Поэтому поедешь ты. И, повторяю еще раз – Антону пока ни слова!
Макс.
«Дай ты ей глоток воздуха!», – говорил Сергей Васильевич, и был прав.
И все же Макс не удержался и позвал Машу с собой в командировку.
– Возьми отпуск на неделю, – попросил он. – Тебе же дадут. Пусть твои пенсионерки за тебя пока поработают. Мир посмотришь. Ты же не была нигде…
Маша, к счастью, согласилась.
Маша.
Мир, в лице городка Низино, оказался совсем не плох.
Повсюду пахло свежескошенной травой, а улицы, словно снегом, были усыпаны тополиным пухом.
Гостиница – лучшая и единственная в городе – тоже оказалась вполне уютной.
Маша рассматривала город в гостиничное окно их номера.
– Хочешь, погуляем? Посидим где-нибудь, – Максим подошел сзади и обнял ее.
Маша кивнула.
– Куда пойдем? – спросила она.
– По улицам, куда глаза глядят. Куда забредем – туда и забредем…
Был вечер. Дул приятный теплый летний ветер. Маша надела светло – голубую новую футболку, которую они с Лизой купили прямо перед отъездом, длинную шелковую юбку, и новые, очень красивые балетки, которые, как оказалось, неимоверно натирали ей ноги. Пришлось зайти в первый попавшийся обувной магазин – за шлепанцами без задников.
Пока она сидела на лавочке с мороженым – которое купил заботливый Макс, он сбегал в аптеку – принес пластырь и бутылку воды. И, сидя на коленях перед ней, стал поливать ее стертую кожу чистой водой. Потом приклеил пластырь. Делал он это очень трогательно, нежно.
– А хочешь – я понесу тебя на руках? – спросил он.
– Не надо, – засмеялась Маша.
Потом они забрели в небольшое кафе на набережной. Рядом был большой ресторан – но Маша туда не захотела. Она не любила шумные места и громкую музыку. А в кафе было уютно.
Макс попросил у официанта большую булку хлеба.
– Уток кормить, – пояснил он.
Официант не удивился – с такой просьбой они были далеко не первые. Это же подтвердили жирные и наглые утки, плавающие тут же в реке.
А потом они вернулись в номер, и Маша, приняв душ, все так же встала у окна.
Макс тут же оказался рядом.
– Скажи, – спросила его Маша, все так же глядя в окно. – За что ты меня любишь?
– Не знаю, – ответил он. – Разве любят за что-то? – Он начал целовать ее шею сзади, потом – кожу за ее ухом. Маше это безумно понравилось. – Просто я не могу жить без тебя, вот и все!
Маша повернулась. Ее лицо оказалось прямо напротив его лица.
– Маша, ты не бойся, – он сделал шаг назад, – если ты не готова…
– Я готова, – сказала она. – Просто я не знаю, что нужно делать…
Макс.
Утром они вместе отправились к бывшей любовнице Дениса Васильевича.
Маше, с согласия Сергея Васильевича, который снова взял с них слово не рассказывать пока ничего Антону, пришлось все рассказать.
Елена – бывшая любовница – жила в старом двухэтажном доме с сыном, которому сейчас было тридцать лет. Рядом с ней сдавалась квартира.
Под этим предлогом Маша с Максимом и зашли к ней.
– Нам важно, – объяснял Елене Макс, – чтобы соседи были тихие, спокойные. Не забулдыги какие-нибудь.
Елена поначалу отнеслась к ним настороженно.
Потом, когда Макс предложил попить чай с тортом (они купили его по дороге, обсуждая с Машей план действия) – улыбнулась, раскрепостилась.
– Вы поженились недавно, наверное? – спросила она.
Макс кивнул. Пожалуй, это можно было считать, отчасти, правдой.
– Молоденькие, хорошенькие… – улыбнулась Елена. – Как я когда-то!
Елене было хорошо за пятьдесят, и свежей розой ее, увы, уже нельзя было назвать. Хотя ноги под коротким махровым халатом были вполне ничего. Их Елена активно и демонстрировала, глядя на красивого накачанного Макса.
– Вы в агрохолдинг сюда работать приехали? – спросила она.
Макс, который услышал об агрохолдинге впервые, удивленно спросил:
– Как вы догадались?
Елена засмеялась.
– Да чего тут догадываться, когда в нашем городе кроме него работы нет!
– А вы одна живете? – спросила Маша, оглядев неухоженную кухню. На окне стояла грязная банка с окурками.
– Я с сыночком живу, – ответила Елена и, проследив за Машиным взглядом, убрала банку под раковину. – Он тоже в агрохолдинге работал – молоко развозил по деревням.
– Уволился? – сочувственно спросил Макс.
Елена вздохнула.
– Уволили. С директором их он общий язык не нашел. А пришел пару раз выпивший – так уволили его. А главное – все же пьют! А выперли только моего.
– А сейчас ваш сын дома? – спросила Маша. – Мы просто со всеми соседями хотим познакомиться. Нам же здесь жить…
– На улице он, гуляет, – ответила Елена, которой – было видно – этот разговор становился неприятен.
– А мы не просто так сюда приехали, – перевел Максим неприятный разговор про сына в другое русло. – Корни зовут сюда. К земле родной. У меня же бабушка здесь жила. В Еловке, знаете? У нее две дочки было. Мама моя уехала отсюда, когда еще я не родился, – врал Макс, который, как никогда, был полон вдохновения. – А тетя моя, Наталья, так в Еловке и осталась. Наталья Кадкова, знаете? В столовой там долго работала.
Кадкова – была фамилия тети Наташи, с которой они познакомились на дне рождения Антона.
– Наташка? Да, знаю, конечно! Уехала она куда-то недавно. Достали ее оглоеды эти.
– Да, да, я знаю. Мы созваниваемся иногда.
Маша наблюдала за Максом с интересом.
«Книги бы ему писать», – думала она.
– А тетя Наташа красивая, говорят, в молодости была? – продолжал Макс.
– Наташка? Да не смеши меня. Обычная деревенская баба. Вот я, знаешь, какая в молодости была? Проходу от хахалей не было…
– Что, прямо ухаживали многие? – спросила Маша. Ей и в самом деле стало интересно.
– Многие, конечно. – Видимо она давно не хвасталась, поэтому теперь Елену было не остановить. – Был у меня долгое время доктор один. В любовниках был – чего греха таить! А что делать – жить-то всем охота! Жена у него была – так, ничего особенного. Но добрая. И сын маленький. Вот она, кстати, с твоей Натальей дружила сильно. Они же обе с Еловки были – в одном классе учились. Уехали они потом. Он сейчас, знаете, какой знаменитый врач стал! По телевизору его показывали. Клиника у него своя. Вот прям и не верится, что у меня в любовниках такой человек был! А после него – уже никого путевого не было, шваль одна. Да я уже и не молодая, чего уж жаловаться.
Маша убедила ее, что она еще вполне ого-го! Потом посочувствовала
