Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
горы, спокойствие…
Она знала, что вилла в Клавестре. Следили они за мной, что ли? Я не шелохнулся, ожидая продолжения.
– Я принесла вам… это от нас.
Она показала небольшой пакет, лежавший на столе.
– Это самая последняя наша новинка, понимаете, – говорила она с несколько искусственным оживлением. – Ложась спать, вы включаете аппарат… и за несколько ночей самым простейшим способом узнаете без всяких усилий массу полезных вещей…
– Ах вот как! Замечательно, – сказал я.
Она улыбнулась, я тоже – вежливый ученик.
– Вы психолог?
– Да, вы угадали.
Она была в нерешительности. Я видел, что она хочет что-то сказать.
– Я слушаю…
– Вы на меня не обидитесь?
– С чего бы мне на вас обижаться?
– Потому что… видите ли… вы одеваетесь несколько…
– Знаю. Но мне нравятся эти брюки. Со временем, пожалуй…
– Ах, дело совсем не в брюках. Свитер…
– Свитер? – удивился я. – Мне его сегодня сделали, это ведь, кажется, последний крик моды, разве нет?
– Да-да. Только вы его напрасно так надули… вы разрешите?
– Прошу вас, – ответил я совсем тихо.
Она наклонилась в кресле, вытянутыми пальцами легко ударила меня в грудь и слабо вскрикнула:
– Что у вас там?
– Ничего, кроме меня самого, – ответил я, криво улыбаясь.
Она потерла ушибленные пальцы и встала. Злорадное удовлетворение вдруг покинуло меня, мое спокойствие стало теперь просто холодным.
– Ничего, садитесь.
– Но… я очень прошу вас извинить… я…
– Чепуха. И давно вы работаете в Адапте?
– Второй год…
– Вот как – и первый пациент? – Я показал на себя пальцем.
Она слегка покраснела.
– Разрешите вас спросить?
Ее веки затрепетали. Может быть, она воображала, что я собираюсь условиться с ней о свидании?
– Конечно…
– Как это делается, что на каждом горизонте города можно видеть небо?
Она оживилась.
– Это очень просто. Телевидение – так это раньше называлось. На потолках расположены экраны – они передают то, что над землей, – вид неба, тучи…
– Но ведь эти горизонты не так уж высоки, – сказал я, – а там стоят даже сорокаэтажные дома…
– Это иллюзия, – улыбнулась она, – только часть домов настоящая, остальные этажи продолжаются на экранах. Понимаете?
– Понимаю как, но не понимаю зачем?
– Ну, чтобы ни на одном этаже жители не чувствовали себя обиженными. Ни в чем…
– Ага, – сказал я. – Да, это остроумно… и вот еще что. Я собираюсь отправиться за книгами. Посоветуйте мне что-нибудь из вашей области. Какие-нибудь… такие… компилятивные, обзорные…
– Вы хотите изучать психологию? – удивилась она.
– Нет, но я хочу знать, что вы сделали за это время…
– Я бы вам посоветовала Майссена… – сказала она.
– Что это такое?
– Школьный учебник.
– Я бы предпочел что-нибудь более серьезное. Справочники, монографии… лучше всего получать из первых рук…
– Это, вероятно, будет слишком… трудно…
Она снисходительно улыбнулась.
– А может быть, и нет. В чем состоит трудность?
– Психология очень математизировалась…
– Я тоже. До того места, на котором оставил вас сто лет назад. Что, требуется больше?
– Но ведь вы же не математик?
– По специальности нет, но я изучал математику. На «Прометее». Там, видите ли, было очень много… свободного времени.
Удивленная, сбитая с толку, она уже ничего больше не говорила. Выписала мне на карточку ряд названий. Когда она вышла, я вернулся к столу и тяжело сел. Даже она, сотрудница Адапта… Математика? Откуда? Дикарь, неандерталец! «Ненавижу их, – подумал я, – ненавижу, ненавижу». Я даже не сознавал, о ком думаю. Обо всех сразу. Да, обо всех. Меня обманули. Отправили меня, сами не зная, что творят, рассчитывали, что я не вернусь, как Вентури, Ардер, Томас, но я вернулся, чтобы они меня боялись, вернулся, чтобы быть угрызением совести, которому никто не рад. «Я не нужен», – подумал я. Если б я мог плакать. Ардер умел. Он говорил, что не нужно стыдиться слез. Я, наверное, солгал в кабинете доктора. Я не сказал об этом никому, никогда, но я не был уверен, что сделал бы это для кого-нибудь. Для Олафа, потом. Но я не был в этом абсолютно уверен. Ардер! Как мы верили им и все время чувствовали за собой Землю, верящую в нас, думающую о нас, живую. Никто не говорил об этом, зачем? Разве говорят о том, что очевидно?
Я встал. Я не мог сидеть. Я ходил из угла в угол.
Довольно. Я открыл дверь ванной, но ведь там не было даже воды, чтобы плеснуть себе в лицо. И что это за мысли, в конце концов! Чистейшая истерия!
Я вернулся в номер и начал упаковывать вещи.
III
Все послеобеденное время я провел в книжном магазине. Книг не было. Их не печатали уже без малого полсотни лет. А я так истосковался по ним после микрофильмов, составлявших библиотеку на «Прометее»! Увы! Уже нельзя было рыскать по полкам, взвешивать в руке тома, ощущать их многообещающую тяжесть. Книжный магазин походил скорее на лабораторию электроники. Книги – кристаллики с запечатленной информацией. Читали их с помощью оптона. Оптон напоминал настоящую книгу, только с одной-единственной страницей между обложками. От каждого прикосновения на ней появлялась следующая страница текста. Но оптоны употреблялись редко, как сообщил мне продавец-робот. Люди предпочитали лектоны – те читали вслух, их можно было отрегулировать на любой тембр голоса, произвольный темп и модуляцию. Только научные труды очень узкой специализации еще печатали на пластике, имитирующем бумагу. Так что все мои покупки, хотя их было чуть ли не триста названий, уместились в одном кармане. Горсточка кристаллических зерен – так это выглядело.
Я выбрал много работ по социологии, истории, немного статистики, демографии и то, что девушка из Адапта посоветовала по психологии. Несколько солидных математических работ, солидных, конечно, по существу, а не по размеру. Робот, обслуживавший меня, заменял энциклопедию благодаря тому, что имел, по его словам, непосредственное подключение к оригиналам всех существующих на Земле книг. В основном в книжной лавке книги находились лишь в одном экземпляре, и по желанию покупателя содержание требуемого произведения переносилось на кристаллик.
Оригиналы – кристоматрицы – вообще нельзя было увидеть; они хранились за стальными плитами, покрытыми бледно-голубой эмалью. Таким образом, книгу как бы печатали каждый раз, когда ее кто-нибудь требовал. Исчезла проблема тиражей. Это, конечно, было огромным достижением, но мне все-таки жаль было книг. Разузнав, что еще существуют антиквариаты с бумажными книгами, я разыскал один из них. Меня постигло разочарование: научной литературы там почти не было. Развлекательные книжки, немного детских, несколько подшивок старых журналов.
Я купил (платить нужно было только за старые книги) несколько сказок сорокалетней давности, чтобы понять, что сейчас считают сказкой, и отправился в спортивный магазин. Здесь мое разочарование достигло
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
