чертыхнулся и быстро закрыл дверь, силком таща меня обратно в машину. Моника, которая стояла все это время рядом с нами, куда-то исчезла. Я вертела головой в разные стороны, но не находила её. Потом я увидела на земле странный знак — змея, обнимающая розу. Россини.
Этот герб был красивым, величественным и совсем не зловещим. Не таким, каким мне представила его Моника. Змея опасна, смертоносна, бесстрашна.
— Черт! Моника? — От голоса Хосе я вздрогнула и стала кричать вместе с ним. — Моника! — кричали мы девушку в один голос.
Из-за угла вышла подруга, слегка растрёпана. Она укрывалась в плащ, пряча руки в длинных рукавах. Увидев наши обеспокоенные лица, она нахмурилась.
— Вы чего кричите? Я писать ходила.
— А отозваться нельзя было? — Зарычала я. Подойдя ближе, я увидела легкий румянец на ее щеках и припухлые губы. Хосе, уже не слушая нас, отвернулся к машине, открывая её. Я воспользовалась моментом. — Лео здесь?
Она кротко кивнула, приложив указательный палец к губам, прося не рассказывать никому об этом. Мне не нравилось то, что бойфрендом моей подруги был один из людей Россини. Но кого волновало это? Очевидно, что моей драгоценной Монике было не до этого. Вокруг неё летали бабочки, розовые очки застилали глаза. И самое страшное, что необъятное пламя этой семьи рано или поздно подпалит эти пестрые крылышки.
Вечер в кругу семьи был тихим и напряженным. Отец пытался быть отцом: вечно делал нам с Моникой комплименты, обнимал меня и улыбался, как он думал, теплой любящей улыбкой, но на деле это был глупый фальшивый оскал.
Под конец вечера, когда уже все стали расходиться, меня поймала Мон-Мон. Её щеки были раскрасневшимися от вина, а глаза блестели словно опалы.
— Все наши собираются в клуб.
Я вскинула бровь и скептически уставилась на подругу.
— Кто «все наши»?
— Лили, Филиситти, Маргарет и Оливия — наши девчонки из класса.
— Интересно в какой, Моника?
Я знала, что единственный клуб, куда в последнее время ходит моя подруга был тот самый, собственником которого был Луиджи. После случившегося днем, я не горела желанием встречаться с этими людьми. Мне хватало постоянной слежки людей Россини. Эти болваны думали, что я их не замечала, но я видела всех пятерых на протяжении всего учебного года.
Я нахмурилась, а Моника сложила ладони вместе и умоляюще посмотрела на меня.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Андреа, мы должны хорошо отметить выпуск! Через два месяца мы разъедимся в разные стороны, а ты вообще замуж выйдешь!
— Спасибо, что напомнила, — буркнула я и шутливо толкнула её в плечо. — Опять «Росси»?
— Ты забыла: это лучший клуб в городе!
— Да, потому что там работает Лео. — Мой укор попал в точку, и её без того румяные щечки стали пунцовыми. — Хорошо. Надо сказать Хосе.
Она схватила меня за руку.
— Нет! Давай хотя бы сегодня мы побудем без твоей охраны и моего заносчивого братца! Я прошу тебя!
— Моника, ты же понимаешь, что он все равно обо всем узнает. Он придет в клуб и надерет нам обеим наши красивые задницы.
Она обреченно вздохнула и возвела глаза в небо. Мы стояли на улице, ветер обдувал наши волосы, а воздух был пропитан городским дымом. Небо, куда теперь смотрели мы обе были синим-синим и чистым. Ни одной звездочки не виднелось.
— Так странно, — прошептала она. — Ни одной звезды не вижу.
— Потому что городской дым мешает, — ответила я и почувствовала теплую ладонь на своем плече.
— Родители уехали, — уведомил нас Хосе. Мы обе опустили свои глаза на него. Мужчина же, в свою очередь, ждал, когда и мы усядемся в машину и поедем домой, но мы этого делать не собирались. Он открыл пассажирскую дверь и выжидающе уставился на нас. — Ну? Вы идете?
— Тут такое дело, — начала я. Мой телохранитель прищурился, переводя свой взгляд с меня на свою сестру и обратно. — Мы не поедем домой.
— Понятно, — он громко хлопнул дверью и в миг сократил между нами тремя расстояние. — и куда вы намылились, юные леди?
— Мы хотим отметить свой выпускной. — Вступилась Моника и тут же замолкла под суровым взглядом брата.
— Да. Девчонки из класса предлагают пойти в клуб. Мы согласились.
— Господи, — Хосе развел руками, — ну, когда я от вас двоих избавлюсь. Время полночь!
— Ты можешь пойти с нами! — Примирительно произнесла я и улыбнулась, на что мой друг фыркнул и рассмеялся.
— А вы рассматривали другие варианты? — Мы дружно замотали головой. Правда, я, отрицая его предложение, а Моника (будь она неладна!) подтверждая. — Садитесь в машину. Какой клуб?
— Росси. — Ответила я.
Хосе резко развернулся. Его удивление сменилось злостью.
— Ты с ума сошла?! — Рявкнул на меня друг. Я съежилась, опустив глаза в пол.
Да, это была величайшей глупость согласиться ехать в клуб своих будущих родственников. Я мельком глянула на подругу — она была белее мела. Я была бы отвратительной подругой, если бы отдала её на съедение этой пираньи. Я взяла вину на себя.
— Хосе, в чем проблема?
— В том, что меня итак хотят уволить эти ребята, потому что я не справляюсь с тобой! А теперь ты хочешь отправиться напиться прямо в логово к ним!
— Даже если бы я отправилась напиваться в другой клуб, они бы об этом узнали! — Выкрикнула я, и в подтверждение моих слов кусты зашуршали. Мы втроем замолкли и посмотрели в ту сторону. В глазах Моники мелькнуло узнавание, но заметила это только я.
— Черт с тобой! С вами обеими!
Он сел за водительское сидение, а мы разместились позади мужчины. Всю дорогу он что-то бубнил себе под нос и только под конец нашего путешествия успокоился и стал напевать песню, что играла по радио. Мы с подругой тоже расслабились.
У входа нас встретили одноклассницы. Наше появление они заметили сразу. Хосе привлек внимание девочек и не отпускал до самого конца веселья. Однажды, когда он решил удалиться, чтобы справить нужду, Фелиссити схватила меня за плечи и стала расспрашивать о моем телохранителе. Узнав, что он брат Моники, и что между нами ничего нет, она решила, что для неё горит зеленый свет.
— Как тебе повезло, Андреа, — мечтательно говорила Маргарет, попивая свой «секс на пляже». — С тобой рядом такой мужчина. И ты полная дура, что не закрутила с ним роман.
— Напротив, — вмешалась Лили, — она оставила его для нас.
Пока девушки между собой переговаривались, кому же достанется мой друг, ко мне наклонилась Мон-Мон и тихо прошептала:
— Еще одно слово о том, какой сексуальный мой брат, и меня стошнит!
Я
