и старик, побеседовав с ним едва час, решил подвергнуть лечению мудрого врача всех своих рабынь. Мустафа едва смог скрыть свою радость, что теперь опять увидит возлюбленную сестру, и с бьющимся сердцем последовал за Тиули, который повёл его в сераль[18]. Они пришли в прекрасно убранную комнату, в которой, однако, никого не было.
— Хамбаба или как тебя звать, милый врач, — сказал Тиули-Кос, — смотри-ка на то отверстие в стене! Там каждая из моих рабынь высунет руку, и ты сможешь тогда исследовать: болен или здоров пульс.
Мустафа мог возражать что угодно, — ему не дали видеть рабынь, но Тиули согласился всякий раз говорить ему, как они обыкновенно чувствовали себя прежде. Затем Тиули вынул из-за пояса длинную записку и громким голосом начал поодиночке вызывать своих рабынь, после чего из стены каждый раз высовывалась рука и врач исследовал пульс. Было прочитано уже шесть имён, и все были объявлены здоровыми. Седьмою Тиули назвал Фатьму, и из-за стены выскользнула маленькая, белая ручка. Дрожа от радости, Мустафа схватил эту руку и с значительной миной объявил её серьёзно больной. Тиули сделался очень озабоченным и велел своему мудрому Хакаманкабудибабе скорее приготовить для неё лекарство. Врач вышел и написал на маленькой записке:
«Фатьма! Я спасу тебя, если ты решишься принять лекарство, которое на два дня сделает тебя мёртвой. Я владею средством опять привести тебя к жизни. Если ты хочешь, то скажи только, что питье не помогло, и это будет для меня знаком, что ты на мой план соглашаешься».
Вскоре он вернулся в комнату, где его ожидал Тиули. Он принёс с собой безвредное питье, ещё раз пощупал у больной Фатьмы пульс и в то же время сунул ей под браслет записку, а питье подал ей через отверстие в стене. Тиули, казалось, был очень озабочен за Фатьму и осмотр остальных рабынь отложил до более удобного времени. Когда он вместе с Мустафой покинул комнату, то сказал печальным тоном:
— Хадибаба, скажи откровенно, что ты думаешь о болезни Фатьмы?
Хакаманкабудибаба отвечал с глубоким вздохом:
— Ах, господин, да дарует тебе Пророк утешение! У неё изнурительная лихорадка, которая может, пожалуй, отправить её на тот свет.
Тогда Тиули разразился гневом:
— Что ты говоришь, проклятая собака, а не врач? Она, за которую я дал две тысячи золотых, должна умереть, как корова? Знай, что если ты не спасёшь её, то я отрублю тебе голову!
Мой брат заметил, что сделал глупость, и опять подал Тиули надежду. Когда они ещё говорили так, из сераля пришёл чёрный раб сказать врачу, что питье не помогло.
— Употреби всё своё искусство, Хакамдабабельба, или как ты подписываешься, я заплачу тебе, что ты захочешь! — кричал Тиули-Кос, почти воя от страха потерять со смертью рабыни столько золота.
— Я дам ей настойку, которая избавит её от всякого недуга, — отвечал мнимый врач.
— Да! да! дай ей скорее настойку! — рыдал старый Тиули.
Обрадованный Мустафа принёс свой усыпляющий напиток. Отдав его чёрному рабу и показав, сколько нужно принять сразу, он пошёл к Тиули сказать, что ему надо набрать у озера ещё некоторых целебных трав, и поспешил за ворота. У озера, которое было недалеко от замка, он снял свою фальшивую одежду и бросил её в воду, так что она забавно поплыла, а сам спрятался в кустах, дождался там ночи и тогда пробрался в склеп при замке Тиули.
Не прошло, вероятно, и часа, как Мустафы не было в замке, когда Тиули принесли ужасное известие, что его рабыня Фатьма находится при смерти. Он послал на озеро, чтобы скорей привести врача, но его посланные вернулись одни и рассказали ему, что бедный врач упал в воду и утонул — видно, как его чёрный плащ плавает посредине озера, а по временам из воды показывается его почтенная борода. Когда Тиули не видел уж никакого спасения, он стал проклинать себя и весь свет, рвать на себе бороду и биться головой об стену. Но всё это не могло помочь, и Фатьма скоро испустила дух на руках остальных женщин. Услыхав известие о её смерти, Тиули приказал скорее сделать гроб, потому что не мог выносить в доме покойника, и велел отнести труп в склеп. Носильщики принесли туда гроб, поскорее опустили его и убежали, потому что услыхали стоны и вздохи в других гробах.
Мустафа, спрятавшийся за гробами и оттуда обративший в бегство носильщиков гроба, вышел и зажёг лампу, которую с этой целью принёс с собой. Затем он вынул пузырёк, содержавший пробуждающее лекарство, и поднял крышку с гроба Фатьмы. Но какой ужас охватил его, когда при свете лампы ему показались совершенно незнакомые черты лица! В гробу лежала не сестра моя и не Зораида, а совершенно другая. Ему нужно было много времени, чтобы опомниться от нового удара судьбы. Наконец сострадание превозмогло его гнев. Он открыл свой пузырёк и влил мёртвой лекарство. Она вздохнула, открыла глаза и, казалось, долго раздумывала, где она. Наконец она вспомнила случившееся, встала из гроба и бросилась к ногам Мустафы.
— Как мне благодарить тебя, доброе существо, — воскликнула она, — за то, что ты освободил меня из моего ужасного плена!
Мустафа прервал её изъявления благодарности вопросом, как же это произошло, что спасена она, а не его сестра Фатьма. Она изумлённо посмотрела на него.
— Только теперь мне становится ясным моё спасение, которое прежде мне было непонятно, — отвечала она. — Знай, что в том замке меня звали Фатьмой и мне ты отдал и свою записку, и спасительное питье.
Мой брат потребовал у спасённой рабыни дать ему сведения о его сестре и Зораиде и узнал, что обе они находятся в замке, но, по обыкновению Тиули, получили другие имена: теперь их зовут Мирза и Нурмагаль. Когда Фатьма, спасённая рабыня, увидела, что мой брат так поражён этой ошибкой, она стала ободрять его и обещала сказать ему средство, как можно всё-таки спасти обеих девушек. Ободрённый этой мыслью, Мустафа возымел новую надежду. Он попросил Фатьму назвать ему это средство, и она сказала:
— Хотя я только пять месяцев была рабыней Тиули, однако с самого начала думала о спасении, но для меня одной оно было слишком трудно. На внутреннем дворе замка ты, вероятно, заметил фонтан, который выбрасывает воду из десяти труб. Этот фонтан бросился мне в глаза, я вспомнила, что в доме своего отца я видела такой же, к которому вода притекала через обширный водопровод.
