class="p1">Батиста представлял правое крыло Временного правительства, во главе его левого крыла стоял 27-летний 78 министр обороны и внутренних дел Антонио Гитерас, антиимпериалистические позиции которого нашли выражение во многих прогрессивных акциях упомянутого правительства. Не раз Гитерас был вынужден противостоять натиску правых сил в кабинете. Он смело и энергично протестовал по поводу распоряжений Батисты о нападении на помещения профсоюзов, о разгоне демонстрации, сопровождавшей останки Мельи при их перезахоронении в Гаване, и т. п.
О гражданском мужестве этого революционера свидетельствовал и такой факт. Только что назначенный в Гавану посол США Д. Кэффери спешит посетить Гите-раса в военном городке Колумбия, дабы переманить его на свою сторону. Министр отказывается принять посла и в записке, составленной в вежливых, но решительных тонах, дает понять дипломату, что рассматривает его попытку проникнуть в военное министерство, минуя официальные каналы, как провокацию.
Зато охотно и часто встречается с американским послом полковник Ф. Батиста, против чего Гитерас открыто протестует на заседании кабинета и предлагает заменить Батисту известным своими патриотическими взглядами П. Родригесом. В ответ на это Батиста заключает Родригеса в тюрьму. Гитерас направляется туда, освобождает заключенного и вместе с ним выступает перед народом на площади в центре Гаваны. Честолюбивый полковник отдает приказ стрелять в собравшихся. Грау Сан-Мартин вынужден был подать в отставку.
Пришедшего к власти по рекомендации Батисты К. Мендиэту Соединенные Штаты сразу же официально признали. Вашингтон объявил о готовности начать с ним переговоры об изменении торгового договора, кабального по своей сути. Правящие круги США отступили под натиском революционных событий на Кубе. Они понимали, что сохранение в силе одиозной «поправки Платта» лишь сплачивало кубинских патриотов, к тому же США хотели срочно восстановить заметно испорченную репутацию провозглашенной Ф. Рузвельтом политики «доброго соседа».
«Благодарный» Мендиэта поспешил расправиться с революцией. Жестоко подавлялись забастовки, Компартия вновь была загнана в подполье; согласно «конституционному закону», опубликованному правительством, возвращение к прежней конституции признавалось невозможным. До выработки нового основного закона вся власть сосредоточивалась в руках временного президента; выборы, назначенные на апрель, переносились на декабрь.
В ответ на эти меры кубинский пролетариат организовал всеобщую политическую стачку протеста 5 марта 1934 г. Однако его уже не поддерживала армия (как в августе 1933 г.), представители буржуазной оппозиции, утратив политическую инициативу, теперь склонялись к соглашательству. Профессору и большинство студенчества удовлетворила полученная университетом автономия, АБЦ открыто и все больше скатывалась на позиции фашизма.
Единственной политической силой, которая руководила выступлениями пролетариата и поддерживала его, оставалась Компартия. Несмотря на нелегальные условия своей деятельности, она, как говорилось в одном из документов Коминтерна, «возглавила борьбу масс против попыток Мендиэты отнять у них их экономические и политические завоевания»{121}. В апреле 1934 г. коммунисты провели свой II национальный конгресс, на котором была определена программа дальнейших действий. В качестве стратегической ставилась задача свершения антиимпериалистической и демократической революции, после которой в качестве последующей цели намечался переход к социалистическому этапу революции.
Генеральным секретарем партии был избран видный деятель рабочего и коммунистического движения Франсиско Кальдерио, больше известный под псевдонимом Бласа Рока{122}.
Коммунисты шли в первых рядах первомайской демонстрации, проходившей под лозунгом отмены «поправки Платта». Этого же требовала студенческая манифестация 5 мая. В США сочли необходимым уступить. 29 мая 1934 г. американо-кубинские переговоры закончились аннулированием одиозной «поправки» и подписанием нового договора между Кубой и Соединенными Штатами. Это было важнейшим достижением революционных выступлений 1933–1934 гг.
Конечно, антиимпериалистические силы еще не одержали полной победы (сохранялись практически все законы, принятые американской администрацией до провозглашения республики, сохранялась военно-морская база США в Гуантанамо и т. п.). И все же США лишались права осуществлять вооруженное вмешательство в кубинские дела.
Это было достигнуто и благодаря латиноамериканской солидарности. В декабре 1933 г. на проходившей в Монтевидео VII панамериканской конференции кубинских делегатов, обвинявших правительство США во вмешательстве в дела Кубы, поддержали некоторые другие делегации. Представителям США пришлось дать формальные обязательства об отказе от вмешательства в дела «братских республик». Такое же обещание содержалось и в публичном выступлении президента Рузвельта.
Однако ни отмена «поправки», ни другие меры, в том числе диктаторские, принятые правительством Мендиэты — Батисты, не смогли приостановить революционное брожение в стране.
Демократические силы Кубы, в первую очередь коммунисты, вели борьбу против нового торгового договора с США, который по-прежнему обрекал остров на положение аграрно-сырьевого придатка Соединенных Штатов. Компартия подчеркивала, что договор и установление квоты[6] на ввоз кубинского сахара в США приведут к сокращению национального производства и покупательной способности трудящихся, практически закрепят колониальное господство американского капитала на Кубе.
Под влиянием разъяснительной работы коммунистов и представителей других демократических сил продолжались забастовки рабочих многих сахарных заводов, работников связи, городского транспорта, активизировалось крестьянское движение, вспыхнуло восстание на флоте.
Несмотря на объявление страны на военном положении, усиление репрессий, установление смертной казни за поджоги сахарного тростника и другие «акты саботажа», движение масс продолжало расти и в 1935 г.
Непрерывная борьба шла между лидерами буржуазных партий. К ноябрю 1934 г. правительство уже состояло лишь из одних членов Националистического союза. Оппозиционные буржуазные партии, включая и основанную в 1934 г. Грау Сан-Мартином так называемую партию «аутентиков», создали оппозиционный блок.
В марте 1935 г. обстановка в стране вновь накалилась до предела. 12 марта началась всеобщая забастовка, в которой приняли участие около 700 тыс. человек, но она смогла продлиться лишь несколько дней. Руководство ею захватили национал-реформисты, отказавшиеся пойти на создание единого фронта, предлагавшегося Компартией. Поощряемый американским послом Батиста принял крайние меры: правительство наводнило войсками железные дороги, основные города страны, под предлогом самообороны штрейкбрехеры получили разрешение безнаказанно убивать забастовщиков.
Поражение мартовской стачки означало поражение буржуазно-демократической революции 1933–1935 гг. Перевес сил оказался на стороне внутренней реакции и империализма. Оценивая события тех лет, Ф. Кастро говорил: «Страна переживала подлинный период революционного подъема. И снова, не прибегая на этот раз к прямой военной интервенции, в сговоре с реакционными классами и при помощи постыдного предательства Фульхенсио Батисты — военного деятеля, появившегося на арене 4 сентября, — империализм прерывает революционный процесс, подавив его огнем и мечом. В марте 1935 г. была жестоко подавлена всеобщая революционная забастовка, а в мае с убийством Антонио Гитераса{123} был ликвидирован последний очаг вооруженного сопротивления. Тем не менее героические усилия 30-х годов оказали колоссальное влияние на жизнь нашей страны»{124}.
Действительно, революционное выступление кубинского народа в 30-х годах имело большое значение. Был уничтожен открыто диктаторский террористический режим, была заметно демократизирована общественная жизнь страны, приняты многие важные законы в защиту прав трудящихся, поколеблено, казалось, незыблемое господство американского империализма (отменена «поправка Платта»). Народ Кубы вновь показал свою способность к борьбе, свою
