Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Не тратя больше времени на разговор с умалишенным, Элегор вновь телепортировался в Лоуленд. Пользуясь привилегией допуска, дарованной ему Леймом и утвержденной Лимбером, бог перенесся сразу в королевский замок, а точнее, чтобы не тратить времени на придворный политес, прямо в покои принцессы Элии. Вот только имени богини возмущенный Элегор был употребить не в силах, и как мысленно, так и вслух именовал ее исключительно 'эта стерва' и 'Леди Ведьма'.
Герцог не знал, убрался ли уже проклятый вампир из будуара, но в данный конкретный момент сумасбродному богу было решительно наплевать, в чьем именно обществе пребывает принцесса, он не собирался считаться ни с одним из ее посетителей, будь это хоть Лимбер, хоть Повелитель Межуровнья, а пусть даже и сам Творец. Ворвавшись в будуар, Элегор сердито заорал:
– Леди Ведьма?!
Принцесса, только-только расставшаяся с Энтиором и как раз собиравшаяся к Злату в Межуровнье, чтобы совместными усилиями окончательно обкатать гениальный план развешивания лапши на ушах Верховного Маршала Темного Братства, насмешливо улыбнулась и, отняв руки от зеркала, иронично спросила:
– Куда это вы так торопились, герцог? Неужели передумали насчет забав с Энтиором? Вот только его высочество уже успел удалиться, но, полагаю, ради вас он изволит вернуться.
– Да пошел твой братец-извращенец… Чтоб ему клыки и что пониже навсегда отшибло, – ругнулся герцог, борясь с желанием вновь харкнуть на белоснежный ковер, и категорично потребовал: – У меня дело к тебе. Верни Лейму рассудок, стерва!
– Видишь ли, дорогой, – чуть приподняв тонкую бровь, с наставительной мягкостью начала принцесса, мигом сообразив, с чего ее приятель так взбеленился. – Чтобы что-то вернуть, это сначала нужно забрать, а я, могу тебе поклясться, ни рассудка, ни иных метафизических частей личности моего кузена не заимствовала. Мне и своих хватает, иногда даже чересчур, если честно!
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Хватит насмехаться! – заорал Элегор, горько сожалея о том, что богиня не мужчина, которого можно вызвать на дуэль или просто навешать хороших тумаков.
– Элия! Элия! Не слушай его! – перекрывая сердитый вопль герцога, закричал возбужденный и испуганный Лейм, влетая в будуар принцессы.
– Вот видишь, что ты натворила! Совсем сбрендил! Вправь ему мозги, леди Ведьма, или я за себя не отвечаю! Давай, стерва! – наставив на принцессу палец, пуще прежнего взъярился герцог Лиенский, отталкивая принца, как неразумное, но капризное дитя, и с досадой бросил ему: – Помолчи пока!
Умница и тихоня Лейм, услышав, как Элегор в очередной раз оскорбляет прелестную богиню и требует от нее того, чего принц боялся пуще смерти, тоже разъярился и, проявив истинно лоулендский взрывной темперамент, бросился на друга:
– Сам заткнись!
Крепкий кулак Лейма заехал Элегору по скуле, не оставшийся в долгу герцог двинул другу в челюсть, и мужчины, сцепившись в яростном объятии, покатились по белому ковру, рыча от злости, мутузя друг друга, пинаясь и сопя. Кажется, в какой-то момент потасовки они даже забыли о самой причине драки. Жалобно хрустнули ножки столика, когда в него с разгона Лейм припечатал Элегора, зашаталась вешалка, в которую принц попытался вбить противника, едва не опрокинулся столик трюмо с многочисленными баночками, пузырьками, расческами и коробочками, отлетел к стене, точно выпущенный из пращи, пуфик.
Не снеся зрелища погрома в любимом будуаре, Элия хлопнула в ладоши так, что звук отдался эхом от стен и ударил по барабанным перепонкам драчунов хорошей оплеухой. Сила заклятья колдуньи подкинула двух худощавых, но довольно рослых мужчин , словно шкодливых щенят, и пришпилила их к настенным шпалерам в качестве оригинальных брошей. Убедившись, что чары надежно сдерживают драчунов, Элия рявкнула тоном Нрэна, отдающего приказ на ратном поле:
– Хватит!
Элегор сердито засопел и дернулся для порядка, проверяя заклятье на прочность, остался в положение виса. Бог сообразил, что случись ему освободиться, он совершенно не знает, что делать дальше (редкое для шального мужчины состояние). Не драться же с Леймом снова? В наступившей тишине, нарушаемой лишь дыханием разгоряченных потасовкой мужчин, богиня процедила:
– Вы, как я погляжу, сегодня в ударе, герцог, то с принцем Энтиором обжимаетесь, то Лейма по ковру валяете. Но при всей моей снисходительности к потребностям плоти, портить обстановку не позволю. Герцог, пошел вон, пока я не вызвала стражу! А с тобой, Лейм, я побеседую наедине.
Закончив нотацию, Элия развеяла чары-путы. Мягко, как кошка, приземлившись на ковер, герцог встряхнулся, машинально потер расквашенный нос, разбитую скулу и, стараясь не глядеть на Лейма, вышел из покоев принцессы.
Элегор счел, что сделал для друга все, что мог, теперь оставалось только надеяться на способность Элии вернуть кузену ясность рассудка, помраченного безнадежной страстью. После спонтанно вспыхнувшей драки с обыкновенно выдержанным, терпеливо сносящим все сумасбродные выходки герцога Леймом, самоуверенный бог неожиданно четко осознал собственное бессилие и понял: если другу не сможет помочь Богиня Любви, значит, не поможет никто. Сказать, что дворянину стало совестно за разгром, учиненный в будуаре принцессы,было бы сильным преувеличением, но что-то на задворках души бога скреблось и царапалось. Элегор почувствовал настоятельную потребность приглушить это ощущение парой бокалов крепкого лиенского вина.
Когда герцог вышел, Элия указала освобожденному Лейму на кресло, каким-то чудом избежавшее участия в драке, и одним простеньким жестом активировала заклятье наведения порядка, устранившее следы разрушений. Так же в тишине принц, ставший ярко-розовым от неловкости и стыда за свое грубое поведение, сел на краешек кресла, постарался запахнуть разорванный жилет и опустил голову. Ему очень хотелось попросить у принцессы прощения, но страх перед немилостью кузины оказался слабее иного страха, продиктовавшего юному богу иную линию поведения.
Набравшись смелости, зеленоглазый Бог Романтики поднял повешенную голову и, набычившись, поставил ультиматум:
– Я не позволю тебе забрать!
– Что именно? Кошелек, часы, перстень-печатку? Я похожа на грабителя с большой дороги? – рассмеялась богиня, с намеком на скепсис разглядывая юного родственника, изображавшего из себя статую упрямства (чувства, типичного для богов Лоуленда, тем более для детей принца Моувэлля). – Уж не стукнул ли тебя герцог слишком сильно, малыш? Если отшибло память, напомню, у меня нет намерения шарить в твоих карманах. Это привилегия Джея.
– Не называй меня малышом, я уже давно не ребенок, кузина, и говорю я о другом, – не меняя интонаций, продолжил упорствовать в агрессивном настроении Лейм, нервно сцепив руки в замок.
– Что ж, поговорим 'о другом', мой дорогой, – храня на губах легкую улыбку, принцесса зашла за спину Лейма и легко притянула юношу к спинке кресла.
Положив руки ему на лицо, богиня принялась ощупывать синяки. В первый миг принц едва сдержался, чтобы не зашипеть от боли. Тумаков друг надавал ему от чистого сердца преизрядных. Но очень быстро под прохладными пальцами Элии ноющая кожа успокоилась, по ней побежали бодрые мурашки целительной магии. Наслаждаясь прикосновениями любимой женщины, Лейм поостыл и с опасливым вниманием прислушался к ее словам.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
