Я искренне засмеялся от того, как она назвала бояр. Даже если мы не знакомы, Катя в доску своя девочка с правильными взглядами. И как мне просить помощи у ее матери если я брошу ее в беде?
— Мне тут больше нравится, — улыбнулся я, — люблю цветы. Как я понимаю, статус додзе важен?
Катя вновь подозрительно сощурилась оценивая, что стоит говорить, а что нет, но сдалась.
— Без статуса додзе мы потеряем право пользоваться пространственным карманом и… — Богданова медленно замолкла, едва сдерживая слезы.
— Не сможете поддерживать оранжерею.
— Хуже, все содержимое пространственного кармана, которое я не успею вынести за час, перейдет в собственность Академии… все наши наработки…
А вот это уже интереснее. А я еще удивлялся как совет позволял Богдановой содержать такое опасное место на своей территории.
— Как-то слишком просто потерять статус додзе… один поединок? Реально?
— На самом деле не так уж просто… в Академии может быть лишь три зала со статусом додзе. И чтобы бросить вызов одному из действующих, нужно построить на территории Академии собственный зал, что невероятно дорого. После этого получить одобрение от Ректора и трех представителей высшего педагогического совета и еще целый ворох бюрократических проволочек…
— И тем не менее, один бой.
— Вызов на статусный поединок можно отправить лишь раз в год. До этого за три года нам бросили вызов лишь дважды и оба раза защитником выступала моя сестра. Она единственная в Академии студентка с рангом подмастерья, и она весьма… эксцентричная, — подобрала аккуратное слово Катя.
Но я знал, что ее старшая сестра Варвара Богданова не просто эксцентричная, ее жестокость и кровожадность по достоинству оценил даже дед.
— И где она? — почуяв неладное уточнил я.
— В больнице, — безжизненным голосом выдала Катя, — вчера ее пытались убить и на выходные мать отвезла ее в Лондон к лучшим целителям Европы. Поэтому мы на сегодня закрыли додзе… вызов на статусный поединок можно бросить только в день, когда в зале нет назначенных официальных боев. И Ректор никак не должен был его одобрить… НО ТУТ СТОИТ ЕГО ПЕЧАТЬ!
— Вижу, — вздохнул я.
Не было никакого смысла, да и времени объяснять Кате, что все это череда заранее спланированных событий.
Умно.
Если официальных додзе всего три в Академии, то уверен у них очень плотное расписание боев, и чтобы бросить вызов нужно посылать его за полгода до предполагаемого статусного поединка или даже больше.
Зная о статусном бое заранее, можно успеть тщательно подготовиться. Но боярские свиньи не могли допустить чтобы у Богдановых было время на перенос разработок оранжереи… Поэтому нападением на Варвару они не только вывели сильного бойца из игры, но и заставили «Цветочек» убрать все бои из сегодняшнего расписания и тем самым освободить день.
Богдановы не ожидали что Ректор поступит так низко и одобрит вызов, ведь Скрябин прекрасно знает причину закрытия зала и более того… его указом и были перенесены назначенные бои.
Типичный план с ароматом гавнеца в котором в выигрыше окажутся те, кому положено по статусу.
Только вот все это дерьмо разожгло во мне еще больший огонь. Боярские выродки посмели пустить свои вонючие лапы даже в Академию, продолжая поганить своим дерьмом все дорогие мне воспоминания из прошлого мира.
И им придется за это заплатить.
Сейчас из меня такой себе боец, но Катя в нынешнем состоянии против Тимофея укутанного в халат импотента проиграет без шансов. Тем более что в сумке, которую нес его слуга я отчетливо ощутил концентрированные сгустки инородной энергии.
Боярский род Куракиных вырождается уже несколько поколений и свое нынешнее влияние сохранил только благодаря дорогостоящим доспехам, усилителям и артефактам. Повезло свиньям что их давний предок еще в средние века имел склонность к коллекционированию разных диковинок. На тот момент мир еще не знал, что неживые материальные объекты способны накапливать в себе инородную энергию.
Благодаря этой коллекции род Куракиных, который обладает слабейшими потоками среди всех аристократов и нулевым талантом еще носит титул бояр.
Расценив мою задумчивую паузу как конец разговора, Катя глубоко вдохнула, вытерла остатки слез и направилась в противоположную комнату подготовки к бою.
— Куда собралась? — поинтересовался я.
— Готовиться к поединку, — уверенно выпалила Богданова, — если эти твари думают, что я сдамся без боя, они ошибаются. Пока сестра и мать в Лондоне я лично отвечаю за оранжерею.
— Ты проиграешь, — не стал я приукрашивать ситуацию.
Катя до крови поджала губы, а ее пальцы побелели от напряжения.
— Мне не обязательно побеждать. Все слуги рода Богдановых уже направляются сюда, чтобы вынести самые ценные экспонаты какие успеют, и я буду благодарна тебе если ты им поможешь. Я выиграю вам столько времени сколько смогу, — чуть дрогнувшим голосом смело заявила Катя, — даже если это будет стоить мне жизни.
— Похвальное рвение, — честно сказал я, — Только вот бойцом от «Цветочка» буду я.
Глава 9
От моего заявления Екатерина Богданова впала в ступор и часто заморгала карими глазками.
— Что ты сказал? — ошарашенно переспросила Катя.
— Я сражусь со свинорылым вместо тебя, — уточнил я, медленно снял пиджак с высоким воротником и бросил на скамейку.
— Зачем тебе это? — нервно бросив взгляд на часы и накручивая розовый кончик волос на палец спросила Богданова.
— Рад что ты спросила, — кивнул я, закончив закатывать рукава рубашки, — взамен ты устроишь мне встречу с Василисой Михайловной.
— С мамой? Л-ладно, — немного колеблясь согласилась Катя.
— Сегодня, — уточнил я.
— Как сегодня? Ты же слышал! Она в Лондоне с сестрой!
— Уверен, что слуги вашего рода уже доложили своей госпоже о местной ситуации и эта бешеная фурия… то есть уважаемая Василиса Михайловна сейчас на пути в аэропорт.
— Откуда ты…
— Пообещай. Сегодня. Это важно, — добавил я стали в голос.
Буквально вопрос жизни и смерти.
— Обещаю, — сдалась Катя.
— И последнее, мне нужен ятрышник пятнистый, — безапелляционно заявил я.
Челюсть девушки едва заметно опустилась, но она быстро взяла себя в руки.
— НЕТ! — ее уверенный выкрик эхом разнесся по помещению.
— Да не весь, — отмахнулся я, — лепестка хватит.
Пока что.
Растерянно зыркнув на время, девушка кивнула сама себе и пулей метнулась в оранжерею. Спустя тридцать секунд аккуратно срезанный бордово-синий лепесток цветка лежал на раскрытой миниатюрной ладони Богдановой.
