– А кто наш гость, я знаю! – воскликнул Амхёрст. – Я один из его горячих поклонников. И даже выиграл на одном из его конкурсов жёлтый карандаш!
Мужчины пожали друг другу руки.
– Вот вам ещё один!
И Квиллер выудил из внутреннего кармана пиджака толстый деревянный карандаш с золотой надписью «Перо Квилла» – он всегда носил их при себе.
– Вот когда мои дружки-приятели в баре ахнут! – воскликнул Джад.
– Он ничего крепче «Скуунка» не пьёт, – сказала Вайолет, игриво ткнув Джад а локтем.
– Так вы тоже поклонник этого напитка? – улыбнулся Квиллер.
Они снова стали трясти друг другу руки, на этот раз изображая пожатие, известное исключительно «сккункерам».
Квиллер нашёл, что отставного инженера можно отнести к «своим». Так же, очевидно, считала и Вайолет. Она заметила, что он знавал её отца и, пожалуй, мог бы рассказать что-нибудь полезное для книги.
Квиллер сказал Вайолет, что им нужно ещё раз вместе поужинать, чтобы поговорить о Вордсворте и Чехове.
После ужина с наследницей Хиббардов Квиллер записал в своём дневнике:
Пятница, 26 сентября
С какой стати я дал согласие написать книгу об этом монстре? Дом не только карикатурен снаружи – всё это ужасное смешение стилей! – но его ещё будет трудно фотографировать внутри! Какого я дал маху! Поглядев на потемневшие панели и тяжеловесную мебель, я сделал слабую попытку отложить сей проект, но дорогой леди, видимо, невтерпёж. Уж не думает ли она – после стольких лет! – что дом вот-вот сгорит?
Она ужасно боится, как я понял, как бы эта архитектурная фантазия Хиббардов не попала в руки дельцов, которые снесут её, а на её месте построят коттеджи и торговый центр. Публикация книги даст дому статус национального достояния, и администрация округа, возможно, в законном порядке запретит коммерческое использование этого участка. Но НАЦИОНАЛЬНОЕ ДОСТОЯНИЕ?
Во всяком случае, я обещал послать фотографовASAP и прочесть целый сундук документов, который она мне передала. Они восходят примерно к 1925 году. Может быть, Кеннет получит-таки от меня поручение, и раньше, чем мы оба предполагали.
Позднее вечером позвонила Мойра Мак-Дайармид.
– О, Квилл! Сегодня по телевизору мы видели Данди! Он великолепен, наш Данди!
– Он главный козырь книжного магазина, – сказал Квиллер. – Не знаю, увеличит ли он продажи, но спрос на котов апельсиновой масти несомненно возрастёт. Могу чем-то быть полезен?
– Наша Кэти только что прилетела из Центра на свадьбу своей ближайшей подруги. Завтра она будет подружкой невесты. Кэти спит и видит, как бы ей взглянуть на Данди в новых интерьерах. Ведь это она готовила его к общественной карьере! Но вечером в воскресенье ей нужно улетать обратно: школа!.. Вот мы и хотели узнать, не мог бы ты, пользуясь твоими связями, помочь нам попасть в магазине чёрного хода в воскресенье днём?
– У меня свой ключ. Нет проблем. Назначай время! – ответил Квиллер.
ОДИННАДЦАТЬ
Квиллер поставил будильник на ранний час, ожидая, что суббота – день открытия книжного магазина – принесёт больше трудностей, чем радостей. Проснувшись, он первым делом позвонил Полли, но, как сообщил автоответчик, её можно было застать в книжном магазине – в любое время после восьми утра.
Работа там начиналась в половине десятого, из чего Квиллер сделал вывод, что она выехала из дому в Индейской Деревне очень, очень рано… если только не переночевала в Пикаксе – в гостинице, или у одной из подруг, или (что маловероятно) в спальном мешке на полу своего кабинета.
Он набрал номер «Сундука пирата» и выслушал сообщение: «Магазин открыт с половины десятого до пяти».
Включив кофеварку, он приступил к кормёжке своих питомцев, но они не выказывали и тени интереса к его хлопотам. В нервном возбуждении они шныряли по кухне, вспрыгивали на стол, тут же спрыгивали с него, глазели в окно, и уши у обоих стояли торчком под таким углом, который означал: «Внимание! Опасность!»
Выйдя из дома, Квиллер обнаружил источник тревоги. Похоже, к западу, по направлению к Мейн-стрит, непрерывным потоком двигались автомобили; шум моторов усиливался гудками полицейских пикапов и ревом сирен «скорой помощи». Квиллер надел оранжевую бейсболку, проверил, в кармане ли журналистское удостоверение, и направился к месту действия.
Дорога через лес выводила прямо на автостоянку у театра. Она была набита битком. По Мейн-стрит машины двигались впритык, а на обочинах стояли припаркованные – законно и незаконно – бампер к бамперу. Тротуары были запружены пешеходами; оставив автомобили на стоянках у церквей, библиотеки и административных зданий, люди дальше следовали к центру города пешком.
Квиллер продирался сквозь толпу, взывая почти на каждом шагу:
– Пропустите! Разрешите пройти!
Его весело, с шутками пропускали. Люди были в праздничном настроении:
– О, мистер К.! Пришли познакомить Коко с Данди?
Они шли посмотреть на настоящий пиратский сундук, на скульптуру кота Уинстона, на живого библиокота и книгу, которая стоит пять тысяч долларов.
Квиллер упорно протискивался сквозь толпу, лишь раз свернув во двор какого-то дома, чтобы спокойно позвонить Полли по мобильному.
– Ты сегодня рано… – сказал он, услышав её голос.
– Мы все давно уже здесь, вырабатываем план действий, – отвечала она с обычным спокойствием. – Все сотрудники плюс трое охранников из служ6ы безопасности. Будем пропускать публику небольшими группами, проводить по магазину, вниз по лестнице в помещение ЦЭС, а оттуда на выход: вверх по лестнице нижнего этажа – к северной стоянке.
– А где будет Данди?
– В витрине, той, что с южной стороны, – вместе с выставленными там книгами, со своей подушкой, тряпичной куклой и зубной щеткой. Очередь на вход в магазин будет двигаться мимо витрины и млеть в восторге от этой сцены. А внутри охранники станут их поторапливать: «Не задерживайтесь, не задерживайтесь! Ещё десять тысяч ждут на входе».
Она говорила без малейшего волнения, словно цитировала параграф из руководства по заведованию книжным магазином.
– Позови меня, пожалуйста, если понадобится помощь.
– Спасибо, Квилл. Но Олден Уэйд уже здесь, и он обеспечит порядок в торговом зале, а внизу, у Лайзы, целая команда волонтёров, и молодой человек из кондоминиумов в Уинстон-парке вызвался бегать по поручениям. Он на вид немного неряшлив, но вполне мил. Он дружит с Пегги. Это она придумала поместить Данди в витрину – от греха подальше.
– Как он там себя чувствует? – поинтересовался Квиллер, знавший на собственном опыте, что такое кот с чувством собственного достоинства.
– Данди очень покладистый и легко адаптируется.
