улыбкой, женщина вернулась в спальню к мужу.
– Ты чего так улыбаешься? – удивленно приподнял бровь муж Натальи, отрываясь от книги, – Неужели в уборной всё настолько весело проходит? Не знал.
– Саш, – Наташа шепнула, словно боясь спугнуть мгновение, – Мой мальчик снова пишет музыку.
Александр улыбнулся.
– Хорошо. Мы долго ждали, когда он отойдёт. Иди ко мне, любимая. Надо это отметить.
А в это время Вайт продолжал наигрывать незамысловатую мелодию, всё больше убеждаясь, что её стоило показать парням. Да, это будет баллада. Медленная, тягучая, с лёгкими вспышками рока. И петь её будет он. Блэку он эту честь не уступит. Только не песню, которую помогла родить Диана. Точнее – мысли о ней.
Не выдержав, Вайт оборвал мелодию и подошёл к кровати. Синтезатор обиженно тренькнул, явно недовольный таким обращением. Взяв с тумбочки свой белый коммуникатор, он набрал номер Дианы.
– Алло? – сонно ответили на том конце провода.
– Я разбудил тебя? – тихо спросил парень, присаживаясь на вертящийся стул, стоящий рядом с его клавишными.
– Ну, дай-ка подумать, – голос из сонного стал слегка насмешливым, – Ведь мы проболтали до позднего вечера, потом я с подругой сидела, а завтра мне в семь вставать на пары. Нет, ты что, я в ночном клубе танцую на барной стойке и попутно распиваю с голого торса бармена абсент!
– Какие яркие у тебя сны! – засмеялся Вайт.
– Чего хотел, пижон? – улыбнулась Диана. Вайт мог чувствовать её улыбку.
– Я песню написал, – слегка неуверенно сказал Вайт.
Он вдруг немного застеснялся того, что сделал. Может, позвонить Хоук было не такой уж хорошей идеей?
– Ух ты! – девушка была явно рада, – Дашь послушать?
– Угу, – кивнул парень.
Включив телефон на громкую связь, он положил его на колени.
– Тебе слышно? – спросил он на всякий случай.
– Очень отчетливо, – ответили ему, – Играй уже!
Вайт вздохнул, собираясь – и заиграл новую, но уже ставшей родную мелодию.
«Я вижу озеро печали,
Мерцает в нём вода из слёз.
Мы всем когда-то ложь прощали,
Но это было не всерьёз».
Закончив куплет, он остановился и спросил:
– Что скажешь? – а сам замер, ожидая услышать ответ.
На том конце провода молчали. Парень даже снял блокировку с экрана, проверяя – может, звонок оборвался. Но нет, он все ещё был соединен с Дианой. Но он молчала. Неужели всё так ужасно?!
– Ди… – неуверенно начал он, но она его прервала.
– А ещё стихи есть? – тихо-тихо спросила она.
– Есть, – кивнул Вайт.
– Играй, – всего одно слово, но парень подчинился ему, будто приказу.
«Сколько слез! Сколько Лжи!
Как же мне справедливость найти?
Через страх, через боль
И душевный огонь!
Я смогу пройти!»
– А дальше? – спросила Диана.
– Пока не придумал, – признался Вайт, – Думал, может, ты поможешь. Общение с тобой вдохновляет меня.
– Наиграй мелодию еще раз, – попросила девушка так же тихо.
Вайт послушно начал играть – и чуть не сбился с ритма. Диана запела! Тихим, чуть срывающимся от волнения голосом, она произнесла именно те строчки, которые так и не смогли родиться в голове Вайта.
«Внутри я чувствую усталость.
Слеза моя любовь сотрёт.
Хочу, чтоб озеро исчезло,
Тогда и вся печаль пройдёт».
– Вау, – только и смог сказать Вайт, заканчивая играть, – Я и не знал, что ты поешь.
– А я и не пою, – просто ответила девушка, – Я – ди-джей на радио.
– Точно! – улыбнулся парень, – Значит, тебе понравилась та ерунда, то я сочинил?
– Никогда не говори так о песне, к которой я приложила руку и голос! – прикрикнула на него Диана, – Мне понравилось. Очень.
Ребята поболтали ещё пару минут, но девушка постоянно зевала, и в разговорах появлялись паузы. Вайт всё понял и, извинившись, ещё раз пожелал своей телефонной знакомой спокойной ночи.
– Знаешь, – неожиданно сказала она, уже почти попрощавшись, – А ты своей песней почти убедил меня в том, что свидание с тобой – не самая ужасная вещь на свете. Верной дорогой идёте, товарищ!
И, коротко хохотнув, положила трубку. Вайт же ещё с минуту сидел с обалдевшим лицом, сжимая в руке телефон. После чего неожиданно широко улыбнулся и отправился в душ.
Глава 11
Неожиданно для меня прошёл месяц. Это было действительно полной неожиданностью – вот только я закрывала глаза промозглой февральской ночью, а открыла их уже в конце марта. Стоит отметить, эти дни были весьма насыщены событиями – работа, университет, семья, друзья, Вайт. Особняком, конечно, стояло радио. Переезд дался нам всем неожиданно легко. Коллектив – поскольку никто не уволился сам – преимущественно остался старым, а те, кто оказались для нас новичками, в наши ряды влились очень быстро.
С моей конфиденциальностью всё тоже решилось почти играючи – мы просто заключили новый договор, по которому я всё так же сохраняла тайну личности. Но обязалась писать для сайта. На какие-то выездные мероприятия я старалась не подписываться – всё же ярко-рыжие, почти красные волосы, скрыть было непросто. Но вот всё, что касалось новостей, которые можно было уточнить с помощью звонков или отследить в сети – это запросто. Тем более – новости частенько пересекались с теми, которые я выдавала на радио. Так, что зря я так боялась перемен – всё сложилось весьма удачно.
На учёбе всё тоже было спокойно – наконец-то преподы вспомнили о том, что четвёртый курс лучше оставить в покое и дать нам хоть немного свободы. Расписание весьма существенно перекроили. Пары начинались не раньше полудня, так что я успевала и выспаться, и потом ещё что-то отписать по работе.
Семья радовала тем, что у всех навалилось много дел, и никто меня вообще не трогал. Один раз только меня слегка напрягла сестренка. Точнее, её звонок. Нет, поначалу ничего необычного я не услышала. Моя малышка рассказывала, как дела в университете – ей, второкурснице, было интересно абсолютно всё. Но когда в разговоре прозвучало знакомое имя – я насторожилась.
– Лёва всю лекцию мне новые фокусы показывал. Знаешь, там нужно подписать карту, сложить, зажать зубами, он подписывает свою, также зажимает во рту, потом мы дотрагиваемся кончиками карт друг дружки, достаем их изо рта, разворачиваем – и моя карта оказывается у него, а его у меня! Ты представляешь?! До сих пор не пойму, как он это делает!
– Поль, а Лёва – это кто? – я постаралась, чтобы мой голос звучал максимально ровно и не заинтересованно.
– Ну ты даешь, сестра! Вообще-то это мой сокурсник и по совместительству друг. Я тебе рассказывала – мы сдружились на фоне картавости.
Ох, точно…Полина действительно рассказывала ещё на далеком первом курсе, почти два года назад, что
