Находим свободный столик у окна и делаем заказ. Ира делится впечатлениями от сегодняшнего вечера, мы с Дианой, улыбаясь, слушаем и иногда бросаем друг на друга взгляды. Почти семейная идиллия, черт возьми!
— Тео, — неожиданно обращается ко мне Ира, — а вы с Дианой давно дружите? — и взгляд такой любопытный-любопытный.
— А мы дружим? — смеясь, смотрю на снова смутившуюся Диану, в ответ лишь как-то неопределенно ведет плечами, и я отвечаю девочке: — Недавно. Мы работаем вместе. Но надеюсь, что наша дружба будет крепкой и долгой.
Что ж, ответ должен удовлетворить ребенка и дать еще Диане пищи для размышлений.
Ире приносят пиццу, и она переключается на нее, запивая молочным коктейлем. Я без охоты жую вполне сносный салат, а Диана ограничивается только чаем, пока сестра не уговаривает ее попробовать пиццу.
Пробует, чем привлекает мой взгляд. На верхней губе остается едва заметная капелька томатного соуса, и я, стараясь сделать как можно непринужденнее, протягиваю руку. Диана сразу не понимает, смотрит, нахмурившись, даже немного испуганно.
— Соус, — равнодушно говорю, проведя по ее губе большим пальцем.
Не задерживаю дольше, чем нужно. Убираю руку и снова утыкаюсь в салат. Диана же тянется за салфеткой, вытирает губы и чуть хрипловато произносит:
— Нам пора.
— Конечно, — киваю. — Моя машина напротив входа в парк.
— Мы сами… — начинает Диана, но под моим взглядом замолкает.
А она быстро усвоила урок: со мной не спорить.
Мои сегодняшние спутницы вдвоем садятся на заднее сиденье, и я только слышу по дороге шепот Дианы:
— Малыш, ну потерпи чуть-чуть. Не засыпай. Мы скоро доедем.
Но вымотанный впечатлениями ребенок ближе к дому все же выключается. Я заезжаю во двор и говорю:
— Не буди ее.
— Но как же?
Глушу мотор, выхожу из машины, открываю заднюю дверь со стороны Иры.
— Я занесу ее.
— Спасибо, но, думаю, она проснется, когда ты ее поднимешь.
Ира не просыпается. Наоборот, чуть повертевшись, удобнее устраивается на моих руках, а я прошу Диану:
— Закрой машину, ключи у меня в кармане. В джинсах.
Она даже губу закусывает и, кажется, не дышит, когда неуверенно, двумя пальцами лезет в передний карман. Но ключи достает и щелкает брелоком, а потом, спохватившись, начинает суетиться.
— Ой, я сейчас подъезд открою.
Бежит к двери, роняет ключи. Поднимает, открывает. Путается в шариках, которые у нее в руках.
Ого, да у девчонки впечатлений не меньше, чем у сестры. Только они явно связаны со мной, а не с аттракционами и пиццерией.
В квартире немного спокойнее уже указывает рукой.
— Неси Иришку туда.
Судя по всему, спальня родителей. Укладываю ребенка на двуспальную кровать, и Диана начинает снимать с Иры обувь.
Я не ухожу. Стою, привалившись плечом к дверному косяку, и жду. Все-таки я не прогадал, когда решил встретиться с Дианой в выходной день. Конечно, был вариант, что она проводит его с друзьями или у матери в больнице. Но, как оказалось, туда еще не пускают. А тут, можно сказать, устроил ребенку праздник — и Диана светится от благодарности.
Может, она сама еще не поняла, но в женских взглядах и жестах я разбираюсь.
Диана оборачивается и, посмотрев на меня, шепотом говорит:
— Пойдем на кухню, я кофе сварю.
— Кофе — это прекрасно, но, к сожалению, и мне пора.
А девчонке оставим ночь фантазий. Главное — вовремя уйти.
Глава 16
Мне не терпится поехать в компанию. Мысленно влепляю себе пощечину, напоминая, что я иду работать. Но мое глупое девичье сердечко тянется к Теоману. Он, словно магнит, меня притягивает. Умом понимаю, что это нереально. Неправильно. Наваждение какое-то. Мои чувства останутся безответными. Однако ничего с собой поделать не могу.
Если бы кто-то мне сказал, что мне понравится мужчина чуть ли не вдвое старше меня, я бы рассмеялась и сказала, что с головой у меня все в порядке. Но сейчас думаю совсем иначе. Проблема не только в моей голове, но и в области груди. Сердце сжимается при виде строгого, но в то же время безумно заботливого босса.
— Ты опять в облаках витаешь, — щелкает пальцами перед моим носом Амина. — О чем думаешь?
Мы пьем кофе. Она мечтает о своем, я же о своем. Нам идти на очередные пары, но дико хочется уже выбраться отсюда. Говорю же, наваждение. Я стала такой глупой, что саму себя не узнаю.
— Да так, о работе, — вздыхаю я. — А ты почему такая грустная?
Амина опускает взгляд, сглатывает нервно. Краем глаза замечаю, что ее руки трясутся. Хмурюсь, не понимаю, что с ней происходит. А ведь все было хорошо буквально час назад.
— Амин, — сжимаю ее ладонь своей. — Не хочешь поделиться? Ты же меня знаешь… На меня можно положиться. Скажи, дорогая, что случилось?
— Мой брат в тюрьме, Диан, — втягивает воздух носом и быстро вытирает слезы со щеки рукавом, оглядывается. — Не хочу, чтобы кто-то увидел, как я плачу. Начнут некоторые идиоты издеваться. Но и не могу держать внутри все свои проблемы. Мне некому опустошить душу. С мамой не могу — она начинает волноваться и долгое время не может прийти в себя.
— Я рядом, Амин. Всегда. Можешь рассказать все.
Девушка шмыгает носом и опять оглядывается. За несколько недель учебы в этом университете мы научились не доверять никому. Я, кроме Амины и Вики, ни с кем не дружу. Точно так же Амина. Но Вика… Она со всеми как со старыми друзьями. В плане отношений. Насчет доверия… У нее есть только я и Макс, никого другого.
— Моего брата посадили два года назад, сразу после смерти папы. Обвинили в избиении какого-то подростка до смерти. На самом деле, конечно же, ничего такого не случилось. У нас была всего лишь квартира, которую мы продали, чтобы нанять адвоката и вытащить его оттуда. Но тщетно. Через несколько месяцев Вова… — всхлипывает и жмурится крепко.
Грудь пронзает невыносимая боль от ее слов. Она тоже без отца… И, кроме мамы, у нее, кажется, никого нет. Как же я ее сейчас понимаю…
— Он позвонил и сказал, что нам передадут деньги. Крупные деньги, Диан. И когда мы увидели купюры… Мама чуть в обморок не упала. А потом брат вышел на связь снова и сообщил, чтобы мы купили хорошую квартиру. А также, чтобы я училась. Я дала ему слово, что поступлю на юридический. А он обещал, что через год его выпустят, и не стоит больше тратиться на адвокатов. Мы, конечно же, были против. Потому что он взял на себя чужую вину, Диана, чтобы мы жили хорошо. Понимаешь? Чтобы мама шла на обследования вовремя. У нее сердце больное. Чтобы я училась и получила образование. Я сдержала свое слово, а Вова… Его нет до сих пор. И вот перед экзаменом мы с мамой пообщались. На кладбище. И в этот раз я обещала родителям, что обязательно стану адвокатом и сама вытащу брата из тюрьмы.
