не улыбаться, часто вспоминаю я,
В первый раз, когда в бою Верунцы насмерть ранили меня,
Я был готов умереть, я упал и закрыл глаза,
Но не увидел я смерть…
Заголосил лёгким басом эльф, вытянутый, как макаронина, и с чёрной повязкой на глазу. Оркестр заиграл в полную силу, выдавая весёлую музыку, от которой хочется плясать.
— Веселый Роджер в небе, Ританский герб на теле,
Стреляет из обрезов толпа головорезов!
Они не трусят смерти, проворные, как черти,
И, обкурившись планом, гордятся капитаном.
— На Рафнийской мы земле гостили — сталью угощали нас.
За четыре дня меня убили девять или десять раз! — пробасил длинный.
— Когда Истрийцы взяли в плен, возле крепостных казнили стен. Затем в овраге среди скал свой череп я в кустах искал! Я искал! — пропел статный, при этом снял у себя голову, словно шляпу, показывая, как тяжело ему пришлось.
— Веселый Роджер в небе, Ританский герб на теле,
Стреляет из обрезов толпа головорезов!
Они не трусят смерти, проворные, как черти,
И, обкурившись планом, гордятся капитаном.
Припев подпевает вся команда, кто-то не выдерживает и бросается в пляс.
— Геранцы вешать нас пытались, но убить нас не смогли!
Мы раскачивались и смеялись — круто время провели!
Снова подпевает весь зал.
— И хоть Ританский я пират — кораблям Ритании не рад,
Ядро попало мне в живот, собирал себя примерно год.
Бедный мой живот… — пропела разрисованная эльфийка, задирая рубашку и показывая сквозную дыру в животе диаметром сантиметров десять.
Мы горели, мы в воде тонули — выживали каждый раз!
И ни шпаги, ни ножи, ни иглы не смогли угробить нас!
Молись, приятель, чтобы бог скорей уплыть тебе помог,
И этим шкуру твою спас в тот день, когда увидишь нас!
Крики и одобрительные визги из толпы. Похвала в адрес жены капитана за иллюзорное сопровождение представления.
— Пей! Пей! Пей! — требует толпа эльфов от выступающих артистов, стукая кружками об стены и столы.
Эльфы-артисты пьют по большой кружке вина и покидают сцену.
Глава 113 ок
На время сцена осталась свободна, и то ли выпитый алкоголь ударил в голову, то ли орган, отвечающий за поиски приключений, взял контроль над телом Ванессы. Но она заявила друзьям, что хочет спеть. У друзей Ванессина инициатива энтузиазма не вызвала.
— Ну, Алис, разве ты не хочешь спеть?
— Хочу, я пить не хочу. Эти эльфы пьют как кони, я с одной кружки улечу.
— О, за это можешь не беспокоиться, если я скажу, то в твоей кружке вместо вина будет сок, — влез в разговор Тич.
— Ну, я не знаю, а вдруг песня не подойдёт?
— У нас подходят любые песни на морскую тематику, необязательно про пиратов петь.
— Ну ладно.
— А по поводу музыки не напрягайся, мы сами будем играть, — заражала энтузиазмом Ванесса. — Тебе скрипка, Шакалу гитара, мне бубен. Будем петь и играть одновременно.
— Вас, я ещё неважно играю на скрипке, а петь и играть — это сложно.
— Ничего, у тебя хороший вокал, помнишь песню «Горные ведьмы»?
— Да.
Кто-то из эльфов услышал их разговор и громко заголосил на весь зал:
— Племянница капитана хочет петь, поддержим её!!!
Эльфы снова оживились и застучали кружками по столами и стенам. Те, у кого не было кружек, топали ногами.
— Песня! Песня! Песня!
— Ну вот, теперь отступать поздно, — буркнула Алиса.
Компания приключенцев вышла на сцену. Шакалу тут же бросили гитару, он поймал её на лету. Потом сел на табуретку, положил одну ногу на другую так, чтобы щиколотка правой ноги касалась левой. Быстро перебрал струны, прислушиваясь к звуку. Причём сделал он всё это настолько элегантно и профессионально, что некоторые эльфийки хором вздохнули. Алисе скрипку никто не бросал, а поднесли и передали, причём встав на одно колено. Алиса сразу почувствовала себя неудобно, особенно когда встретилась взглядом со скрипачом.
— Скрипка — это сердце музыканта, прошу, примите, — сказал скрипач.
— Эм-м… спасибо, постараюсь не сломать, — пробухтела Алиса, желая задушить Ванессу после песни. Ей всё время казалось, что более неудобной ситуации с ней уже быть не может. Но эльфы каждый раз её удивляли и постоянно пробивали дно.
Ванесса посмотрела на Шакала, кивком он дал понять, что готов, и первым задал ритм. Следом под него подстроилась и Алиса.
Жил на северном море один адмирал
Из породы веселых да смелых.
От весны до зимы, всё в морях пропадал,
Возвращался по сумеркам белым.
Эльфы сразу замолкли, эту песню они ещё не слышали. Было интересно. Она скорее была немного грустной. Тут редко пели грустные песни.
Я смотрела вослед из окна своего,
Легкий взгляд мимоходом ловила.
Только горные ведьмы любили его,
Так как смертным любить не по силам.
Адмирал горным ведьмам дарил жемчуга
И плясал с ними в пламени зыбком.
Но не знали они, что в седых берегах
Жемчуг стоит дешевле улыбки.
Адмирал уходил, не сказав ничего,
И, танцуя в ночном звездопаде,
Ведьмы горные жарко ласкали его.
Он смеялся с печалью во взгляде…
И когда адмирал уходил на войну,
И корабль распрощался с причалом.
Ведьмы горные, плача, молили луну,
Чтоб дорогу ему освещала.
И враги говорили тоскливо и зло:
«Что за черт? Заколдован он что ли?»
Просто горные ведьмы хранили его
От беды, от печали и боли…
Я ждала, все ждала на родном берегу,
Сердце билось подстреленной птицей.
Горной ведьмою стать я, увы, не смогу,
Остается лишь им поклониться.
Чтоб коварная смерть не таилась средь волн,
Чтоб глаза вдаль смотреть не устали.
Ведьмы горные, впредь берегите его
От воды, от свинца и от стали.
Чтоб коварная смерть не таилась средь волн,
Чтоб глаза вдаль смотреть не устали.
Ведьмы горные, впредь берегите его
От воды, от свинца и от стали.
Ванесса замолчала, допев песню. Её слушали молча, только некоторые эльфийки всхлипывали на груди у своих кавалеров, жалея несчастную девушку, любившую своего адмирала, с которым ей не суждено было быть. Потом раздался звук хлопков, им аплодировали. Приключенцы раскланялись. Ну и, разумеется, вскоре зал огласил дружный гул голосов:
— Пей! Пей! Пей!
Им поднесли кружки с вином. Шакал выпил залпом, так лихо, будто пил воду. Ванесса попыталась повторить подвиг Шакала. Не получилось, с половины кружки у неё закружилась голова, и она бухнулась на колени, расплёскивая на себя вино. Эльфы дружно засмеялись. Алиса вообще не стала им подражать,
