от похотливых взглядов чужих мужиков спрятал. Была бы возможность, небось и паранджу на меня нацепил бы, тоже мне шейх!
Игристое снова вспенивается в крови. Меня штормит. Ха-ха, штормит в руках Шторма. Классная тавтология. Мне вдруг перестает хватать воздуха. Покачиваюсь на каблуках. Еще, и зараза, такие высокие надела, с платформой. И все равно достигаю Шторму, огромному как медведю, всего до середины груди.
- У-у-у – тянет Шторм, видя, как меня развозит прямо на его глазах. – Этому столику больше не наливать.
- Чего?
- Поехали, Иришка, домой тебя отвезу, пока новых приключений на свою… - и тут он игриво щиплет меня за задницу. – не нашла.
Не раздумываю поднимаю руку, чтобы залепить ему хорошенько, но он перехватывает мою ладонь, а потом и вовсе взваливает меня на плечо. Я лишь взвизгиваю, боясь перевесится и свалится вниз башкой, но у Шторма все под контролем. Он не больно пришлепывает меня ладонью по заднице, чтобы не ерзала, и идет спокойно к своему Гелику, как будто трофей на плече выносит, а не своего массажиста.
* * *
- Такси мне вызови, я сама доеду! – бурчу с заднего сидения, куда меня Шторм сгрузил со своего плеча.
- Иришка, какое такси, мы уже у твоего подъезда! – оборачивается Шторм глядя на меня огромными влажными сияющими глазами.
- А… ой… - тру глаза совершенно забыв, что я в линзах (ну чтобы очки на корпоратив не одевать) и что у меня тушь размазывается на ресницах. – Это я проспала всю дорогу?
- Еще и храпела! – улыбается задорно.
- Не врите!
- Как паровоз!
- Все, я пошла, - хватаюсь за ручку двери, и за кружащуюся голову одновременно.
- Далеко не уйдешь! – Марат отстегивает ремень безопасности, идет открывать мне дверь. – Не отпущу одну в таком состоянии.
- Да что со мной будет?!
- Упадешь, уснешь и письку себе отморозишь на лестничной клетке, вот что будет! – рявкает Марат, - А тебе еще детей рожать!
- Каких детей, - сипло ужасаюсь я. – Мне троих с головой!!!
- Пойдем Иришка, не вредничай, - вытаскивает меня из машины, - вот так, обопрись. Каких детей? А вот замуж выйдешь, муж захочет детей, а у тебя п…дося отмороженная вся!
- Марат, ты идиот? – еле ворочается мой язык.
- Не ругайся! – беззлобно прикрикивает на меня.
Поднимаемся на мой этаж. Я долго ковыряюсь в сумочке в поисках ключей. Пока Марату это все не надоедает, и он не отбирает у меня сумочку.
- А ну отдай сюда. Сам ковыряется там в помаде и ежедневках. Хмыкает. Достает. Открывает так уверенно, будто был тут уже раз сто.
- Все, Марат, спасибо, я спать! – зажигаю свет в прихожей.
Марат с любопытством оглядывает коридор и все, что из него видно.
- Погоди-ка! – заявляет тоном, не терпящим возражения. – За спасибо не работаю! Сделаешь мне…
Краснею. Нет, ничего такого точно делать не буду! Даже пьяной. Хотя по молодости, чего у нас с Маратом в постели только не было!
- Кофе! Крепкий. Без сахара!
ГЛАВА 22
ГЛАВА 22
МАРАТ
Иришка еле заходит к себе домой, покачивается на каблуках.
Злюсь.
Не люблю пьяных баб, и пепельниц тоже не люблю! Хорошо, хоть она не курит и своим дымом детей не травит. Обычно я избегаю выпивших, но ее просто физически не смог оставить в том шалмане.
- Ой, Марат, иди, а! – очаровательно краснеет массажистка, затем покачивается и я еле успеваю ее поймать.
- Ну ты даешь, мать! - спускаюсь к ее ногам, снимаю со ступней километровые шпильки на платформе.
- М-м-м… - млеет девушка от удовольствия.
Почему назвал девушкой? А как ее назвать? Хоть и взрослые дети у нее, а сама мелкая, тонкая, как тростинка, беззащитная! Теткой ее назвать язык не поворачивается!
Смотрю на то, как перетянута нежная кожа на стопах, как ее эти туфли дешманские изуродовали и натерли лодыжки. В такой обуви только по клубам шастать! Насильник какой пристанет, ни в жисть не удерешь! А еще по пьяни можно навернуться и шею себе свернуть. Или ногу сломать при лучшем раскладе. Короче, эта загадочная бабская душа, как и логика, мне не понятна! Я бы, коли выпить шел, кроссовки надел, и что-нибудь поудобнее.
- Тапочки надень! – приказываю я. – Пол-то ледяной, а ты в чулках тонких!
- Марат, прекрати из себя старую бабку изображать! – кочевряжится Ирина, а у самой глаза в разные стороны. Тепло в квартире, вот ее на старых дрожжах и развозит не по-детски! – Ты еще за отсутствие шапки меня обругай!
- Уши отморозишь, мамаша, будешь знать! – заявляю я. – Опускаюсь на корточки, притягиваю ближайшие шлепанцы из кучи разноцветных, мелких, и надеваю Иришке на ноги.
Шлепанцы у нее меховые, уютные, очень удобные. Провожу невзначай по ее ножкам, и в штанах отчетливо дергается. Сразу же эти ножки на своих плечах представляю. Сглатываю. Ирина ничего не замечает. Еще и сопротивляется, коза дранная!
В ее квартире тепло, уютно, пахнет… по-домашнему пахнет! Теплым молоком, печеньем, свежим супом и чем-то сладким… так пахнет детство и дети. Взгляд мой падает на три пары мелких тапочек, двое с супер-героями, и третьи, девчачьи, с принцессами. Это тапки детей Иришки. Сердце сжимается. В груди щемит, ноет под ложечкой. Ужасно жаль, что детей сейчас в этой квартире нет. Соскучился по ним. Да, черт возьми, ловлю себя на мысли, что соскучился! Наверно нужно перестать корчить из себя их папу, не то это все может затянуться, а разматывать потом будет больно. Нам всем.
В общем, уютная у Иришки прихожая. У меня в доме, несмотря на дизайнерский ремонт и дорогущую мебель никогда такой атмосферы нет и не будет. Если Иришки там конечно не будет.
Иришка запинается шлепанцами о дорожку. Смешно матерится сквозь зубы (ладно, пока детей нет, девушка может себе позволить и такое). Вот, уже и ноги заплетаются.
- Щас кофе сделаю. – икает она. – Только переоденусь. У меня растворимый в банке. Будешь?
- Иди в душ! – смотрю я на это чудо в перьях покачивающееся. – Тебе только кофе делать. Кипятком обожжёшься!
- Ну а как же ты будешь без кофе? – собирает глазки красивые в кучку девица.
- Сам
