чего подметила золотое кольцо на его мизинце. Под таким углом сложно было сказать, но там, похоже, была гравировка из букв Х и Р. Хризма. Я вознесла краткую молитву благодарности за своего учителя по Религиозным Наукам, который увлекался старинными символами. Хризма сочетала в себе две первые греческие буквы имени Христос и являлась одним из самых ранних символов христианства. Мужчина, чьим единственным предметом роскоши было религиозное золотое кольцо, явно не из тех людей, которые одобряли сверхов.
Я стала заламывать руки.
— Вы должны знать, что он работает в Сверхъестественном Отряде. Я так за него беспокоюсь. Все эти вампиры и оборотни… — я покачала головой. — Уж простите, что я так говорю, но это неестественно. Любой из них может обратиться против него. Мы сегодня должны были пообедать вместе. Он не пришёл, что совсем на него не похоже.
Лицо мужчины смягчились.
— Вы с Мелиссиной стороны семьи?
Я понятия не имела, кто такая Мелисса.
— Ага. Я Эмма.
— Я Уилл. Очень сожалею о случившемся с ней.
Я опустила взгляд.
— Угу, — пробормотала я. — Я тоже.
— Ну, вам повезло, Эмма. Так уж получилось, что у меня есть запасной ключ.
Я вскинула голову. Мой безрассудный обман реально сработал. Невероятно.
— Мы обменялись запасными ключами, когда я въехал. Я воспользуюсь ключом, чтобы проверить, что он внутри, и всё в порядке.
Сосед Тони оказался намного более доверчивым, чем Лиза. Тони должен был сообразить, что не стоит давать ключ такому типу.
— Было бы здорово! — пролепетала я. — Спасибо!
— Это меньшее, что я могу сделать. Просто подождите минутку, я возьму ключ.
Я так и сделала, ещё несколько раз побарабанив по двери Тони для пущего эффекта. Он не в офисе и не в ДУР, значит, он должен быть дома. Если только он не где-нибудь в баре, топит в алкоголе чувство вины из-за того, что убил собственную подопечную. От этой мысли моя кровь превратилась в лёд, и я сглотнула.
Если он не дома, то я придумаю какую-нибудь отговорку про то, что подожду его возвращения внутри. Будем надеяться, что его наивный сосед доверит мне ключ. Случались и более странные вещи.
— Вот, — сказал Уилл, помахивая маленьким серебристым ключиком. — Должно получиться.
Я встала в сторонке, просчитывая возможные исходы от такого проникновения в квартиру Тони. У меня всё ещё имелось пресс-папье, не говоря уж об Уилле в качестве подкрепления. Он едва ли что-то сможет сделать, если Тони прячется внутри с острым ножом в руке, но лучше быть готовой к любому сценарию.
Когда Уилл вставил ключ и повернул его в замке до щелчка, я напрягла все мышцы. «Ты не можешь вечно прятаться от меня, Тони. Я тебя достану… так или иначе».
Дверь распахнулась.
— Тони, ты… — позвал Уилл. Остальная часть его предложения оборвалась от шока, когда мы увидели, что происходило внутри.
Там царила полная разруха. Или Тони был самым неряшливым мужчиной в мире, или по его дому пронёсся торнадо. Всюду разбросаны бумаги, на полу разбитое зеркало, длинный диван опрокинут вверх дном. Я бросилась вперёд, все мои прежние подозрения развеялись в мгновение ока. Напали не только на меня; на Тони тоже нацелились… и тогда дело принимало совершенно иной оборот.
Я металась из комнаты в комнату, моё сердце подскочило к горлу, пока я искала тело или следы крови. Я отчаянно высматривала хоть что-то, что подскажет, что с ним случилось. Ничего полезного не было; каждая комната оказывалась в худшем состоянии, чем предыдущая. Кто бы тут ни побывал, он действовал дотошно.
Картины сорвали со стен, а матрас в спальне как будто располосовали с помощью мачете. Его поверхность была глубоко рассечена в нескольких местах, и пушистый белый наполнитель лез наружу. Одежда Тони была разбросана всюду. Я глянула на упавшую фотографию. Изображение Тони, обнимавшего одной рукой красивую блондинку, виднелось через потрескавшееся стекло. Они оба ослепительно улыбались, а на щеке у него виднелось пятно, оттенок которого идеально совпадал с её губной помадой. Я сглотнула. Чёрт возьми. Что происходит?
Лицо Уилла побелело.
— Вы не зря беспокоились о нём, — прошептал он. — Мы должны вызвать полицию.
Я могла лишь кивнуть; нет смысла говорить ему, что я формально из полиции. Что я могла сделать в одиночку? Мои ноги ощущались слабыми и похожими на желе. Я так ошибалась.
— У меня нет при себе телефона, — сказала я.
— Мой остался в квартире.
— Ладно, давайте позвоним оттуда, — я нетвёрдо двинулась к двери. — Ничего не трогайте. Мы же не хотим потревожить место преступления.
Если уж на то пошло, от моих слов Уилл побледнел ещё сильнее. Я прошла мимо него и жестом показала ему следовать.
Он буквально потерял рассудок.
— Это всё бл*дские сверхи. Готов поспорить, они ответственны за это. Те вампиры добрались до него… он наверняка сейчас валяется в канаве со следами клыков на шее. Его кости обглодают оборотни. Бедняга.
Я обошла его кругом.
— Довольно! Это делу не поможет! Мы не знаем, сделали ли это сверхи. Это мог быть кто угодно.
— Это они, — его глаза сделались огромными как блюдца. — Это должны быть они.
— Мы этого пока не знаем.
— Им сойдёт это с рук. Сверхам сходят с рук убийства всякий раз, когда они этого хотят. Они безбожны! Тони Браун — ублюдок, но даже он этого не заслуживает! — с каждым словом он всё сильнее повышал голос.
Я противилась искушению схватить его за плечи и хорошенько тряхнуть. А потом его слова дошли до моего сознания.
Может, я числилась в Отряде Сверхов буквально со вчерашнего дня, но я уже знала, как всё работало. Все говорили мне одно и то же. Слова Фреда эхом отдавались в моей голове. Если сверхи замешаны, тогда это их дело; если нет, тогда дело достанется ДУРу. В любом случае, это расследование отнимут у меня.
Меня убили, а теперь что-то случилось с Тони. Эти два события наверняка связаны. Если я сейчас вызову полицию, то моя собственная смерть выскользнет из моих рук. Я не буду иметь контроля ни над чем.
Обычно я не бывала такой безответственной. Протоколы существовали не просто так, а я всё равно была лишь детективом-стажёром, пусть и с хорошим послужным списком. Но вчера я умерла, и теперь я была уже не той, что двадцать четыре часа назад. Никто не узнал бы, что у Тони проблемы, если бы я не пришла сюда. Возникли бы вопросы о моей причастности, и у меня не было бы ответов. Если я хотела контролировать ситуацию и собственную судьбу,
