Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
слова,Её округлый зад,Как трепыханья божества(О, божества! Да, божества!)Тебе я, муха, рад…
За плоть Европы
Опять страна ведёт войнуНа юге (Где ж ещё и надо?!)Опять небес голубизнуПронзают тяжести снарядаА горец храбр, а горец золИ потому по тихим храмамВнутри России тёплых сёлЗаупокойным фимиамомКадят священники-орлыСлужа за упокой КолянаА горцы – дети АбдуллыСкорбят своих в тени платана…………………Доколе будут минаретИ колокольня неспокойны?Каким количеством победМы остановим наши войны?Пошли-ка лучше на Стамбул!Ведь он добычею богатыйРоссию завсегда тянулДа и чечен пойдёт усатыйСобратом русского вперёдДабы отвоевать проливыИ будут каждый наш народВ бою отважны и счастливыА турок побежит тудаГде сладко-злобная ЕвропаСвои разбила городаУ рек из масла и сиропаПора нам захватить и жатьИх девок сладостные попыПошли, чеченцы, воевать!И русские, за плоть Европы..!(И турок тоже надо взять…)
О драконах
Воспоминанье о драконахПорой пронзает и учёныхИ Дарвином на бриге в штормУчёный видит Scaly wormНайди чешуйчатых червейВ укромной глубине планетыИ будут радостью согретыСердца учёных и детейИсходит из пещеры рыкПотом и рог крутой показываетсяИ вся История развязываетсяИ что прогресс? Ему кердыкЗато ребёнку – красота!Сбылась его всегда мечтаЧтобы крылатые чудовищаХранили яркие сокровищаИ бороздили небесаИ в пять утра и в два часаО Боже, Боже, Боже, Боже!Что за хвосты! Какие рожи!Ребёнок плачет и смеётсяОднако счастлив и здоровЧто сверхъестественное бьётсяЛетит, шумит поверх головНе заунывные марксистыНе серые капиталистыА вот летит фашист-драконИ как прекрасен, страшный он!
«Писька должна быть как кипяток…»
Писька должна быть как кипятокА не как сопливый и мокрый платокВ письке должно быть как в кипятке,А не как в сопливом и мокром платкеВот отчего мы расходимся, Настя,В письке кипящей Лимонова счастьеБыл я в тюрьме, твоя писька слепиласьСчастье Лимонова вот и закрылось
Кате
Гёрл жила такая умная и злаяА потом ей встретился пацанГолова седая, паспорт из КитаяСтройный как подводник-капитанЕсли хочешь – знаешь, если знаешь – можешьМир сооружаешь для себяГёрл ходила в театры и садилась в ложиВечерами жизнь свою губяАх гёрл! Из неё энергий так и пёрлПоток. И был у неё острый локоток…
Храбрецы интернета
Храбрецы Интернета –Великие Кормчие «мышки»Вдохновенные трусы, с ленивой губойЭти юные старцы, седые мальчишкиВыплывают они в океан голубойЗвонко лают в пространство –Ведут меж собой перепалкиВсё узнали и знают и всех затмевают собойО Великие люди! Колумбы на кресле-качалке!Каждый нажил уже, иль ещё наживёт геморройРеволюцию любят они обсуждать, демагогиУ пикейных жилетов, у них планетарная спеськоноплёвы и маляры равно глупы и убогиХотя дугины тоже средь них истеричные есть…Что не вечер, безмолвные речи так страстныРаскричатся бывало, давя и на «мышек» злобясьКак один бесполезны, никому не опасныСовременная плесень. Мгновенная связь…Храбрецы Интернета…Колумбы на кресле-качалкеХаусхоферы, Бисмарки спальных районов у МКАД«Генштабисты» в кавычках ведут меж собой перепалкиВпали глупые дети и дяди в азарт…Это я говорю вам, отец Эдуард…
Алтай
На наркотических вершинахНе то, что в низменных долинахСвирепствует красивый светИ от судеб защиты нетВдоль наркотических слободокМеж ёлок, как бы между лодокПотоки горные стремятУгрюмый мощный водопадТам красный кедр растёт могучийТам в иглах вязнут сапогиВ то время как дождит из тучиСноп ослепленья бьёт в мозгиИ молнии перелетаютУ всадника через плеча́И звери молча убегаютВдаль от винтовки палачаТаким Алтай для москвичаПредстал мне тем далёким летомПеред арестом роковымС метафизическим приветомАлтай мне щурился сквозь дымВокруг грибы росли большиеИ рыбы морщились в водеПредатели, враги, святыеСопровождали нас в бедеЯ жил как божий одуванчикКак заговорщик и стрелокЯ вёл себя тогда как мальчикАлтай был хмурый старичок.
Сербская Лили Марлен
Вонючие женщины в центре ЕвропыЗловещие сумерки. Бледный Париж.И снова захочется к сербам в окопыТы сумку хватаешь – и в небо летишьЛетишь в Будапешт аэрфрансовой птицейА там тебя ждут дорогие друзьяДва мощные серба с вульгарной девицейИ больше не надо тебе ни хуяСмотреть как девица ест «мешане мясо»Как жадно глотает подруга виноА то в ресторане рывки контрабасаИ три пистолета у них как в кино…А то в ресторане запели цыганеБалканские, жуткие, связкой сердецА девка рукою своею в карманеСжимает твоём твой горячий конец(– А ты молодец, мой «франсэ», молодец!)В Белграде жара, рестораны полныКак следует быть им во время войныСолдаты и женщины смердят виномТрусы раздирая идут напроломИ девки визжат… и приехав с войныНа девок залезли, рычат пацаны…………………………Под утро сержант тебе в номер стучитОдеться скорее тебе он велитА ты не ложился, а ты уж одетДевица тебе поправляет беретЦелует и слёзы роняет девицаХотя она в общем безмужняя птицаНазавтра другого солдата найдётВзамен укатившего в дальний походПока я иду меж гостиничных стенРыдает в конце коридора Марлен!
Суд в Саратове
Судья сидит в судейской тогеДве адвокатши дремлют в шубахДва прокурора – демагогиНа четырёх играют гу́бахШесть автоматчиков у двериЧетыре пристава у шкафаЗдесь нелегко Любви и ВереС Надеждой выцарапать графаЛимонова из-под закона(Всё это шло во время о́́ноВсё это шло, всё это длилосьИ обвинение вило́сьИ прокурорами крутилосьИ адвокатами стряслось…)«На вольных землях КазахстанаЧтоб государство основатьХотел Лимонов НурсултанаИз Казахстана выжимать…»– Так обвиненье стал читатьИ лжёт законник, словно тать:«Хотел военные колонныИ драгметаллов миллионыСплотить в могучий вольный StateНо эфэсбэ сказало: wait!Эй Вы, товарищ, что в горах ВыДелаете́ на высоте?Два взвода с бухты и барахтыСобрались в полной темнотеИ на рассвете взяли с ходуИзбу, где восемь пацановИ сообщили всенародуЧто госпреступник был готовНа вольных землях КазахстанаВооружённые и злыеФормирования стальныеСоздать, что в теле будет ранаВ просторном теле Казахстана»……………………Судья сидит в судейской робеХороший, рослый человекСаратов, спрятавшись в сугробеГлядит устало из-под век…Здесь судят русское желаньеЗдесь судят русскую мечтуДругим отважным в назиданьеА узник мечется в потуВ железной клетке как зверюгаВ железной клетке как медведьЭх ты, о родина-подруга!Тебя бояться буду впредь!
Русская карманьола
Вы тыщу лет нас угнеталиТеперь пришёл веселья часИ все Коляны и НатальиИдут с дрекольями на вас!(Все с арматурами на вас!)Мы не потерпим больше гнётаДовольно правил нами бесРоссия сбросит все тенётаИ жить Кремля мы будем без!Мы будем сами управлятьсяС богатой нашею землёйВам предлагаем убиратьсяНе то повесим вас весной…………………Она идёт! Она огромна!То Революция самаНе уберечься вам от тёмной,Мешки протухшие дерьма!Идёт! Идёт! Идёт ночами!Идёт! Идёт! Всё ближе зверь!Вам угрожает фонарямиПовесим мы вас всех теперьВы тыщу лет нас угнеталиНа войны гнали и в тюрьмуНо вот Коляны и НатальиНа Кремль идут – на суть саму!Суть угнетения в дыму!Пусть Кремль пылает, башни рушаГорит как Дьяволова печьМы никого не станем слушатьПусть Кремль спадает грузом с плеч!Пора себя самих развлечь!Пора себя самих развлечь!
Гатчинская школьница
В той школе, где музей открытокСидели дети и стоялАнсамбль из мелких афродитокИ пел возвышенный вокалКогда я вдруг туда попал…Меня смутили эти детиИх ручки, личики, носочкиОдежды их в тяжёлом светеСемей рабочих эти дочкиСерьезной Гатчины цветочкиМне про Алису и ирискиАнсамбль звенел сладкоголосоА между тем все эти кискиМеня оценивали косоОдна особенно без спросаО разомлевшая от знояВ своих девических трусах.Вокал, страдая с перепояТы выводила второпяхПотом бедром толкнув в дверяхКо мне в гостиницу пришла тыСквозь снег, муссоны и пассатыИ я снимал с тебя чулкиО пьяной школьницы зрачкиХолодные как казематыНеласковые как зверьки…Холодной попы без оплаты(Но за бутылку, от тоски!)Отведал я, как конь крылатый…Прозрачны Гатчины лескиА школьниц бёдра узковатыПротолкновения легкиСквозь все муссоны и пассатыВ вас, молодые уголки!
Римский папа умер
В дерьме и в муках умираетПростой рабочий скорбный людИ никого не возвышаетГотовящийся Страшный судНо если Римский Папа пресныйСойдёт стопой своей тудаТогда отменят день воскресныйИ остановят поездаИ будут плакать и молитьсяПритворно сладкие кюреИ многочисленные лицаНапомнят сверху нам пюреЕсли фотограф неизвестныйС углом широким объективНа Ватикан направит тесныйА сам он молод и красивА сам он, словно демон с крышиНа происшедшее глядит(Он мог забраться ещё вышеЕму редактор не велит)…
Козетта
Я старый каторжник ВотренГде моя бедная Козетта?Дрожишь, стоишь полуодетаТы у вокзальных грязных стен?Тебя найду у трёх вокзаловПечальной девочкой в трикоТебе куплю я молокоИ шлем, что надевал ЧкаловДок-Мартинсы куплю лихиеИ научу стихи писатьВ стихах не ставить запятыеИ в попу буду целовать(А вдруг меня менты закроютЗа малолетнюю особьИ прокуроры успокоютВ колонии близ речки Обь?)Но я же каторжник ВотренИ малолетняя подружкаНужна мне словно зэку кружкаЯ юных шлюх люблю – сиренРусалок маленьких столицыВот крошка, я купил виноГлотни портвейн сигаролицыйИ будем жить мы, как в кино…Вотрен твой человек известныйСедой и страшный человек(– Ну арендуй канал свой тесный!Ну не надолго, не на век…!)И пусть меня менты закроютЗа малолетнюю особьА прокуроры успокоютВ колонии близ речки Обь.
«Вы пронзительно красивы, о Екатерина…»
Кате
Вы пронзительно красивы, о Екатерина!Вам бы южные заливыИ прибой бы терпеливыйДополняя картину…Вам бы броши, кринолиныРюши и так далееВам бы паж в кустах малиныПодавал сандалииНо вы курите чрезмерноНо вы пьёте, и худаяПо дороге зла и скверныХодите младаяОтвернув от РаяНазываться бы Вам, Высочество!А у Вас в глазах одиночествоИ у Вас больна Ваша дочка…Вы трагичны как мать-одиночка!
«Хорошо ебаться…»
Кате
Хорошо ебатьсяС милой девочко́йСлипаться, разминатьсяПиськой и башкойХорошо руками, попу обнимать,Темными ночами девочку ебатьСмерти злые чары, нужно обманутьПотому пожары, крики и удары, и ночная жутьМежду сладких ножек, там где шерсти клокЕсть такой порожек, вход в тебя дружокЯ войду стеная, я войду шепча, дочь моя святаяБлядь моя родная, радость палача
Русские
Они как алжирцы и туркиКожаны их курткиУ них как алжирцев и турковВо ртах корешки окурковИ женщины их не сопровождаютОни без женщин гуляютОни как злые албанцыИм не ведомы бальные танцыРусские это адамыНо живут, как будто вигвамыПокинули спешно и чумыКулиевы словно КайсумыАбдурахманы, ТагорыИль авторитетные воры…О русский турецкий дух!Где гарем, лишь гарем для двухГде женщина – посудомойкаИли нахалка, что стойкоСебя
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
