Я за то, чтобы пойти вдоль стены, к побережью. Если ты не с нами, сиди тут, у двери, до скончания веков.
– Агния, Агния! – задёргал её за рукав комбинезона Умбра. – Давай я взлечу, всё-всё увижу и скажу, куда нам надо идти!
– Нет, Умбра, даже не надейся, я не разрешу тебе летать, и тебе меня не уговорить, – погрозила она пальцем и ткнула им дракончика в нос.
– А что, мысль дельная, – вставил Астра. – Умбра может высоко взлететь и осмотреть местность.
– Тебе напомнить, – строго сказала Агния Астре, – что у Умбриэля гемофилия. Жёсткая посадка может сулить… Даже думать не хочу, что она может сулить. Пока мы в Коридоре, да и вне его тоже, Умбра сухопутный – и точка. Держит меня за руку и во всём слушается, – Агния посмотрела на дракончика, требуя согласия. Тот поднял на неё погрустневшие глаза и, надув губы, ответил:
– Сухопутный дракон держится и слушается…
Долго ли, коротко ли шли они вдоль океанской стены, изредка поглядывая, как бесятся, изрезая друг дружку, волны. Шли искатели к настоящему океану, в котором тихим ходом плыл остров Буйный, но пришли не к побережью с иссеро-жёлтым, как мышиный бочок, песком, а вернулись обратно к тяжёлой железной двери.
– Это что, та же самая дверь? – озадаченно спросил Астра.
– А ты много дверей знаешь, которые ведут в Коридор? – с невесёлой издёвкой поинтересовался Репрев.
– Но как такое возможно? – бормотал Астра. – Шли вдоль стены, никуда не сворачивали. Мистика. Фантасмагория. Фата-моргана…
– Может, постучимся, скажем, что уже вернулись? – с наслаждением усмехнулся Репрев.
– Я погляжу, тебе всё смешно, – потрясла головой Агния.
– А что мне теперь, ложиться и помирать?
– Ладно, что-нибудь придумаем, – тоскливо произнёс Астра, положив руку на холодную, пропахшую солью и рыбой, в ржавых подтёках, словно в слезах, дверь, обернулся и с зудящей тревогой посмотрел на кромку леса, дышащую в лицо мрачной таинственностью.
– Например, что? – спросила Агния.
– Например… Пойдём через лес.
– Ну, следопыт! Ну, поглядите! – сказал Репрев, сдерживая смешок.
– А ты куда предлагаешь? – спрашивал Астра, начиная сердиться, но как-то неумело.
– Туда и предлагаю. Больше-то некуда. Но теперь я вас поведу, а не ты. Я буду вашим путеводителем!
«Путеводитель» – слово толстое и объёмное, как телефонная книга, и с отзвуком шелестящих страниц, родилось в голове Репрева спонтанно, будто какая-то сила поместила его ему в уста. Если бы Репрев только знал, каким это сказанное невпопад слово станет судьбоносным и спасительным для всех, то он, не верящий ни во что, поверил хотя бы в совпадения.
– Ты хотел сказать: «предводителем»? – поправила его Агния.
– Нет, я сказал то, что хотел сказать! – упрямился Репрев. – Я ваш путеводитель и не обсуждается!
– Иди давай, путеводитель! – смеясь, подогнала его кинокефалка.
– Я тоже не против: лишь бы придти – всё равно куда, – сказал Астра.
– И я совсем не против! – радостно поддержал Умбра.
– Одного только не пойму, Астра, – сказала вдруг Агния, – если ты догадывался, что за тобой придёт отряд, почему не ушёл от нас, из нашей квартирки? Ты же не из вежливости остался? Или по глупости?
– Трудно сказать, – робко усмехнулся Астра.
А сам подумал: «На самом деле я остался ради тебя».
– Выходит, что по глупости, – с грустью рассудила Агния.
Искатели огибали щетинистые грубые сосны. Репрев вёл наобум, но всячески показывал, что знал, куда ведёт: он шагал с высоко поднятой головой, твёрдо и без оглядки. Свинцовые головы гудели от пережитого волнения, но страха и след простыл: на дне души остался лишь его осадок, въелся в неё – ничем не сведёшь. Может быть, страх притупился из-за воздушного ощущения сна наяву, творящейся небыли. Не свыклись ещё искатели с той действительностью, в которую их забросила судьба.
Шли, шли, пока не пришли к входу в пещеру. Пещера вырастала из-под земли иссечёнными камнями, подбитыми лишайниками. Из входа, как из зевающей, широко раскрытой пасти, веяло душной сыростью. От такой находки искатели малахитовой травы воспряли духом, надежда затеплилась у них в сердцах. Репрев был ужасно горд собой, поважнел, и только когда Агния потрепала его по макушке, между ушами, он насупился, и важности в нём поубавилось. Умбра уже нетерпеливо тянул Агнию вглубь пещеры. Только Астра почему-то внутренне не радовался успеху Репрева.
Глава 4. Последний в своём роде
– Агния, а это ты вырыла такую большую нору? А ты можешь вырыть такую же где-нибудь далеко-далеко в лесу, и мы будем в ней жить все вместе? И никто нас там не найдёт, – донимал её Умбра, вертя головой во все стороны и осматривая всё вокруг своими любопытными глазёнками. А вокруг было на что посмотреть: млечный свет комбинезонов падал на скользяще-склизкие, как органы в слизистой оболочке, складчатые стены пещеры. Искатели перебирались с островка на островок по ясному озеру, с водой до того прозрачной, словно она – небесная твердь. И в ней было видно близкое дно: оно клубилось кальцитом – кровь с молоком – и будто в один миг замерло. Островки – та же кровь с молоком – растекались кружевами, паря над твердью.
– Это не нора, Умбра, это пещера, – устало отвечала Агния. – И нет, я не могу вырыть такую же… Проклятье! В суматохе забыла переобуться! Теперь через весь Коридор придётся проковылять на каблуках, – ругалась Агния, расставив руки, как канатоходец, и держа равновесие.
– А я тебе говорил – не наряжайся! – ворчал Репрев, шустро перепрыгивая с одного островка на другой. – Вырядилась, как на парад. У меня даже не юбилей был.
– Сама решу, как мне одеваться! – гаркнула кинокефалка, и её вопль летучей мышью скрылся в глубине пещер. – Ты правда думаешь, что это я из-за твоего дня рождения туфли напялила? Как бы не так! Я, может, для себя решила побыть красивой.
– Почему ты спрашиваешь о норе именно Агнию? – поинтересовался у фамильяра Астра, поглядывая на маячащую впереди темноту. Агния нехотя, но доверила Астре нести Умбру, да и то лишь из-за своих высоких каблуков.
– Ну, моя мама – лисица-кинокефалка, – рассуждал Умбра. – А все лисицы роют себе дом.
– Нет-нет, ты ошибаешься, не все лисицы-кинокефалки роют себе дом! – наклонился к Умбриэлю Астра и положил ему на плечо руку. – Но от этого меньше лисьего в них не становится. И почему нора, а не какой-нибудь домик на дереве? В детстве я только о таком и мечтал. Но плотник из меня был никудышный, поэтому я строил шалаш из одеяла и подушек: сидишь с фонариком и какой-нибудь книгой, всегда наготове – если послышатся шаги родителей, сразу тушишь свет! Занятие
