греческой мифологии. Уильям бы долго рассматривал их, если бы не спешившая показать парню его новую комнату хозяйка.
Она привела его на второй этаж и открыла дверь. Уильям вошёл и не мог поверить, что теперь будет жить тут. Может быть раньше он не увидел бы в комнате ничего примечательного, но месяц жизни в Скотланд-Ярде сильно изменил его мнение о комфорте. В первую очередь в глаза бросилась кровать, она была большой, красивой, а главное — чистой, этим-то кровати Скотланд-Ярда похвастаться не могли. Ещё был огромный шкаф, украшенный, как и лестница, резьбой с греческими сюжетами. Был маленький туалетный столик и стол побольше с тремя стульями в комплекте. В углу стояло большое тёмно-зелёное кресло, обои были того же цвета. Вишенкой на торте можно считать вид из окна: невероятной красоты внутренний двор, который был общим для нескольких домов, под деревом играли в шахматы двое пожилых мужчин, укутавшихся в плед, как сказала мисс Толмен, они частенько устраивали тут турниры.
Уильям был счастлив, чего нельзя было сказать о хозяйке. Она продолжала нервно курить трубку. Конечно, не будь он полицейским, мисс Толмен никогда бы не позволила ему жить здесь. Наконец, вздохнув, она вышла из комнаты. Уильям медленно сел в кресло — оно казалось особенно мягким — взял один из журналов, лежавших на туалетном столике. Журнал рассказывал о невероятном корабле, который отправится в своё первое плавание уже этой весной. Его название запомнилось Уильяму. “Титаник”.
4.
— Вот же паскудство! — ругалась хозяйка дома на следующее утро.
— Что такое? — спросил один из пожилых шахматистов.
— Какой-то подлец стащил мою трубку.
В большой кухне дома, расположенной на первом этаже, находилось восемь человек. Тут было принято завтракать всем вместе. Кроме мисс Толмен, Уильяма и двух шахматистов были ещё снимающие комнаты в левой части дома, принадлежащей старушке с трубкой, писатель и молодая студентка, а также отставной солдат и рабочий с завода, проживающие в части шахматистов.
— Ну это преступление уровня Скотланд-Ярда, — неуместно пошутил Уильям. — И всё же я в одиночку раскрою его. Мисс Толмен, когда вы последний раз видели трубку?
— Лучше расскажу сначала. Сегодня яичница немного задержалась и каждый подходил и спрашивал по этому поводу. Видела её последний раз, когда начала готовить.
— Может вы её просто потеряли?
— Я ни за что не потеряю свою реликвию.
— Ладно, значит это кто-то из присутствующих. Мисс Толмен, закройте дверь и никого не выпускайте.
Хозяйка выполнила указания полицейского.
— Хм… С кого же начать? Давайте вы, — Уильям указал на солдата. — Расскажите нам о вашем последнем визите к мисс Толмен.
— Разве полицейские не спрашивают имена? — прошипел тощий мужчина со шрамом на щеке.
— Вопросы здесь задаю я! — высокомерно заявил Уильям. — Отвечайте.
— Хорошо, — солдат сложил пальцы в замок и положил локти на стол. — Встал я, как и всегда, в пол седьмого. К семи завтрак обычно уже готов, но в этот раз никто не звал нас на трапезу. Где-то в 7:10 я задумался, почему же никто не зовёт завтракать. Решил спуститься и узнать. Зашёл сюда, спрашиваю: “А где ж наш завтрак?”, Мисс Толмен отвечает: “Зачиталась газетой, завтрак задержится на пару минут”. Вот такая захватывающая история, мистер полицейский.
— М-да… Думается мне, что все рассказы будут одинаковыми. Попробуем поговорить с вами.
— Со мной? — удивилась мисс Толмен. — Ну давайте попробуем.
— Расскажите, пожалуйста, о каждом из присутствующих. Только прошу, не нужно имён, не хочу забивать голову. Можете начать с кого хотите.
— А о чём вообще рассказывать?
— Дайте каждому общую характеристику, и поведайте о конкретно ваших отношениях.
— Отношения со всеми хорошие, иначе бы они тут не сидели. Могу начать с нашего солдата. Замкнутый в себе, неразговорчивый человек. Живёт тут уже года три. Когда-то был королевским гвардейцем. На него всегда можно положиться…
— Достаточно, — прервал её Уильям. — Что о них расскажете?
— Наши старички-шахматисты. Они живут тут сколько себя помню. Родные братья, отец завещал им этот дом, но они решили продать его вторую часть, как вы поняли, я приобрела её. Они тихие, почти всегда либо играют в свои шахматы, либо гуляют по городу, часто ведут переписки с какими-то людьми, но думаю, что это лишняя информация.
— Верно. Давайте дальше. Расскажите о нём, — Уильям указал на мужчину с туповатым, но добрым лицом.
— Трудится на заводе мистера Кросби. Платит он достойно, поэтому Эрик… простите, может позволить себе жить здесь. Мистер Кросби вообще очень хороший человек, недавно он открыл на собственные деньги школу в соседнем Уайтчепеле…
— Я безмерно рад за уайтчепельских детишек, но советую не отвлекаться от темы.
— Разумеется. Про него особо сказать ничего не могу, он практически всегда на своей работе. Могу отметить лишь, что довольно вежлив и тактичен для обычного рабочего.
Эрик — как назвала его хозяйка — в знак одобрения услышанного поднял чашку чая.
— Теперь о нём, — Уильям указал на писателя, который до этого времени только и делал, что фыркал и смотрел на часы.
— Мисс Толмен, сколько ещё будет продолжаться эта клоунада? — сквозь зубы спросил он.
— Столько, сколько нужно, Стив. Так вот. Он уже месяц снимает у меня комнату на первом этаже. Довольно прямой, но искренний. Часто бросается резкими замечаниями, но, в целом, очень физически спокойный человек.
— И последняя?
— Наша девочка учится в… всё время забываю название. Часто помогает мне с готовкой и по хозяйству. В общем милая девушка, разумеется пока не напьётся.
— Прошу прощения, мистер, как я понял, Стив, но автором каких книг вы являетесь? — поинтересовался полицейский.
– “Зов Лондона”, например.
— Никогда не слышал о такой.
— Современное общество ещё не готово принять такого рода литературу.
— Достаточно. Не хочу вас расстраивать, мисс Толмен, но кажется вы пригрели вора в собственном доме.
— Стив? — мисс по возможности широко раскрыла узкие стариковские глаза.
— Да как вы смеете! — вскочил с места писатель. — Обвинять меня в воровстве! Уму непостижимо!
— А ну-ка сядь! — ударила по столу мисс Толмен. — Объясняйся. Только без криков.
— Возможно он и не хотел красть, — Уильям почесал щёку. Виноваты вы, мисс Толмен. А именно ваши правила. Как вы сказали, он человек физически спокойный. Вот только он всё утро дёргает ногой. Сомневаюсь, что у него нервный тик, значит причина дёрганья в другом. Скажите, сэр, вы курите?
— Нет, — немного подумав, сказал писатель.
— А месяц назад? — сверлил его взглядом Уильям.
— Да, — твердо произнёс Стив.
— Теперь всё ясно. Профессия писателя подразумевает долгую работу в доме. А в вашем доме курить нельзя. Человек долго не курил, у него началась ломка, которую усугубляла ваша трубка.
