последующий — выше предыдущего. Севатар разглядел все это в мгновение ока, даже быстрее, чем системы брони просканировали окружение и вывели мерцающие руны описания на ретинальный дисплей. Но сильнее всего он чувствовал запах — приторный смрад пролитой крови Астартес и внутренностей, которые вытащили из положенных им вместилищ.
Конрад Керз расположился в центре бойни.
— Повелитель… — прошептал Севатар.
Примарх сидел на груде сверхчеловеческих останков и обломков силовой брони в самой темной части театра, подальше от лучей света.
Он развернулся навстречу сыновьям. Подбородок Керза покрывала кровь. Между острых зубов застряли фрагменты генетически улучшенной плоти. В руках примарх сжимал чью-то оторванную конечность.
— Севатар? — Керз нахмурился и медленно моргнул. — Что ты здесь делаешь? Опасно же. Бомбардировка. — Он махнул рукой в сторону потолка.
— Мы пришли за вами, — сказал первый капитан. — Вы рискуете собой.
Ночной Призрак покачал головой, взмахнув косматой черной гривой. Были времена, в самом начале войны, когда он соблюдал общепринятые стандарты личной гигиены, как и подобало сыну Повелителя Человечества. В последнее время, однако, примарх вернулся к старым привычкам.
— Это не я рискую! — воскликнул Керз. — А вы — тем, что пришли сюда.
— Не думаю, что вы переживете попадание лэнс-излучателя, — мягко ответил Севатар, подходя ближе к генетическому отцу.
Остальные члены отряда, не понимая, что происходит, разошлись по залу, высматривая врагов, но находя только сломанные стулья и упавшие занавеси.
— Вы нашли их, — произнес Севатар.
— Твои братья не хотели внять голосу разума, — грустно улыбнулся Керз. — Пришлось их наказать.
— Сев! — крикнул Ашменкай. — Что произошло? Это Девяносто шестая рота. Новички ведь, да? Свежее пополнение. Что здесь случилось?
— Тихо, Вор. Это не твое дело! — отрезал Севатар.
Примарх, держа оторванную руку за локоть, потыкал ею в лежащий под ногами шлем. Обмякшие пальцы согнулись сами собой.
— Я ему объясню, мой добрый маленький сын, — печально произнес Керз. — Эти воины, что пришли сюда, облаченные в полночь, превысили свои полномочия. Их захлестнула жажда убийства.
— Что он имеет в виду, Севатар?
— Вор, я же велел тебе заткнуться!
— И не подумаю. Наш повелитель убил собственных сыновей. Наших братьев!
— Верно, я их убил, — кивнул Керз. Он с легким удивлением уставился на руку, которую сжимал в пальцах. — Да. Скажи мне, Ашменкай Вор, почему мы убиваем так, как убиваем? Почему мы пытаем и свежуем наших жертв? Почему мы причиняем страдания тем, кого должны спасать?
— Чтобы вселить страх, — ответил Вор. — Ибо страх — самое могучее из всех орудий. Страх заставит склониться тех, кто не отступит перед клинком. Мы проливаем кровь, чтобы спасать жизни.
— Верно, — кивнул примарх. — В чем польза ужаса?
— Ужас — это чистый клинок. Его удар обезоруживает противника, не нанося вреда. Ужас — друг послушания.
— Ты хорошо усвоил мое учение. А как же те невинные, которых мы убиваем?
Голос Вора стал жестче:
— Некоторые должны умереть в муках, чтобы многие могли жить в мире. Страх — это дорога к цивилизации. Она вымощена костями и омыта кровью, но то, что ждет в конце, стоит грехов, совершенных по пути.
— Цель оправдывает средства. — Керз вздохнул и выбросил оторванную конечность. Та приземлилась с глухим стуком. — Эти люди не соглашались с озвученными тобой тезисами. Они причиняли боль просто так. Они продолжали вселять ужас, когда оптимальное состояние было достигнуто. Они убивали ради развлечения.
Примарх сгорбился еще сильнее.
— Никчемные рекруты, недостойные даров, которыми их наградили.
Снаружи раздавался рокот взрывов.
— То есть эта бомбардировка нужна, чтобы скрыть их преступления от других легионов? — спросил Манек.
— А ты не так глуп, Камен Манек, — усмехнулся Керз. — Город пылает, хотя и не должен. И все из-за этих… преступников.
— Нужно возвращаться на орбиту, повелитель. Я обещаю собрать Кироптеру при первой же возможности, — сказал Севатар. — Мы проведем чистку и избавимся от недостойных рекрутов.
Примарх хмыкнул:
— Не поможет. Слишком поздно. Змея уже вонзила клыки. Яд попал в тело и начал действовать. Я все видел.
— Повелитель…
Керз жестом заставил его замолчать и резко поднял голову, принюхиваясь, будто гончая.
— Мы больше не одни.
Ауспик Товора издал короткий писк.
— Оружие! — скомандовал Севатар.
Бойцы его командного когтя вскинули болтеры.
— Энергетические отклики силовой брони со всех сторон, — объявил Товор. — Множественные сигналы. Не менее восьми.
— Четкие биометки, — произнес Манек. — У стен, в тенях.
— Там ничего нет! — воскликнул Вор.
Тени в углах зрительного зала зашевелились.
Системы наведения силовой брони с трудом нашли нечеткие цели. Они пытались обвести белой линией темное нечто, которое явно не хотело, чтобы его увидели. И все же машины справлялись лучше, чем глаза: Севатар несколько раз моргнул, но не увидел абсолютно ничего.
На ретинальном дисплее первого капитана заморгала одинокая нострамская руна.
«Угроза».
— Сомкнуть строй! Защищайте примарха! — приказал он, вешая болтер на бедро и доставая из-за спины цепную глефу.
Командный коготь собрался вокруг Ночного Призрака. Керз продолжал неподвижно сидеть, не проявляя к происходящему никакого интереса.
Щелкнули затворы болтеров. Тени замерли.
— Четкие цели! — объявил Товор. — Передаю данные. Белые контуры на ретинальном дисплее Севатара превратились в силуэты Астартес в боевой броне. Но он все равно их не видел.
— Будем стрелять? — спросил Вор. Его голос буквально сочился желанием ввязаться в драку.
— Нет, — произнес Керз. — Опустить оружие.
Воины Севатара неохотно подчинились.
Тени пошли рябью. Легионеры в черной броне вышли из тьмы, будто пластековые скульптуры из чана с жидкой смолой. Там, где только что были только данные целеуказателей, теперь стояло отделение ветеранов XIX легиона. Они словно материализовались из теней, чтобы заполнить контуры на дисплее. Севатару нестерпимо захотелось сорвать шлем, украшенный крыльями летучей мыши, и протереть внезапно заболевшие глаза. Такого не могло случиться. Уроженцы Нострамо прекрасно видели в темноте. Они должны были обнаружить Воронов, как хорошо те ни скрывались бы. Но не смогли.
Гвардейцы Ворона заняли широкий парапет, на котором раньше стояли статуи,
