на том берегу тоненькие лучики автомобильных фар выхватывали из темноты скалы, дома, фигурки людей, но до его сознания эти образы не доходили. Они оставались бессмысленными и нерасшифрованными, в то время как мозг был охвачен титанической работой: «Да что ж это такое? Что?!. И как после этого, братцы?.. Да как же это вышло? И что же делать теперь?»
Когда он вернулся, жена протянула ему серый листочек бумаги. Они с трудом разобрали текст, написанный ненашими буквами:
«Ввиду срочного ввода ТЭЦ предлагаю вернуться исполнению обязанностей». И подпись — Прудков.
Какие обязанности? К чему вернуться? Слова письма никак не преобразовывались в смысл.
— Не поеду! — взвизгнула жена. — Не поеду! Не дадут по-людски отдохнуть. Пусть катятся все.
«Тэц, тэц… перевертэц», — отплясывало в мозгу Петра Савельевича.
— Пятый год по отдельности ездим. Что мы, не люди?!
«Люди, люди… Кот на блюде…»
— И Прудков пусть катится!
«В белом платьице…»
Петр Савельевич чувствовал, что сходит с ума. Он видел все, слышал, но ни черта не понимал.
И тут вошел бородач. Он пошарил взглядом по комнате, подошел к кровати Петра Савельевича и выдернул из складок простыни колокольчик. Затем поднял его вверх, как кубок или какой-то приз, позвенел и громко захохотал. Не захохотал, а заржал, согнувшись пополам как от желудочных колик, во все глаза смотря на Петра Савельевича. Потом приступ стал стихать, бородач подошел к нему, хлопнул по плечу:
— О’кей!
Позвенел еще раз колокольчиком и, смеясь, вышел из комнаты. Петр Савельевич рухнул на постель, накрылся с головой простыней и забылся в кошмарном сне.
Утром они быстро собрали вещи, расплатились с хозяевами и пошли к остановке.
Когда Петр Савельевич затворял калитку, он заметил в окне второго этажа белобрысенькую. Она сидела на подоконнике, обхватив ножки и прижавшись спиной к оконной раме. Ее глаза были где-то далеко, далеко. Она смотрела сквозь небо, горы, людей и не видела Петра Савельевича…
Автобус шел на Бургас.
Петр Савельевич сосредоточенно думал о работе, о том, как лучше расставить сварщиков, о своих отношениях с подрядчиком. Эти мысли придавали его жизни стройность и значительность, он чувствовал свою нужность и полезность людям.
Мелькавшие за окнами пейзажи не мешали привычному ритму внутренней жизни. Все происшедшее с ним казалось не более чем жутким кошмарным бредом. Впереди прослеживалась четкая цепочка дней, событий, поступков. И это радовало Петра Савельевича. «Нет, — думал он, — что ни говорите, а жить все-таки стоит!»
О недалеком прошлом
Рассказ «Белобрысенькая» публикуется в этой книге впервые.
Он написан более 20 лет назад, во времена так называемого «застоя». В те годы я не мог рассчитывать на его публикацию и решил проделать такой эксперимент: разослал его в десяток толстых и не очень толстых журналов. Мне было интересно, что ответят и по «какой причине». Получил «ответы», получил «причины». Посмеялся и спрятал рассказ в стол.
Шли годы. «Застой» сменила «перестройка». Я достал рассказ и отнес в один из «перестроечных» журналов. Он понравился и «заму», и «саму». Но печатать не стали. «Замзава» был против. А при разгуле демократии в те времена «сверху» давить было не принято. Предлагаю вашему вниманию не только сам рассказ, но и некоторые из сохранившихся у меня отзывов. Думаю, что читатель правильно поймет мой поступок, он продиктован не желанием отомстить некоторым рецензентам, тем более фамилии их я не называю. Я просто хочу дать представление о времени, в котором мы жили и иногда творили.
Отзывы, которые у меня сохранились, можно было бы разделить на три группы.
Первая.
В общем-то нейтральная.
Их авторы пишут, что рады бы… но… вы понимаете…
Журнал «ОКТЯБРЬ».
Уважаемый Александр Ефимович!
Как мы договаривались с Вами по телефону, рукопись рассказа «Белобрысенькая» Вам возвращаем.
С уважением и искренними пожеланиями всего самого доброго.
Старший редактор отдела прозы: Ю.С.
«МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ».
Многоуважаемый товарищ Курляндский!
Возвращаем Ваш рассказ «Белобрысенькая», т. к. требованиям журнала он не отвечает. Всего Вам доброго!
Редактор отдела прозы: С.Л.
«НАШ СОВРЕМЕННИК»
Уважаемый товарищ Курляндский!
Извините уж за столь официальное обращение, но я не знаю Вашего имени-отчества, а Вы не сообщили.
При самом добром отношении вынуждена Вас огорчить: рассказ нам не подошел.
Всего Вам доброго!
Старший редактор отдела прозы: Ф.Б.
«СЕЛЬСКАЯ МОЛОДЕЖЬ»
Уважаемый А. Курляндский!
Ваш рассказ «Белобрысенькая» опубликовать не сможем. (Хотя рассказ по-настоящему остроумен: материал, положенный в основу, интересен и заслуживает внимания.) Вероятно, Вы и сами догадываетесь, что именно неприемлемо: чрезмерная (для нашего тиражного читателя) обнаженность, сексуальная раскрепощенность, акцент на то, о чем говорят и читают смущаясь и втихомолку…
Успехов Вам в литературной работе…
Литконсулътант: Г. А.
«ЮНОСТЬ»
Рассказ милый, стройный, но совершенно не для нашего журнала. Немолодой человек Петр Савельевич приезжает со своей женой в Болгарию, изменяет жене (однажды) с молоденькой иностранкой (Белобрысенькая) — вот и весь его сюжет.
Рассказ явно для взрослого журнала или для «Недели», например. В нем есть остроумные детали, но нет оснований быть напечатанным в «Юности».
Вторая группа, точнее, всего один отзыв был в общем-то положительным.
С удовольствием печатаю и называю фамилию его автора.
Журнал «МОСКВА»
КУРЛЯНДСКОМУ А.
(рассказ «Белобрысенькая»)
Уважаемый шов. Курляндский!
Было бы ханжеством пускаться после знакомства с Вашим рассказом в общие рассуждения, говорить, что он неинтересен, мелковат по замыслу или еще что-нибудь в подобном роде из репертуара пригодных на многие случаи отзывов. Вы оригинально трансформировали пусть и не очень новую тему, насытили произведение меткими деталями, наблюдениями, характерными чертами. Отдельные стилистические шероховатости легко устранимы, и можно отметить, что рассказ в целом получился. Однако для самостоятельной журнальной публикации он выглядит все-таки несколько легковесным. Согласитесь, значительный элемент случайности в рассказе очевиден. Лучшее место этому рассказу в сборнике, в развернутой подборке. Здесь не так будут бросаться в глаза уязвимые стороны произведения с точки зрения «проходимости», некоторая локальность его замысла. Вот коротко соображения, которые, к искреннему сожалению, не позволяют принять рассказ для «Москвы».
Присылайте свои новые работы.
Всего Вам доброго.
Литконсультант — Б. Юрин.
Но зато третья группа отзывов просто уничтожает меня, не оставляет от моего рассказа «камня на камне». Я приведу лишь некоторые цитаты из них.
Журнал «ДРУЖБА НАРОДОВ»
Рассказ этот почти
