таких как, например, Джейк Салливан.
Внешняя политика существовала в возвышенной сфере большой стратегии, с остаточными следами эпохи, когда дипломаты носили фраки и пили из купе, в сфере, наполненной заумными таксономиями об идеалистах и реалистах. Эта дисциплина пыталась изолировать себя от внутренней политики, от беспокойства по поводу того, как ее политика влияет на рядовых граждан. В докладе Карнеги утверждалось, что необходимо разрушить интеллектуальные барьеры, разделявшие внешнюю и внутреннюю политику. В нем был предложен новый лозунг, который Салливан сделал своим собственным: "Внешняя политика для среднего класса".
Из этого лозунга вытекали очевидные следствия. Вместо того чтобы стремиться к свободной торговле ради нее самой, правительство должно придерживаться некогда модной доктрины, известной как промышленная политика. То есть правительство должно явно поддерживать свои родные фирмы и отечественные отрасли. Глобализация рассредоточила цепочки поставок по странам: виджет здесь, батарейка там. Вместо этого государство должно стремиться сконцентрировать эти цепочки поставок у себя дома или распространить их среди союзников. Это стало уроком пандемии, когда у Соединенных Штатов не было внутренних мощностей для производства собственных хирургических перчаток или аппаратов искусственной вентиляции легких. И это была суровая реальность дефицита полупроводников, поразившего Америку в первые месяцы правления Байдена, когда автопроизводителям пришлось временно закрыть заводы, потому что у них не было чипов для установки в автомобили, стоящие на сборочных конвейерах.
После 11 сентября Соединенные Штаты устремили свой взор на Ближний Восток, направив туда свое военное и дипломатическое внимание. Но как американский средний класс выиграет от войн в Йемене или Афганистане, особенно когда угроза терроризма отступит? Барак Обама понял это двенадцатью годами ранее. Он обещал "поворот в Азию" - термин и стратегия, придуманные Куртом Кэмпбеллом. Но вместо того, чтобы вывести страну с Ближнего Востока, она так и осталась в нем безнадежно погрязшей.
Советники Байдена вступили в должность, намереваясь завершить "азиатский поворот", но с осознанием иронии, что его политика не слишком отличается от той, которую проводит Трамп, опираясь на ту же протекционистскую риторику и тот же тусклый взгляд на намерения Китая. Вместо того чтобы отменить тарифы, введенные Трампом против Китая, Байден оставил их на месте. Администрация Байдена реализовывала стратегию, которую Джейк Салливан и Курт Кэмпбелл описали в эссе, написанном ими для журнала Foreign Affairs осенью 2019 года: " Эпоха взаимодействия с Китаем бесславно завершилась". Анкоридж планировался как момент, чтобы сказать это Китаю в лицо.
-
У Антония Блинкена, потомка дипломатов, мягкий голос и безупречно вежливые манеры. Даже во время вспышек гнева он сохраняет полный контроль над собой, но говорит с легким колебанием, как будто молча перечитывая про себя слова, прежде чем они вырвутся из его уст. Приветствуя своих китайских коллег на Аляске, он хотел дать понять, что встречает их не слишком тепло. Вместо того чтобы сублимировать американскую критику в адрес Китая, он сказал: " Мы намерены прямо выразить наши опасения, прямо указать на наши приоритеты, с целью более четких отношений между нашими странами в будущем". По его голосу, в котором не было и следа слышимой злобы, трудно было сказать, что он продолжает обвинять сидящую за столом пару в угрозе глобальной стабильности с помощью кибератак и принуждения союзников США.
Во время разговора он посмотрел через всю комнату на Ян Цзечи. Бывший переводчик многолетнего лидера Дэн Сяопина, Ян служил послом в Вашингтоне. Ян умел быть обходительным, но за ним закрепилось прозвище "Тигр Ян" ( ). В прошлом на подобных встречах он разражался диатрибами в адрес США. И хотя американцы этого не ожидали, он разорвал заготовленную речь, которую планировал произнести после приветствия Блинкена.
Чтобы понять Яна, Салливан ждал перевода. Но он уже догадывался, что будет дальше. Янг значительно превысил две минуты, отведенные ему на вступительное слово, он явно говорил экстемпорально, его лицо покраснело, а взгляд был прикован к американским коллегам.
Салливан передал записку Блинкену. "Мы должны ответить", - написал он. Это означало, что им придется нарушить тщательно согласованную повестку дня встречи. Блинкен согласился и начал черкать на листе картона.
Когда переводчик наконец получил возможность начать, он подтвердил интуицию Салливана. "Поскольку, господин министр и АНБ Салливан, вы произнесли несколько совершенно разных вступительных слов, мое тоже будет несколько иным". Он порицал эту пару за возвращение к "менталитету холодной войны", что, по его словам, попахивает лицемерием. "Проблемы, с которыми сталкиваются Соединенные Штаты в области прав человека, имеют глубокие корни. Они возникли не только за последние четыре года, как, например, движение Black Lives Matter. Они возникли не совсем недавно. Поэтому мы надеемся, что для наших двух стран важно, чтобы мы хорошо управляли своими делами, а не перекладывали вину на кого-то другого в этом мире".
Когда он закончил, помощники начали выпроваживать прессу из зала, поскольку встреча должна была перейти в закрытое заседание. Но Блинкен и Салливан одновременно подняли руки, прося камеры подождать. Залу потребовалось мгновение, чтобы осознать спонтанную смену плана. Блинкен сделал паузу, а затем обратился к китайцам. "Учитывая ваши развернутые замечания, позвольте мне, пожалуйста, добавить несколько своих".
Экстемпоральные моменты в международной дипломатии случаются редко. Не было времени прочесывать высказывания Блинкена, чтобы убедиться, что они не имеют непреднамеренных последствий. Приступив к длительной защите американской внешней политики, Блинкен ответил на критику Янга в адрес американского общества: "Есть еще одна отличительная черта нашего лидерства здесь, дома, и это постоянное стремление, как мы говорим, к созданию более совершенного союза. И это стремление, по определению, признает наши недостатки, признает, что мы не совершенны, мы совершаем ошибки, у нас бывают повороты, мы делаем шаги назад. Но что мы делали на протяжении всей нашей истории, так это противостояли этим проблемам открыто, публично, прозрачно, не пытаясь игнорировать их, не пытаясь делать вид, что их не существует, не пытаясь заметать их под ковер". Завершая свое выступление, он процитировал слова Байдена: "Ставить против Америки никогда не выгодно".
-
С импровизированными замечаниями Блинкен и Салливан летели. Адреналин, бурлящий в них, не успевал рассеиваться. И они завидовали тому, как после того, как пресса покинула зал, Ванг и Янг быстро успокоились, словно все противостояние было хорошо отрепетированным скетчем, позволяющим им входить и выходить из образа.
Вечером, когда пара вспоминала начало сессии, они начали беспокоиться, что, возможно, зашли слишком далеко. Их столкновение в Анкоридже совпало с другим эпизодом. В начале недели в одном из интервью Джордж Стефанопулос спросил Байдена: " Итак, вы знаете Владимира Путина. Вы считаете его убийцей?". Байден ответил: "Да". В то утро
