конечно. Ты заметила это? — Ник делает глубокий вдох и я догадываюсь, что это долгая и непростая история.
— Расскажешь завтра? У меня глаза закрываются — решаю, что с нас на сегодня достаточно.
— Вызвать такси? — мягко спрашивает баритон.
— Нет, я останусь.
16 декабря 12.00
16 декабря 12.00
Открываю глаза и почти минуту пытаюсь понять, где я. Шторы плотно закрыты, только по левой стене тянется свет, как мост через бездну. Сколько времени? Где Ник? И мой телефон? Оглядываюсь в поисках последнего. Оказывается, близко, на тумбе у кровати. 12.02 на часах, одно сообщение от мамы: «Завтра придет главный врач и выпишут наверно не приезжай». Она научилась писать в мессенджере, но знаки препинания оказались непосильной задачей. Я улыбаюсь, потому что от этого сообщения не сжимается внутри, оно нейтральное. Решаю, что пора вставать и ехать домой. Внутренняя Богиня грустно вздыхает. Такого облома она еще долго не простит. Но вчера победила рациональность — субличность в образе бухгалтера и игрока в шахматы одновременно. Поддаться базовым инстинктам проще всего и часто в этом есть смысл. Но в нашем случае, это бы только все усложнило. Если я собираюсь забыть этого мужчину, провести с ним ночь немного не вписывается в план. Да, с учетом вчерашнего разговора никакой драмы нет. Но и официальных отношений между нами пока тоже нет. А если я собираюсь строить с ним отношения — успеем, в более адекватном состоянии. Поэтому на все аргументы разгоряченной Богини был ответ «не сегодня». Может быть дело в том, что для меня поговорка «жизнь одна, надо наслаждаться и не думать о последствиях» — совершенная чушь. Не хочется потом вечно видеть в своей Книге жизни необдуманные поступки и еще за них объясняться с наставниками. Конечно, никто не ругает, но приятнее, когда хвалят, а не посылают сделать работу над ошибками. Поэтому, закрыв Богиню в каморке, где сидит Профессор, я умылась и легла спать. Ну не ехать же в такой час, в таком состоянии, ночью домой? Из-за угла хитро выглядывает восьмиклассница. Это была ее идея. Так мило просто лежать рядом и проснуться вместе. Она надеется на высокие чувства, ее не интересуют связи на одну ночь. Жириновский поддерживает.
Ник заглядывает и, увидев, что я не сплю, заходит в номер. В руках два пакета. Судя по аромату, там что-то вкусное и кофе. Сглатываю выделившуюся слюну и довольно улыбаюсь, предвкушая завтрак.
— Выспалась? — киваю. Он снимает верхнюю одежду и уходит мыть руки. На кресле у окна висит платье, вчера Ник заботливо выдал свою чистую футболку, чтобы мне было удобно. На бирке было страшное XXXL, с его ростом и телосложением найти одежду, должно быть, непросто. Футболка доходит мне до середины бедер. Ну когда еще такой дылде как я почувствовать себя маленькой. Восьмиклассница в восторге, Богиня еще надеется. Сажусь по-турецки, накрываюсь одеялом и жду.
— Я сходил в «Лаврушку», взял разного, не знаю, что тебе понравится — разбирая содержимое пакетов объясняет высоченная фигура. — Вареники купил, ты же любишь? — он оборачивается в ожидании обратной связи.
— Давай сначала кофе — тяну руки, как маленький ребенок. Это что-то новое. Субличности указывают на восьмиклассницу, которая так флиртует. Только этого не хватало. Лучше бы я продолжала мычать в отсутствии программы общения в мужчинами. Ник передает мне стакан, кажется, он старается выглядеть непринужденно, но стесняется. Меня? Почему?
Парень устраивается на кровати, как на пледе для пикника, мы обсуждаем блюда разных стран, которые подходят для завтрака и те, что кажутся странными. Жуем и смеемся, Ник забывает о неловкости, я о том, что сижу в футболке и трусах. Серые глаза пристально следят за моими губами, я чувствую тепло внизу живота, сглатываю. Стараюсь не терять нить разговора о немецких сосисках. Богиня тарабанит в дверь каморки. Делаю большой глоток еще горячего кофе, прячась за стаканом. Прикрываю глаза, надеюсь, что так меня не видно.
— Алло — мягкий баритон отвечает на звонок, я полагаю. Выдыхаю с облегчением. — да, мам. Да, мы вместе. Хорошо, передам. Хорошо, мам. Обязательно. Позже перезвоню — он кидает телефон рядом.
— Тебе привет — киваю, прожевывая пончик — она спрашивала про четверг — он молчит, ожидая моей реакции. Решение уже принято на экстренном собрании субличностей.
— Я поеду — серые глаза отрываются от изучения покрывала.
— Правда? — детская улыбка озаряет лицо. Киваю.
— Можно я тебя поцелую? — застываю от неожиданности. В этот раз он не ждет ответа. Перекидывается через кровать, как мост и застывает в миллиметре от губ. Я чувствую теплое дыхание, древесный парфюм и головокружение. Он ждет реакции? Шага навстречу? Но меня заморозило, сердце укатилось вниз, мозг завис, как Виндоуз 95. По инерции иди привычке хочу отстраниться, но большая ладонь обхватывает затылок и аккуратно притягивает к себе. Мы врезаемся друг в друга губами и я теряю контроль. Внутри взрываются миллионы фейерверков. Восьмиклассница стыдливо покраснела, но прыгает от радости, Богиня открыла шампанское. Ник отпускает меня. В его взгляде что-то изменилось, может быть, в моем тоже.
— Останешься? — не убирая руку с моего затылка спрашивает баритон. И мне очень хочется ответить утвердительно. Но мысль об отчете перед наставниками приводит в чувства.
— Не сегодня — говорю максимально мягко, чтобы передать «это не из-за тебя». Ник понимает, я полагаю. Но снова притягивает к себе и я забываю, как дышать.
14.44
Принимаю душ, надеваю любимую шелковую пижаму, в рекомендациях включается «Emmit Fenn — Stones», флешбеками прыгают картинки последних суток. Родители, Антон с Дианой, вид из номера, губы. По телу пробегает ток от воспоминаний. Моей нервной системе важно восстановиться. Даже приятные события — стресс, потому что требуют энергии и эмоций. Если бы осталась, меня бы просто разорвало на части. Он — моя первая и единственная любовь, мой криптонит, моя несбыточная мечта. Почему вдруг этот мужчина обратил на меня внимание, почему целовал и не хотел отпускать? Внутри все дрожит от радости, волнения и страхов. Наставники не готовили меня к таким поворотам. Я предполагала обычную, скучную, средне статистическую жизнь, любовь с простым сибирским мужчиной и до 30 вернуться на IC1101. Моя настоящая жизнь там, это просто симуляция реальности, игра. Почему же я столько всего чувствую?
Телефон бринькает, на экране «Скучаю». Сердце замирает, я глупо улыбаюсь, глядя на буквы. Кажется, я недооценила земную любовь. Потому что если так продолжиться, я могу передумать возвращаться. Мысль мелькает быстрее разряда молнии, субличности обеспокоено переглядываются. Где-то внутри появляется искра света, она
