вернуть чашу Вилу, но все вокруг кричали:
— Пей еще!
И я сделала еще глоток, и в голове мгновенно зашумело. Я молча вернула чашу Вилу, стянула парик и полосатую тряпку и двинулась в сторону каюты.
Наверное, меня шатало, потому что я тут же почувствовала на руке чужие пальцы, которые бережно, но твердо удерживали меня от падения.
— Пойдем, я тебя доведу до каюты, — тихо сказал Альвар.
— Мне бы смыть с себя все это, — так же тихо попросила я.
— Хорошо.
Альвар довел меня до каюты, оставил сидеть на кровати и, велев немного подождать, ушел в соседнюю дверь. Непослушное тело так и норовило принять горизонтальное положение, но я упорно держалась.
Наконец, дверь в каюту капитана отворилась, и я увидела Гарда. И мгновенно вспыхнула, вспомнив, в каком виде нахожусь. Хорошо хоть слой грязи на лице крыл мое смущение.
Капитан задержал на мне долгий взгляд и посторонился, жестом велев идти к нему в каюту. Зайдя, я чуть не запрыгала от радости. За ширмой стояла до верху наполненная горячей водой ванна.
— Как закончишь, зайдешь к Альвару, я буду там, — Гард кивнул на стопку чистых полотенец и вышел из каюты, плотно закрыв за собой дверь.
Я без промедления скинула с себя одежду и сняла перевязь с груди. Потом, подумав, сняла и подвеску. Так приятно хоть немного снова побыть собой. В том, что меня не потревожат и сюда никто не зайдет, я не сомневалась.
С наслаждением погрузившись в горячую воду, я несколько минут просто лежала закрыв глаза. В голове приятно шумело, в теле была невероятная легкость. Мне было так хорошо в этот момент, что хотелось продлить его подольше. Но наглеть я не собиралась. Поэтому взяла душистое мыло и тщательно натерла лицо и тело, а потом, подумав, вымыла еще и волосы. Наскоро ополоснувшись чистой водой, я вылезла из ванной, закутавшись в полотенце, вернула обратно подвеску и огляделась вокруг. Моя одежда грязной кучей лежала на полу и надевать ее, я само, собой не собиралась.
Возможно, сейчас я мыслила не совсем ясно, иначе не знаю, как объяснить то, что я решила поискать чистую одежду в сундуке у капитана. Открыв тяжелую крышку, с замиранием сердца заглянула внутрь. Мне казалось, что сейчас я узнаю Гарда еще немного больше.
В сундуке, помимо книг и стопки чистой одежды, я не нашла ничего интересного. Я уже собиралась закрыть крышку, как вдруг мое внимание привлек слабый блеск. Видимо, я не аккуратно сдвинула одежду и теперь из-под рубах виднелась часть золотой цепочки.
Клянусь, это все проклятый ром! Сама я ни за что не стала бы копаться в чужих вещах.
Любопытство взяло верх и я, аккуратно потянув за цепочку, вытащила на свет небольшой медальон. Руки дрожали, пока я подцепляла крохотный механизм и открывала его. В медальоне был портрет молодой девушки. Она была просто прекрасна. Огромные чистые сапфировые глаза смотрели мягко и кротко. Маленький нос, высокий белый лоб и густые черные волосы, уложенные в красивые локоны, обрамляющие нежное лицо.
Кто эта девушка и почему Гард хранит ее портрет? Сердце болезненно сжалось, и на душе стало холодно и неуютно. Вот тебе и ответ на твой вопрос о любимой, Ювина.
Стараясь не расплакаться, я аккуратно спрятала медальон среди рубах и проскользнула в свою каюту. Там я быстро переоделась, потом убрала все за собой в каюте Гарда и пошла его искать.
Капитан, как и обещал, ждал у Альвара.
— Я закончил, — сказала я, ни на кого не глядя, — спасибо.
— Не за что.
— Я еще нужен?
— Нет.
Я кивнула и вышла из каюты. Внутри было пусто, никаких чувств не осталось. Я добрела до своей кровати, закуталась с головой в одеяло и дала волю слезам.
Сколько я так пролежала, не знаю. Когда я наконец выглянула из-под одеяла, в каюте было светло от холодного лунного сияния, льющегося через круглое окно. Я несколько минут смотрела на яркую белую дорожку, устилавшую деревянный пол каюты. Потом встала и босыми ногами прошла к окну. Прижалась к нему горячим лбом и просто смотрела на величественный бело-серебристый шар, поднимающийся над морем. В голове не было ни одной мысли, я просто шла, просто смотрела, просто чувствовала холод стекла или шершавость досок под ногами.
Я вышла из каюты и поднялась на верхнюю палубу. Подошла к борту так, чтобы меня не было видно с мостика, на котором за штурвалом сейчас явно кто-то стоял.
Положив руки на холодные деревянные края борта, я посмотрела вниз, в черные глубины моря. А потом бездумно стащила с шеи подвеску и позволила соленому ветру запутаться в своих длинных волосах. Я закрыла глаза и подставляла прохладным порывам лицо, шею, ловила ветер руками. А потом обессиленно уронила их вниз.
— Тебя так впечатлило сегодняшнее посвящение, что ты решила открыться миру раньше времени? — раздался сзади тихий голос. Моей руки с зажатой в ней подвеской коснулась теплая ладонь. Аккуратно забрав подвеску, Альвар вернул ее мне на шею. Почувствовав, что черты лица снова изменились, я повернулась к нему.
Мы некоторое время молчали, глядя друг на друга. Мне просто ничего не хотелось говорить, а чего ждал он, я не знала.
— Ты расстроилась из-за того, что произошло?
Я отрицательно покачала головой. Выходка матросов мне теперь казалась просто детской шуткой. Пожалуй, Вил был прав, это даже забавно.
— Позволишь? — Альвар протянул ко мне руки, окутанные теплым светом. Я кивнула и подняла ладони.
— Тоска, ревность и…любовь? Хотя нет, еще не она, но близко, — Альвар внимательно посмотрел мне в глаза, отпуская руки, — и кто же счастливчик?
Я словно очнулась и резко дернулась.
— Нет никакого счастливчика, у меня все хорошо, — прошипела я и не оглядываясь, кинулась вон.
Глава 17
После того, как Альвар вслух проговорил мои чувства, было глупо пытаться скрывать их от самой себя. Что же мне теперь делать? Как вести себя? Не уверена, что теперь я не буду краснеть и заикаться в присутствии капитана. Я и сейчас чувствую, что щеки горят жаром от одних только мыслей.
Остаток ночи я проворочалась в кровати и с утра встала сонная, разбитая и в совершенно растрепанных чувствах.
Сегодня мы должны были зайти в порт очередного городка, последний перед столицей. Так что есть шанс, что капитана я не увижу.
Умывшись, я сходила на камбуз и, подумав, пошла к Роберту.
Работа с травами всегда успокаивала меня. Я перебирала сушеные пучки ароматных трав, мелких цветочков
