как ребёнок в ожидании сладостей. Мне просто хочется продолжить это приключение. Посмотреть, что будет.
— Ты вся светишься, — заметил Олов, открывая передо мной входную дверь. После поездки мужчина немного оттаял, и вёл себя более дружелюбно. — Будь осторожна. Ян — страстный вампир. Он легко увлекается всем новым. Но на долгой дистанции предпочитает держаться своих.
Я помедлила с ответом, переступая порог, стягивая куртку и бросая на пыльный пол захваченную Оловом из гостиницы мою сумку с вещами. Оглядывая великолепную парадную лестницу, простор прихожей, дорогую лепнину на потолке и статуи обнажённых нимф по бокам, на секунду ощутила себя в Версале. Не хватает высоких париков, роскошных бальных платьев и загримированных кавалеров в колготках.
У входа висело зеркало, и я уставилась на своё отражение. Волосы подсохли в дороге и теперь красивой волной спускались до груди. Белая тонкая майка с простым лифчиком не скрывали ореолы груди, а мои губы вызывающе набухли, и сквозь них проступали клыки. В синих, рваных джинсах с пятнами крови, в простых кроссовках, как взъерошенный воробей, девчонка, прибежавшая на свидание. Я переродилась в хищника, изображающего жертву. Маскировка соблазна в золотой упаковке с дерзким налётом невинности.
— Это ему следует меня бояться, — нагло отвечаю Олову, глядя глаза в глаза.
Мой взгляд задержался, удерживая и его. Я что-то сделала. Будто поймала кота в капкан, заворожила. И, испугавшись сделанного, моргнула. Чары рассеялись, а Олов густо покраснел. Он так и не понял, что произошло. Впрочем, как и я.
* * *
В гостиной горел камин, пуская тёплый, уютный свет по белым пустым стенам. В одном из кресел развалился Ян, разодетый в красный халат с толстым ворсом. Он читал книгу, покуривая сигару, его босые ноги нежились в густом ворсе пушистого ковра. На кофейном столике остывал глинтвейн и стояла вазочка с мармеладом в сахаре.
Моё внимание привлёк столик возле окна. Под высокой металлической крышкой прятался ужин — говяжий стейк с кровью и картошка фри, от которых ещё исходил пар. Я втянула запах, блаженно прикрывая глаза. Как же давно я не ела людскую еду! Вампиры питаются кровью…
— Нет, — раздался голос из-за высокой спинки кресла. Рядом с Яном встал Олов, что-то передал ему на вампирском языке, а потом, кивнув мне, удалился, плотно прикрыв за собой дверь.
Я нутром чуяла, что кроме нас троих, в особняке больше никого нет. Глухая ночь посреди нигде и звук отъезжающей машины. Ян задумал что-то необычное.
— Ты читаешь мои мысли или к чему это сказано? — поинтересовалась так, будто мне совсем не интересно.
— Мы можем есть мясо. Так что ужин для тебя. Если понравится, конечно. Вкус приятный, но нет насыщения. Поэтому мы редко едим. Последствия никто не отменял.
Ян выглянул из-за кресла и в свете от огня его лицо приняло почти мальчишеское выражение. Этакий херувимчик в красном. Но образ схлынул и меня накрыла почти болезненная волна злости и радости. Когда же я перестану так на него реагировать?..
— Поешь, Дари. Ты устала и проголодалась. Пусть человеческая еда немного поднимет тебе настроение, — мягко добавил он, заметив перемену эмоций на моём лице.
Желая подразнить его, я съела картофелину, а потом подхватила с тарелки кусок мяса, захватила салфетку и переместилась на кресло рядом с Яном.
Стейк оказался очень вкусным. Мои рецепторы взбесились от остроты и сладости мраморной говядины. Прежде мне не приходилось есть ничего подобного! Или же так чувствуют вампиры?.. По пальцам вдоль ладоней к локтям стекал сок, падая на салфетку, губы умаслились жиром, и я от наслаждения закрыла глаза, доев мясо и облизав руки.
Ян был прав. Еда вкусна, но нет чувства сытости. Даже наоборот, разыгрался аппетит, и мне захотелось чего-то иного.
— Так нечестно, — возмутилась я, кладя руки на живот. — Теперь я ещё больше хочу есть!
Вампир отсалютовал стаканом виски.
— Я бы мог предложить тебе другую пищу. Это глухой район, но не безлюдный, — с намёком ответил он. — Но ты же не станешь переступать через себя. Предпочтёшь убить вампира, чем человека. Хотя Олов передал, что тебя загребли во время охоты. Ты быстро переступила через свои принципы.
Поморщившись, я вернулась к столику за бокалом глинтвейна, а потом возвратилась в кресло, развалившись в нём и закинув ногу на мягкий подлокотник.
— От голода мысли путаются. Я была не в себе, — скомкано отвечаю ему, понимая, что возражение так себе.
Странное ощущение, когда внутри будто две личности живут. Поочерёдно они берут вверх, и я не знаю, что есть на самом деле я.
— Лучше скажи, ради чего всё это? Как ты понял, кто я? Зачем превратил в вампира? Зачем столько возился со мной и что теперь намерен потребовать взамен за спасение? — я сразу взяла быка за рога, предпочитая перевести разговор в рациональное русло. Вопросами морали я задамся позднее.
— Ещё в галереи, я почувствовал, что ты чем-то отличаешься. Твои глаза. Да, в них было что-то, — задумчиво протянул Ян, утыкаясь взглядом в горящие угли. Его сигара почти дотлела, и он затушил её в пепельнице. — Потом твои слова в машине и дома. Я так разозлился, когда узнал, что ты охотница. Был готов сразу убить, но чутьё! О да, оно предложило поиграть. И ты отведала моей крови. Ты поддалась моим чарам, и я уж было решил, что мне почудилось, но в логове дубравы ты показала свою суть. И я подумал: «У нас появился шанс».
Я поперхнулась, недоумённо уставившись на невозмутимого Яна. Сидит такой, расслабленный в своём халате, пьёт виски, курит как ни в чём не бывало и говорит такое!
— Шанс? На что? — осторожно протянула я. — Прежде чем ты решил разрушить мою жизнь, мы были знакомы от силы часов шесть. Кажется, на таком шатком основании нельзя строить будущее. Мы ничего не знаем друг о друге, кроме того, что я охотница, а ты вампир. Не самая лучшая комбинация.
— Один факт того, что мы говорим об этом, свидетельствует, что он есть, — рассмеялся Ян. — Дари, что тебя так пугает? Думаешь, мы не сможем подружиться? После всего, что между нами было?
— Такая самонадеянность вызывает отторжение, — сумрачно отвечаю ему. — Давай перейдём к делу. Что ты от меня хочешь и что можешь предложить.
— Партнёрство. Дом. Семью. Защиту. Тебе она пригодится, ведь рано или поздно, но Шестиугольник и Конгрегация узнают, кто ты, — размеренно ответил Ян.
Поднявшись с места, он дошёл до столика, взял один из пустых стакан и налил туда виски, затем вернулся и протянул мне, забирая пустой бокал из-под глинтвейна. Между
