меня есть наличные. Не так много, но вы можете забрать их.
Его руки перестали трястись. Дрожь усилилась, когда он протягивал купюры.
— Я здесь не за тем, что у тебя есть, — сказал я.
Он упал на колени.
— О Боже, у меня есть жена. Дети и внуки. Пожалуйста…
Его голова упала вперед, как будто шея больше не могла выдерживать вес.
— Встань, — приказал я, быстро вскинув подбородок.
Поднявшись при помощи рук, Олсен встал. На коленях его брюк, там, где он стоял коленями на разбитом стакане, расплывались темно-красные круги.
— Чего вы хотите?
— Правду.
Он потянулся к стене, его рука опустилась на белую отделку.
— Могу я… — Он посмотрел мне в глаза и отвернулся. — …присесть?
Я кивнул. Когда он отступил, на белой деревянной панели остался кровавый отпечаток его руки.
Черт, этот человек, вероятно, принимает антикоагулянты, он может истечь кровью из-за разбитого стекла, прежде чем я получу ответы.
— Где твой телефон? — спросил я.
Сев, он похлопал себя по брюкам, оставляя кровавый след.
— Я… я оставил его на кухне.
— Не двигайся.
Через несколько секунд я вернулся с его телефоном, теперь выключенным. Свободной рукой я бросил кухонное полотенце в его сторону.
— Спасибо, — пробормотал он, вытирая кровь, прежде чем обернуть полотенце вокруг той руки, на которой были самые глубокие порезы. Медленно его взгляд поднялся. — Речь идет о докторе Картрайте и докторе Карлсон, не так ли?
— Скажи, почему ты так думаешь, — сказал я, залезая в карман куртки и доставая коробочку с таблетками.
Открыв крышку, я достал одну штуку из отсека таблетницы. Будет лучше, если таблетки не соприкоснутся друг с другом. Я поставил капсулу на стол рядом с его креслом. Не комментируя, я потянулся за другой и тоже положил ее на тот же стол.
— Что это такое?
— Твоё будущее.
Глава 13
В прошлом сержант первого класса Пирс
Менее пяти лет назад в нераскрытом месте
Я выпрямился, ожидая окончательного вердикта. Это был опасный момент, когда убийцы решают будущее своего собрата-убийцы. Справедливость не была нашей мантрой, и око за око не соответствовало тому, что нам говорили делать. Учитывая этот шаблон, я не был уверен в том, какое будет принято решение. Будет ли отбытое время считаться достаточным? Будут ли требовать больше, потому что больше возможно? Когда это «больше» не будет существовать?
Я знал их ответ. Больше закончится в тот день или в ту ночь, когда я больше не буду существовать ни в какой форме, с именем или без имени.
— Твою службу отметили.
Это исходило не от командира Джексона. Сложившаяся ситуация привлекла внимание высшего руководства нашего подразделения.
— Спасибо, Топ.
В нашем произвольном мире Суверенного Ордена официальные звания военных были заменены. Мы не представляли ни одну ветвь вооруженных сил, но все они были представлены в наших подразделениях. Прозвище «Топ» означало то, что и значило в обычных управленческих схемах, — вершину нашей цепи, место, где принимаются решения. Человек передо мной был командиром командиров. Он ни перед кем не отвечал, буквально. С президентом и высшим генеральским командованием не советовался.
Они не знали о нашем существовании, и все же наше присутствие и наши миссии направляли их.
Моя последняя миссия завершилась.
Новость о кончине лидера боевиков попала в заголовки газет по всему миру. Никогда еще никто с такой защитой, властью и деньгами не был отстранен от власти без полномасштабного рейда, поддержанного в воздухе и на земле массированной осадой.
В последующие дни и недели публичные отчеты об этом инциденте переходили от одного агентства к другому.
Согласно источникам боевиков, их лагерь был окружен. Прибыв на нескольких вертолетах «Блэк Хок», рой спецназовцев взобрался на восемнадцатифутовые стены. Операция заняла почти час, и боевики храбро сражались, защищая своего лидера. В результате потери США, по оценкам, превысили половину сил специального назначения, отправленных на миссию.
Их неточное описание вызвало множество вопросов у рядовых спецназа, а также у членов их семей. Все стремились обеспечить безопасность своих близких.
Мы уже видели подобную пропаганду раньше. Отчет боевиков сфабриковали, чтобы завоевать уважение их собственных последователей и казаться сильнее, чем они есть. Правда, которую знали только люди, находившиеся сегодня со мной в комнате, заключалась в том, что на комплекс напала не команда спецназа. Если бы половину использованных сил убили, то погиб бы я или мой пилот. Как бы то ни было, вся команда из двух человек присутствовала тут.
Они также преувеличили продолжительность операции. Это не заняло и часа. От посадки до вылета прошло тридцать восемь минут. Великой героической перестрелки не было. Их лидер не умер с оружием в руках.
Он умер со своим членом в какой-то женщине. Я использовал этот термин легкомысленно. Мы никогда не узнаем ее настоящего возраста, но, исходя из размера тела и отсутствия признаков половой зрелости, я бы подумал, что она моложе подросткового возраста. Если это так, то засранец заслужил пулю в голову хотя бы по этой причине. По данным разведки, у лидера было несколько жен разного возраста, а также шестнадцать детей.
Нет никакого способа узнать была ли девушка с ним одной из его жен, детей или просто обеспечивала его развлечения. Ее имя или какая-либо информация о ней явно отсутствовали в сообщениях, опубликованных в прессе. В конце концов, как мог их лидер быть убит, сражаясь за свои убеждения и одновременно трахая ребенка?
Я хотел бы сказать, что пощадил ее.
Но не мог.
Я не особенно целился в нее.
С другой стороны, я не собирался промахиваться.
Она не была моей заботой.
Сила огнестрельного оружия не иссякла, когда пуля пронзила его череп или мозг. Даже выход из черепа не изменил траекторию. Как это было принято со слухами, связанными с радикальными боевиками, смерть девушки была самым лучшим концом, который я мог ей дать. Если бы она выжила, то, скорее всего, смерть лидера сильно ограничила бы ее жизнь.
Как бы то ни было, Орден не соглашался на то, чтобы оставлять свидетелей или брать заложников. Единственными людьми, которых мы спасли, были те, кого нас
