самой изысканной камерной музыки того времени. 16 хористов Нотр-Дам нанимали на ежегодной основе, контракты у всех истекали в конце календарного года, и они должны были проходить прослушивание. Среди 16 выбирались от 2 до 6 певцов для исполнения самого сложного репертуара. В конце года был целая неделя, связанная с большими праздниками: от Рождества до Обрезания Господня, от 25 декабря до 1 января. 26 декабря был день святого Стефана, покровителя диаконов, 27 декабря день апостола Иоанна – покровителя священников, 28 декабря был день невинноубиенных младенцев, покровителей церковных служек и мальчиков-хористов. В эту неделю и певчие, и композиторы должны были показать все свое искусство, чтобы получить контракт на следующий год.
Одо де Сюлли, преемник Мориса де Сюлли на парижской епископской кафедре, своим декретом в 1198 году постановил прекратить сквернословие и кровопролитие (!), случавшиеся «в день, когда Спаситель мира изволил быть обрезанным, который зовется, и не без хорошей <на то> причины, праздником дураков», и повелел, чтобы вместо светских песен и представлений мимов исполнялись двух-, трех– и четырехголосные органумы. В следующем году епископ Одо потребовал исполнений многоголосных органумов также и на день святого Стефана. И в этих двух декретах, пожалуй, самые ранние упоминания трех– и четырехголосных музыкальных произведений.
В следующем, 1200 году декан Нотр-Дама Уго Клеменс (второй человек по значимости в соборе после еписокопа), желая очистить службу святому Иоанну Евангелисту – quod prius negligenter et joculariter agebatur («которая ранее не надлежащим образом и по-менестрельски исполнялась»), также постановил исполнять двух-, трех– и четырехголосные органумы. Впрочем, исполнение лучшими певцами Франции органумов приходилось по душе не всем церковным властителям. Кардинал Роберт Керзон (ок. 1160–1219), предшественник знаменитого Филиппа Канцлера на посту канцлера Нотр-Дама, осуждал «мастеров органума», которые «своими жонглерскими (scurrilia) и женственными (effi minata) штучками перед юными и невежественными ослабляют (effeminandos) их разум». И далее, «если кто-то исполняет на праздники органумы, то пусть это делает без жонглерских ноток (scurriles notule)».
Вероятно, осуждение Роберта Керзона связано с мелизмами – вокальными украшениями, которые применяли при исполнении литургической и нелитургической полифонии «мастера органума» (об этом есть свидетельства авторов второй половины XIII века – Анонима IV и Иеронима Моравского, который даже оставил описания мелизмов). Большая часть этих мелизмов были добавлением мелких длительностей, «ноток» (notule) к основным нотам песнопений.
Многие готические соборы и внутри, и снаружи дошли до нас бесцветными, подобно античным скульптурам. И так же, как и античные скульптуры, готические соборы были изначально цветными, поражающими красками. Так и сохранившаяся нотация песнопений школы Нотр-Дама лишь частично отражает исполнение ее «мастерами органума», представить эту музыку «в цвете» можно только с мелизмами, доступными нам по описаниям. Обильные вокальные украшения, вероятно, повлияли и на развитие самого жанра органума.
Интересно, что англичанин Роберт Керзон в своем осуждении «женственных» певцов следует другому англичанину – известному богослову, епископу Шартра и ученику Абеляра Иоанну Солсберийскому (ок. 1115–1180), недовольному «распущенных голосов разнузданностью, самопоказом, женственным способом мелизмирования (muliebribus modis notularum), артикуляций и пауз», которые «пытаются изнежить изумленные души… Скорее поверишь, что это хор сирен, чем хор человеческий».
Но не только искусными певцами был славен Париж. К моменту строительства нового собора город имел давнюю композиторскую традицию. Адам (которого долгое время было принято называть Сен-Викторским, хотя, вероятно, он имел больше оснований считаться одним из первых композиторов Нотр-Дама, где он служил прецентором – главным певчим, руководителем хора), был самым, пожалуй, известным сочинителем секвенций в XII веке. Альберт Парижский, кантор Нотр-Дама, был автором знаменитого Congaudeant catholici из Кодекса Каликста (см. главу 4). Следующий в этом ряду – Леонин.
Кем были Леонин и Перотин
Удивительно, что об именах композиторов школы Нотр-Дам мы узнаем только из одного источника – сочинений англичанина второй половины XIII века, учившегося в Париже. Его настоящее имя до нас не дошло, и теперь он известен как Аноним IV. В его трактате упоминается несколько имен, связанных со школой Нотр-Дам. Во-первых, магистр Леонин – наилучший сочинитель органумов (optimus organista), составивший magnus liber organi (большую книгу органумов). Во-вторых, магистр Перотин Великий – наилучший дискантист (optimus discantor), редактировавший органумы и записавший клаузулы. Об органумах, дискантах и клаузулах речь пойдет несколько позже. Также Аноним IV перечислил несколько произведений, автором которых был Перотин и которые сохранились в рукописях школы Нотр-Дам: четырехголосные органумы Viderunt [omnes] и Sederunt [principes], трехголосные Alleluia, Posui adiutorium и [Alleluia], Nativitas, трехголосный кондукт Salvatoris hodie, двухголосный кондукт Dum sigillum summi Patris и одноголосный Beata viscera. В-третьих, Аноним IV упоминал также магистра Роберта де Сабилоне, во времена которого книга или книги Перотина использовались в Нотр-Дам-де-Пари.
О Роберте де Сабилоне других сведений не сохранилось. Несколько иная ситуация с двумя другими именами, упомянутыми Анонимом IV. Оба этих имени – Леонин и Перотин – диминуитивы (от латинского deminutus «уменьшенный»), уменьшительные формы имен Лео или, точнее, Леоний (Leonius) в случае Леонина, и латинизированной формы французского варианта имени Петр – Пьер(о) (Pierrot) в случае Перотина. В русском языке диминуитивы используются обычно по отношению к чему-то небольшому, с оттенком ласкательности или уничижительности. И сложно представить, что какого-то без иронии могут назвать, скажем, Петя Великий. В других языках отношение к диминуитивам может быть иным, и мы легко поймем, например, что под Великим Чарли подразумевается сэр Чарльз Спенсер Чаплин – Чарли Чаплин.
В источниках XII–XIII веков, связанных с Нотр-Дам-де-Пари, диминуитивы крайне редко, но встречаются. И без уничижительных и ироничных коннотаций. Так, предшественника Роберта Керзона на посту канцлера Нотр-Дама и современника Леонина и Перотина называли Препозитином Кремонским (ок. 1135–1210). Можно предположить, что в других источниках Леонин и Перотин названы полными именами. Сейчас исследователи почти не сомневаются, что под именем Леонина у Анонима IV упомянут магистр Леоний, родившийся около 1135 года в Париже. Леоний/ Леонин получил формальное образование и в 1179 году впервые упомянут как магистр, с 1180 года стал каноником собора Нотр-Дам (до этого был каноником парижской церкви Сен-Бенуа) и со временем одним из самых важных служителей собора. В грамоте 1193 года он упомянут как пресвитер Леонин. Некрологи Нотр-Дама и аббатства Сен-Виктор 1201 года содержат записи о смерти Леония.
Память о том, что Леонин и есть Леоний, была жива еще в XVI веке, когда Этьенн Паскье (1529–1615) в своих «Ученых записках о Франции» опубликовал выдержки из поэзии «Леонина, называемого также Леонием».
Сохранилось семь рукописей с поэзией Леонина, шесть из них содержат «Историю священных деяний от сотворения мира» (Hystorie sacre gestas ab origine mundi), в
