слово.
— Ничьи слова не имеют для меня значения, и мысли людей никогда не совпадают с тем, что они говорят. Я вижу гораздо больше, чем позволяю кому-либо знать. У каждого есть личная заинтересованность. У всех… даже у него.
Эрик наблюдал, как ее голова склонилась в сторону Пейтона.
— Он хочет знать, сколько еще существует таких, как я. Их были десятки… десятки… вначале. Женщины слишком опасны, чтобы оставлять их в живых. Теперь их пять. Мы были настроены на то, чтобы постоянно осознавать присутствие друг друга. Я каждый раз чувствую, когда еще одна умирает.
— Тогда помоги нам спасти последних пятерых, капитан. Я помогу тебе найти способ, — предложил Эрик. Он почувствовал, как она пристально смотрит на него, прежде чем резко от него отвернуться.
— Убери его отсюда, Пейтон. Он меня бесит.
Пейтон покачал головой и указал на дверь. Эрик повернулся в том направлении, но затем повернул обратно.
— Какое твое настоящее имя, Эвелин? — он услышал ее фырканье.
— Если бы я это знала, я бы тебе сказала. Они стерли все, кроме того, кем они хотели, чтобы я была. Я больше ничего не знаю, — ответила она, держась к ним спиной.
Эрик взглянул на книгу на полу.
— Разум и Чувства. Я несколько раз читал ее в колледже. Изучал литературу. Тебе нравится эта книга?
Она повернулась и посмотрела туда, куда та упала, но не попыталась ее поднять.
— Она меня успокаивает, когда ничто другое не помогает, — неохотно сказала Эвелин.
По его мнению, могла быть только одна причина, по которой она ухватилась за такую книгу со всеми своими проблемами. Эрик прокручивал в уме женские персонажи, видя каждого из них на невидимом портативном экране, который носил в голове.
Элинор. Марианна. Маргарет.
Нет. Она не была похожа ни на одну из них.
Люси?
Ее голова поднялась и повернулась к нему. Он увидел вспышку в ее взгляде. Эрик кивнул один раз. Теперь у него была зацепка.
— Стоит попробовать. Я посмотрю, что смогу для тебя разузнать.
Он снова повернулся к Пейтону, который кивнул, когда они вышли. Такой ответ он всегда получал от своего бывшего капитана, когда делал что-то правильно.
***
Только что приняв душ, Кира вошла в свою домашнюю лабораторию и опустилась в кресло напротив мужа. Он работал там с тех пор, как они вернулись домой. Маркус и Эрик зайдут позже по поводу чего-то, что они не хотели обсуждать в «Нортон». Руки ее мужа, как всегда, выглядели такими привлекательными, но она боялась просить об объятиях, потому что не доверяла себе и не станет умолять отнести ее в постель. Ей очень хотелось забыть сегодняшний день, но на этот раз ее муж выглядел хуже, чем она.
— Как прошел ваш визит? Она вообще была счастлива?
Пейтон покачал головой.
— Нет. Она снова попыталась взорвать мне мозги. Но Эрик ее остановил. Она смогла читать его мысли. Он нанес встречный удар. Ни у кого это не получалось. Когда узнала, что Брэдли Смит все еще жив, она сразу оживилась. По крайней мере, на этот раз мы не оставили ее в слезах.
Кира тяжело вздохнула. Задержка дыхания только что вызвала у нее головную боль.
— Ты никогда не лгал ей, Пейтон. Просто позволил ей предположить, что Брэд и Джексон мертвы.
— Сегодня я потерял ее доверие, Кира. Я чертовски надеюсь, что Эрик действительно узнает, кем она была. Это может вернуть доверие обратно.
Кира наморщила лоб, затем его потерла. С той скоростью, с которой она двигалась, ее лицо через год будет выглядеть на сто лет старше, если она не избавится от части стресса.
— Я снова отвлеклась. Может, мне нужно выпить зеленого чая, чтобы быть более внимательной. Она вспомнила что-то еще?
Пейтон покачал головой.
— Нет. Помнишь ту книгу, на экземпляре которой она фанатично настаивала… ту, которой я изначально ее подкупил, чтобы заставить заговорить?
Кира попробовала вспомнить несколько названий классической литературы, которые она, возможно, читала, но ничего не нашла.
— Я специализировалась в науке… и ничего не помню. Просто скажи, Пейтон. Не заставляй меня гадать.
— В любом случае название книги не имеет значения. Эрик думает, что одна из женских героинь носит настоящее имя Эвелин. Он думает, что поэтому, она так странно к ней привязана. Видела бы ты ее лицо, когда он сказал, что ради нее собирается расследовать это дело.
— Это никогда не сработает, — сказала Кира. — Кроме того, после восстановления она может чувствовать себя по-другому. Например, Уильям лишь наполовину кровожаден, по сравнению с тем, каким он был. Я думаю, это зависит от того, как много они помнят.
— Что, если ее процессор и проводка были взломаны так же сильно, как и у Рэйчел?
Кира положила голову на стол.
— Можно мы поговорим сегодня вечером о чем-то другом, кроме моих неудач? Я устала, Пейтон. Мне нужны объятия. Мне нужен чай.
Чувствуя себя виноватым из-за своего непонимания, Пейтон встал со стула и подошел к ней. Он поднял жену на ноги, а затем снова усадил ее к себе на колени.
— От вас так приятно пахнет, леди.
— Как здорово. В конце концов, из этого дня может выйти что-то хорошее, — промолвила Кира, уткнувшись лицом в шею мужа, когда он засмеялся.
Пейтон погладил Киру по спине и пожалел, что не может прямо сейчас отвести ее в постель и показать, что он не дразнит. Отличный секс поможет им обоим почувствовать себя лучше. Так было всегда. И ему нравилось находить новые способы сделать ее счастливой.
— Ты хоть представляешь, чего хотят Эрик и Маркус? И может ли это подождать до завтра?
Кира покачала головой.
— Маркус был очень обеспокоен, когда зашел в мой офис и попросил. Я не смогла ему отказать. Возможно, это была его прическа. Его татуировки даже были закрыты рубашкой с длинными рукавами. Он был похож на какого-то исправившегося киллера, внезапно обретшего религию. Лично мне его новый облик показался в десять раз более пугающим, чем старый.
Пейтон усмехнулся.
— Я думаю, что Маркус внезапно нашел путь в Рэйчел.
Кира хихикнула над грязной шуткой мужа и заслужила объятия за ответ на нее.
— Ну, этих двоих не помешало бы немного приободрить. Я надеюсь, что их отношения сложатся так же хорошо, как и наши.
Пейтон притянул ее ближе, ему нравилось, как она обвилась вокруг него.
— Все у нас получилось, как нельзя лучше, да?
— Да, — согласилась Кира. — Да, получилось. Я никогда не воспринимаю даже минуту с тобой как нечто само собой разумеющееся. Когда я думаю
