в офисе техподдержки свет горит. Полезет эта Марина к кому-нибудь с откровениями, а нам оно надо? Сейчас дождёмся, пока модераторы свалят, и я с ней поговорю приватно: кто у нас на кого работает. – Он оскалился. – Тоже мне, фифа! За жопу себя не даёт пощупать. Ещё в ногах у меня будет валяться. А не захочет молчать: в мешок, и в лесу прикопаем.
Тощий Павел поморщился: ну что за уголовщина?
– А если Герман узнает про твою самодеятельность?
– А отчего вдруг мою? Ты – рядом стоял…
Сообразив, что Пётр не шутит, Павел занервничал. Он вообще-то не нанимался людей мочить. Он – научный сотрудник, его дело эксперименты ставить, а не топором рубить!
Да и жрать уже хотелось неимоверно.
– Я вообще я не пойму, чего такой кипиш, – буркнул он, обведя глазами стол. – Ну что она может кому рассказать? Видела мужика в ящике? Ну, так был и весь вышел. Давай уже домой поедем? Ты же знаешь – у меня язва! Завтра бы и разобрались, раз уж обоих в игре заперли. Куда они из игры денутся?
– Вот уйдут модераторы – и мы свалим, – отрезал Пётр. – Ты же слышал: разработки секретные… Мало ли чего.
Павел жалобно и протяжно вздохнул. Он не был рецидивистом, но сейчас готов был убить обоих игроков за порцию супчику. Или даже за пирожок. Но Пётр уже умял всё съедобное. Даже окаменевший пряник сожрал.
– Да что в них секретного, кроме сборщика мебели, которого мы спёрли? – заныл тощий. – Уйдём и дверь на замок закроем. Эта дверь ядерный удар выдержит. Ну что Марина модераторам скажет? Что ты из игры её не выпускаешь?
– А если модераторы её выпустят? А если ящик пойдут смотреть? Откроют твою противоядерную дверь запасными ключами?
– А у кого запасные?
– А это ты у Германа спроси!
Тощий Павел насупился:
– Я вообще не понимаю, с чего тут такая секретность! Ни пожрать спокойно, ни отдохнуть…
– Вот я и вижу, что не понимаешь, – усмехнулся толстый. – Наш проект – не просто игра. Это часть большого и зверского плана по модернизации человечества.
– Ты веришь во всю эту лабуду про трансгуманизм? – искренне удивился Павел. – Это же просто корпоративный бред, типа тимбилдинга или церковных проповедей.
– А зачем в неё верить? – тоже удивился Пётр. – Следи за фактами. Ты задумывался, почему в нашей игре так мало неписей и так много живых игроков?
– Ну как бы да, нешаблонно, – дёрнул худым плечом-крылышком Павел. – Но я думал, что так просто дешевле. Тринадцатая эпидемия ковида, работы у людей нет, вот и решили: чем персонажей прописывать, лучше побольше набрать низкоквалифицированных тестеров. Поиграть все любят, а тут ещё бабки платят хорошие.
– Типа наше руководство такое доброе? Ну ты и… – Петр хмыкнул. – Учёный ты, Пашка. Идеалист. Кто ж за просто так будет деньги платить?
– Но тогда за что? – Павел и в самом деле никогда не думал ни о каких подковёрных стратегиях. Ну, игра. Ну срастили человека с вараном, чтобы научить его выигрывать, но…
– Наша фирма из тех, кто готовит антропологический переход. Да ты не морщись, ты слушай! Скоро на земле сформируется новое общество, где верхи и низы будут отличаются друг от друга, как два биологических вида. Одни будут жить 120-140 лет, кушать полезную органическую пищу, пить качественную воду, а остальные – сидеть в капсулах и под наркотой играть в наши игрушки пока не сдохнут. Они и будут в нашей игре неписями, ненужным игровым хламом. А в рекламе мы им напишем, что это первый уровень, что они все продвинутся до царей нашего мира, соберут кучу лута и белые гурии будут трахать их в ванной.
– Да с чего ты это взял? – Павел нахмурился, вспоминая постоянные стенания Германа про секретность.
– Догадался, – расплылся в улыбке Пётр. – Наша группа ведёт эксперименты как раз на тему завоевания игрового мира. Тех качеств, что обычному человеку не хватает. Люди сейчас в массе безвольные и тупые. И прекрасно играют роли неписей. А на второй уровень пройдут те, кто доплатит нам за то, чтобы быть богатыми и здоровыми. Те, у кого есть кое-какие бабки, так называемый «средний класс», они тоже никому в новом обществе не нужны. И мы сделаем из них игровую элиту. Наша игра – это же будет целый огромный мир, понимаешь? Даже как бы своя планета! Люди кинутся играть миллионами – у нас же полное погружение. Мир – совершенно как настоящий, не отличишь. И пока все там будут играть, верхушка станет управлять ими, как лохами. И реальная конкуренция в будущем мире никому не нужна, даже в игре. В правильном мире все тёпленькие места должны быть куплены. И мы с тобой сейчас должны это обеспечить с помощью Яшки!
Павел задумчиво кивнул:
– Кое-где ты прав. Давать игрокам игровые деньги и власть оказалось провальной стратегией. Те, кто в реальной жизни сильнее и хитрее – всё равно побеждают, хоть в рабство их поначалу кидай.
– Вот мы и ищем с тобой то, что можно долить в оцифрованную личность, – кивнул Пётр. – Но ты же понимаешь, насколько дорого будет стоить решение, если всё у нас выйдет? Вот потому и секретность. Вот будут первые результаты – Герман откроет под это отдельную лабораторию. Ты не представляешь, сколько бабла мы огребём, если Яша сработает.
Павел подумал, почесал щёку.
– А много тех, кто станет в нашей игре неписями?
– В идеале? – уточнил Пётр. – Что-то в районе 8 миллиардов. Весь этот шлак, что готов сутками сидеть в играх, за компом, перед ящиком.
– А если они не захотят?
– Игра сама по себе наркотик. А будут ещё и настоящие наркотики, обеспечивающие полное слияние с капсулой. Хрен они оттуда выберутся в этот наш страшный жестокий мир. – Пётр нехорошо рассмеялся и кивнул Павлу на рабочее место. Хватит, мол, болтать. – Я бы вообще сегодня домой не ездил. А вдруг что-то пойдёт не так?
Но тощий не согласился.
– Нет, так не годится, – сказал он веско. – Я вроде бы понимаю, отчего ты задёргался, но именно завтрашний день будет решающим. Яша должен освоиться в сознании игрока, привыкнуть. И только завтра он покажет себя по-настоящему. Включи-ка
