— Не поняла?
Кир загадочно поухмылялся.
— Ну ладно, давай откровенно, это ты ему новую тачку покоцала?
И я вдруг рассмеялась. А ведь ещё позавчера сохранила бы бетонное лицо и ответила короткое «нет». И хрен бы кто подкопался! Но сегодня… Сама от себя не ожидала. Просто ржала и одновременно понимала, что где-то там, на задворках самоконтроля, назревает что-то вроде истерики. Я даже не была уверена, что слёзы выступили от смеха. Меня штормило, как пьяную малолетку, и это пугало… но было так классно!
— Фу-у-ух… — уже второй раз за утро промокнула слёзы пальцами. — Насмешил! За кого ты меня принимаешь? За отмороженную шпану?
— Наоборот. Это было бы довольно изящно. И чисто в твоём стиле.
— Ой, да брось! Я уже полжизни, как вполне адекватная. Да и зачем мне это, в неё столько бабла втюхано! Какой смысл пускать его на ветер?
— Ну почему на ветер? Там вполне можно перекрасить, я видел.
— Магницкий не станет. Для него это дело принципа.
— Вот и я об этом, — хитро усмехнулся Кир. — Всего три буквы на капоте и считай, что и не было никакой тачки. Красиво сработано!
Я глянула на него мельком и прикусила губу.
— Бред какой-то. Это Данька считает, что я виновата?
— Да нет, он-то как раз уверен, что это тёрки по бизнесу. А вот мне кажется тут «шерше ля фам» чистой воды. И даже далеко ходить не надо, чтобы нашершелякать.
— Пфф… — на щёки неудержимо наползала краска, и меня уже жутко злило то, что я ничего не могу с собой сделать. — А ты теперь, типа, знаток женщин у нас?
— Ага, типа того. Он, кстати, девчонку ту, которая это сделала, повязал и удерживает где-то. Ты знала?
— А ты уверен, что можешь мне это рассказывать? Тебе же, наверняка, по страшному секрету сообщили? И уж точно не для моих ушей тайна, особенно учитывая, что там, оказывается, даже не мужик, а девчонка какая-то. Ну и как она из себя? Ты её видел?
— Нет, зачем мне? А что сболтнул — косяк, да… Но просто интересно, а ты не боишься, что у Даныча с ней до уголовки дойдёт?
— Не дойдёт. Максимум попугает, потом бабла подкинет за молчание и до свидания.
— А-а-а, вон оно как… — многозначительно хмыкнул Кир и замолчал.
Я глянула на него мельком — он смотрел на меня и лыбился, и я поняла, что, кажется, снова сболтнула лишнего. Фыркнула как можно небрежнее:
— Так вообще-то все СБшники работают! Или у вас, там, в Америке, всё только строго по закону бывает? Ну надо же! А мы-то тут, между прочим, из ваших киношек мудрость черпаем.
— Угу, угу…
— Да не я это! Мне бы такое и в голову не пришло! Но идея действительно хорошая. Даже слегка обидно, что не моя. Старею, наверное.
Взяла телефон и, мельком погладывая на дорогу, набрала смс: «Как только сможешь, сразу выходи на связь» Улыбнулась Киру и кинула телефон на место. Однако не прошло и пары минут, как он бжикнул:
«Уже. Когда вы отдадите мне деньги?»
*** *** ***
Едва приехал в больницу, как Сашка огорошила новостью:
— Представляешь, это просто ветрянка! У него сегодня под утро спину слегка обсыпало.
— А судороги отчего?
— От неё же!
Я не поверил. Навёл шороху, выцепил врача, и тот подтвердил, что так бывает.
— Пока вирус внедрялся, организм реагировал температурой. Но теперь пошли папулы и скорее всего острых реакций больше не будет. Просто мазать зелёнкой и следить, чтобы не расчёсывал. Таблеточки для снижения зуда попить. А судороги — это уже на температуру реакция, неправильно сбивали.
Посоветовавшись с врачом, поехали домой. По пути я велел Сашке на всякий случай вызвать детского врача из нормальной платной клиники. Владька после трёхдневного жара был ещё слаб, поэтому быстро вырубился прямо в машине. Решили не будить, просто отъехали в тихое местечко.
— Я вот думаю, а может, не надо ему эту машину, которую ты обещал? Где он на ней ездить-то будет, по квартире что ли?
Говоря, Сашка поглаживала живот, и мне было как-то неловко смотреть на неё. Странное ощущение. Беременна не от меня, а у меня вдруг вина какая-то перед Маринкой чуть ли больше, чем за Владьку. А ещё, так отчаянно хотелось снова увидеть её вот такой же круглой, с припухшими губами и носом-картошкой, и поглаживающую свой живот! Опустить на него ладонь, почувствовать шевеление. Услышать это мистическое: «Вот-вот, здесь… сейчас… Чувствуешь? Это пяточка!»
Отвернулся к окну, поиграл желваками. Сердце скрипело, как заржавленный поршень и, казалось, вот-вот остановится.
— Во дворе будет кататься, Саш! Как все нормальные дети.
— А кто ему её таскать туда будет с третьего этажа, я что ли? В одной руке коляска, в другой машинка, а дети в зубах, да?
Я усмехнулся, хотя весело не было.
— Я не понял, что того бабла, которое я плачу сыну, но на которое твой муж пытается наладить свой бизнес, недостаточно для того, чтобы хотя бы нормально гулять с Владькой?
— С чего ты взял? Все твои деньги идут на Влада!
— Ну-ну…
Она виновато помолчала.
— Ну а если и так, то что теперь? Ты извини, конечно, но Артём мой муж, и мы семья. Это семейный бизнес и в конечном итоге он точно так же идёт на пользу Владу! Странно, что ты этого не понимаешь!
— Если бы не понимал — не закрывал бы на это глаза, Саш, — устало парировал я. — Просто есть ощущение, что вы садитесь мне на шею, а по факту, как выясняется, некому даже машину пацану во двор вынести! Меня это не устраивает! И если бы дело касалось только тебя и Владьки, разговора бы не было, но я не собираюсь спонсировать твоего мужика. Тем более, что у нас с тобой была чёткая договорённость — Влад называет отцом только меня, и без вариантов, а в итоге… — Машинально взялся за сигареты. Тут же опомнился, отбросил. — Что на это скажешь?
— Ничего. Когда мы договаривались, всё было иначе. Тогда казалось, что это проще простого, а теперь… Ты думаешь, его специально кто-то этому учит? Он же видит мальчишек — во дворе, в садике, которые называют мужчину, живущего с ними под одной крыше папой. Это нормально! Это правильно! Что ты прикажешь, каждый раз, когда он называет Артёма папой одёргивать его? А как я должна это объяснить? Нет, ну правда, ему три с половиной, он не понимает всей этой возни с отцовством. Странно, что ты тоже этого не понимаешь!
Долго молчали. Я понимал. Просто не мог смириться.
— Мне кажется, ты придаёшь этому слишком большое значение. В конечном итоге всё равно всё будет определяться тем, как вы будете общаться дальше. Если Влад будет видеть тебя в своей жизни, будет продолжать называть отцом, пусть даже параллельно с Артёмом, он будет подрастать и когда-нибудь узнает, что ты отец биологический, а Артём приёмный — тогда он будет делать свои выводы уже по факту. А какими будут эти факты — зависит только от тебя. Я ведь совершенно не препятствую вашему общению! Пожалуйста, сколько хочешь. Все ограничения исходят от тебя самого. А я тебе ещё в начале лета говорила — свози сына на море, хотя бы на неделю. Мне сейчас, сам понимаешь, не до этого, а тебе ведь ничего не стоит!
