Маккензи лягался и царапал Грейса, но тот не сдвинулся ни на миллиметр.
— Бракстон, — задыхаясь, пролепетал комиссар.
Гвардеец уже порывался прийти на помощь комиссару, но замирал под ледяным взглядом Сторма. Теперь же он трясущимися пальцами вцепился сержанту в плечи и попытался оторвать от противника, умоляюще поглядывая на катачанцев. Оттащить Грейса удалось лишь потому, что тот сам позволил. Сержант дал Бракстону поднять себя на ноги, затем вырвался из рук валидианца и встряхнулся. Он бросил взгляд на лежавшего комиссара, будто вызывая его на второй раунд.
Маккензи лежал, пытаясь восстановить дыхание. Почувствовав себя лучше, он наставил дрожащий палец на Грейса в жалкой попытке сохранить хоть крупицу авторитета.
— Я казню тебя за это, Грейс, — просипел он. — Если ты считаешь, что этот Дуган погиб бесславной смертью, то ты глубоко заблуждаешься. Тебя расстреляют! Не сохраняй мы радиомолчание, я бы сейчас же вызвал за тобой отделение валидианцев. А вы все… вы просто стояли и ничего не сделали, когда боец напал на вышестоящего офицера. Вы за это поплатитесь. Когда я напишу доклад, вы дорого заплатите. Вы послужите примером каждому клятому Воину Джунглей в Имперской Гвардии!
Маккензи поднялся и побрел в джунгли, бросив остальным бойцам приказ следовать за ним. Бракстон оглянулся, как будто хотел что-то сказать, но передумал и заторопился за комиссаром. Остальные собрали снаряжение, Майерс и Сторм подняли Малдуна и последовали вслед за ними.
Лоренцо заметил, как катачанцы, а в особенности Грейс и Вудс, переглядывались между собой, и подавил дрожь. Похоже, комиссару не суждено написать доклад.
Идти было куда легче, чем в предыдущий день, поэтому, несмотря на мрачное настроение, отделение продвигалось довольно быстро. Катачанцы начинали постигать Рогар-3. Они узнали, каких растений следует избегать, а сок цветка, который бойцы осторожно нанесли на кожу, отгонял насекомых. Древесные ящерицы попытались прыгать на них с деревьев, как та, что напала на Маккензи (очевидно, это была их новая уловка), но катачанцы сразу поняли трюк и начали состязаться в меткости, сшибая их из лазганов прямо в воздухе. Естественно, победителем оказался Майерс.
Бракстон нарушил затянувшееся молчание, выразив свое восхищение тем, как скоро катачанцы приспособились к новым условиям. Это была попытка навести мостки, но она натолкнулась на стену отчуждения.
Если где-то неподалеку и остались птицы, они старались не высовываться. За всю дорогу Лоренцо не услышал ни одного птичьего крика. И все же воспоминание о существах, которые сражались даже после смерти, мрачной тенью нависло над отделением.
Хотя были и хорошие новости. Малдун наконец очнулся, и в этот раз он был в полном сознании. Майерс и Сторм помогали ему идти еще какое-то время, пока тот не начал роптать, что вполне сможет передвигаться и без сторонней помощи. Они задали ему несколько простых вопросов, чтобы убедиться, что Малдун в ясном сознании. Акулий Корм не помнил ничего, что случилось после того, как он растревожил улей, поэтому Сторм поведал ему о его драке с Лоренцо.
— Я не очень-то старался, — прокомментировал он. — Как видите, он до сих пор представляет собою одно целое.
Ухмыльнувшись, Лоренцо обернулся к Малдуну:
— Просто повезло, что я бил тебя всего вполсилы — как-никак ты тогда явно был не в себе.
— Ха! Да если бы я не сдержался, то повалил бы тебя еще до того, как ты успел что-либо понять. — Боец определенно вновь стал самим собой. Он обернулся к Майерсу и Сторму. — Нет, правда, Лоренцо действительно победил меня в одиночку?
— Ну, — скривился Майерс, — ему помогли.
Все внутри Лоренцо сжалось при воспоминании о Дугане.
— Да, — оцепенев, пробормотал он. — Мне помогли.
Прошло около двадцати минут, когда задумчиво шагавший позади всех Лоренцо почувствовал, что за ним кто-то идет. Он резко обернулся, и ему показалось, будто среди деревьев мелькнула тень. Человекоподобная фигура просто стояла и наблюдала за ним. Но как только Лоренцо взглянул прямо на нее, она растворилась в листве, будто ее никогда и не было. Как синий свет прошлой ночью. Неужели его вновь хотели обхитрить?
Лоренцо издал предупредительный возглас, и все отделение мгновенно замерло на месте. Он заторопился к тому месту, где видел тень, одновременно целясь в кусты, где та могла спрятаться. Пусто.
— Простите, — сказал Лоренцо. — Ложная тревога.
Остальные покивали и двинулись дальше.
Но Лоренцо не успокоился. Сейчас это происходило не так, как прошлой ночью, когда, вырвавшись из транса, навеянного синим светом, он с легкостью смог отличить реальность от иллюзии. Возможно, нечто сродни тому до сих пор продолжает играть с его чувствами, ведь в этот раз Лоренцо мог наверняка сказать, что увидел что-то.
Нет, не просто «что-то». Кого-то…
Он понимал, насколько все это нелепо. Он знал, что даже без постороннего влияния разум может обманывать. Особенно если человек чувствует скорбь. И вину. Но хоть он видел ту фигуру лишь мгновение, но был уверен — как ни в чем другом за всю жизнь, — что узнал того человека.
Это был рядовой Дуган.
Глава восьмая
Джунгли схватили Вудса без предупреждения.
В этой местности буйно росли красные цветы, поэтому Лоренцо вместе с отделением старался идти как можно осторожнее. Вудс как раз рассказывал какую-то шутку необычайно жизнерадостному Грейсу, когда его нога провалилась под землю. Катачанцы тут же схватились за оружие. Вудс рухнул в высокую траву, и все красные цветки разом завопили.
Сначала Лоренцо подумал, что он по неосторожности подошел к ним слишком близко, хотя и вынужден был признать, что на Спеца это нисколечко не похоже. И тут он с ужасом понял, что Вудса не просто что-то держало, оно его тащило.
Вудса схватили не головки цветов, а их корни. Они вырвались из-под земли, опутали его ноги и потянулись к запястьям. Корни скручивались и свивались вокруг него, подобно живым существам, словно змеи, они искали слабые места бойца. Малдун и Ландон, которые находились ближе всего к Вудсу, принялись ножами рубить корни, но те оказались слишком толстыми и крепкими. К тому времени, как Ландон сумел пустить из них первый сок, а Малдун отрубить первый корень, на их место из подлеска поднялся еще десяток. Положение усложнялось тем, что вопящие цветки изо всех сил тянулись к незадачливым спасателям, пытаясь укусить их.
Вудса потянуло в заросли. Салага бросился за ним, отчаянно стараясь не упустить корень, который он почти отсек, но внезапно какой-то цветок схватил его за палец. Ландон панически задергался, пытаясь освободиться, но лепестки держали его так же цепко, как раньше палку Грейса. Ландон прочнее уперся в землю, чтобы вырвать руку, но тут еще один красный цветок распустил лепестки и вцепился ему в ногу. Теперь Ландон оказался полностью обездвижен.
