубоко вздохнул, внимательно глядя на Кристофера и Джеймса. «Никому и никогда», — снова предупреждающе прозвучало у него в голове.
— Например, Кэмпбелл, — решился Ричард, заглушив голос в голове. Он доверял своим друзьям. В конце концов, если с ним действительно происходит что-то странное, а он не может доверить это даже им, то кому тогда в мире вообще можно доверять?
— Это тот, кто доставал тебя весь прошлый год? — уточнил Джеймс.
— Да, он, — ответил за Ричарда Кристофер. — Но я бы особо на него не рассчитывал. Ричард, то, что он говорил тебе на лекциях — это…
— Не на лекциях, нет, — перебил его Ричард, покачав головой. — В прошлом году в госпитале произошло ещё кое-что, после чего Кэмпбелл поймал меня однажды в коридоре. Я… на самом деле, он запретил мне это упоминать и кому-то рассказывать. Сказал, что если я хочу спокойно жить, мне лучше похоронить глубоко в себе то, что я могу создавать тот щит и… ещё кое-какие вещи, типа огоньков, например.
Кристофер напрягся и нахмурился, словно происходило что-то для него неприятное, чего он не желал, а Джеймс наоборот подался вперёд ведомый любопытством.
— То есть, ты точно знаешь, как создаётся твой щит? — спросил он.
— Да, но ответ тебе не понравится.
— Достаточно, — Кристофер поднялся со своего места. — Если мы продолжим в том же духе, то опоздаем на завтрак, — объявил он и вышел первым, спешно подхватив свои вещи. Джеймс с Ричардом недоумевающе переглянулись: до завтрака был ещё целый час.
За завтраком Кристофер сел не с ними, как это обычно водилось, а со своей группой, своей пятёркой, и выглядел донельзя мрачным. Весь день он избегал
