Деревня аборигенов, располагавшаяся в бухте, огласилась криками и боем барабанов в тот самый момент, как корабли бросили якоря. И теперь эти тамтамы не смолкали ни на минуту, выводя воинов из себя. Прислушавшись к их бою, Вадим вдруг понял, что тамтамы звучат не только в деревне.
Рокот раздавался то громче, то тише, словно они переговаривались между собой. Ухватив проходившего мимо кормчего за плечо, Вадим быстро поделился с ним своим наблюдением. Прислушавшись, Юрген мрачно выругался и решительно направился к капитану.
Выслушав его, Свейн неопределённо пожал плечами и спросил:
— А от меня-то ты чего хочешь?
— Нужно выставить часовых и внимательно отслеживать передвижения этих рыбаков. Кто знает, может, не только наш купец торгует рабами? — задумчиво проворчал Вадим.
— Из северян плохие рабы, — гордо выпрямившись, ответил Свейн.
— Знаю. Но зато из них получаются хорошие гладиаторы, — усмехнулся в ответ Вадим. — Хочешь сложить голову, потешая черномазых зрителей?
— Что-то я не слышал, чтобы эти копчёные устраивали подобные развлечения, — с сомнением проворчал Свейн.
— Всё однажды случается в первый раз, — философски ответил Вадим.
Несмотря на весь свой скептицизм, Свейн не стал пренебрегать правилами безопасности, выставляя каждую ночь по несколько человек в охрану. Но это не помогло. На пятый день пребывания их корабля в бухте на берег выбежал один из подручных купца и, столкнув в воду пирогу, принялся лихорадочно грести, направляя её прямиком к драккару.
Заметив его, часовой подал сигнал, и вскоре весь экипаж наблюдал за приближающейся пирогой с оружием в руках. Подогнав лодку к кораблю, человек с трудом взобрался на борт по сброшенной ему верёвке и, упав на палубу, жалобно простонал:
— Воды.
* * *
Вереница воинов двигалась по непроходимым джунглям, ругаясь сквозь зубы и обливаясь потом. Прибывший на корабль человек рассказал, что купец ушел за рабами и попал в засаду, которую устроили воины соседнего короля. Юрген был абсолютно прав, когда говорил, что на этой земле постоянно кто-то с кем-то воюет.
В итоге, чтобы получить свои деньги за охрану, викингам предстояло вытащить своего нанимателя из передряги. Старательно расспросив беглеца, Вадим выяснил, что за рабами ушли только десять солдат, вооружённых мечами и железными кандалами, в которые планировали заковать купленных рабов.
Самому Вадиму вся эта история напоминала дурной детектив, но спорить с капитаном не приходилось. Озверев от таких новостей, Свейн чуть было не кинулся в погоню без доспехов. У экипажа ушло два часа на сборы. Оставив на борту десять человек, капитан увёл остальных в погоню. И вот теперь они шли по джунглям, всматриваясь в едва заметные на влажной земле следы. Сначала до места засады их вёл беглец, а потом им пришлось стать следопытами.
Десяток пленников не могли пройти в этих дебрях бесследно. Пристроившись следом за вырвавшимся из засады беглецом, Вадим то и дело всматривался в следы и всё больше убеждался, что здесь что-то не так. Даже дикари не могут быть столь беспечны, чтобы позволить одному из противников бежать.
А уж тем более те, кто родился в этих местах. Что им стоило просто догнать беглеца, зная джунгли, как свой карман. Эти мысли заставляли Вадима нервничать всё больше. Стараясь двигаться как можно тише, он внимательно всматривался в окружающие джунгли, хотя отлично понимал, что вся эта толпа ломится, словно мамонт по кукурузе.
Ближе к вечеру он вдруг почувствовал, как в затылке прямо над ямкой, куда так удобно всаживать пулю, словно образовалась ледышка, и все волоски на теле встали дыбом. Так всегда бывало перед опасным боем. Давно уже привыкнув доверять своим инстинктам, он остановился и, ухватив Свейна за локоть, резко скомандовал:
— Прикажи всем приготовиться и держать оружие в руках.
— Что с тобой, парень? — мрачно спросил капитан.
— Опасность, — коротко пояснил Вадим, вслушиваясь в джунгли.
Стоявший рядом с ним кормчий, внимательно посмотрев на найдёныша, согласно кивнул и, сняв с пояса секиру, добавил:
— Он прав, брат. Что-то не так. Слишком тихо стало. Свейн уже набрал полную грудь воздуха, чтобы по привычке рявкнуть команду, когда Вадим, вздрогнув, быстрым движением зажал ему рот, тихо прошипев:
— Не вздумай орать.
Удивлённо кивнув, Свейн медленно выпустил воздух через нос и потянул из ножен меч. Но закончить движение он не успел. В воздухе что-то тихо свистнуло, и воины начали валиться на землю, словно снопы. Едва заслышав этот свист, Вадим резко обернулся, вскидывая щит, висевший на левой руке. Что-то ударило в древесину, а в следующую секунду, он почувствовал укол в шею.
Вадим хотел приложить к этому месту руку, но она не слушалась. В глазах потемнело, а ноги стали ватными. Земля вдруг резко качнулась и бросилась ему навстречу. Больше он ничего не чувствовал. Последним, что Вадим запомнил, были голые мускулистые ноги, вымазанные чем-то серым.
…Пробуждение напоминало утро с похмелья. Головная боль, сухость во рту и ломота во всех суставах сразу. С огромным трудом открыв глаза, Вадим обвёл мутным, расфокусированным взглядом помещение, в котором оказался, и, не сдерживаясь, в полный голос выругался. Он лежал на дне глубокой ямы, стены которой были выложены грубо обтёсанным камнем.
Вскинув голову, Вадим старательно всмотрелся в края ямы и, убедившись, что выбраться отсюда просто так, с ходу, не получится, опустил взгляд. К его удивлению, в яме он оказался вместе с Юргеном и Свейном. Все остальные воины куда-то пропали. Пошевелившись, Вадим услышал звон кандалов и, подняв руку, в очередной раз выругался.
На запястье был замкнут широкий браслет, с которого свисала толстая железная цепь. Посмотрев на неё так, словно цепь была лично виновата во всех его проблемах, Вадим медленно поднялся и, утвердившись на подгибающихся ногах, принялся осматривать тюрьму. В стороне от лежавших вповалку воинов стояли два деревянных ведра.
К огромной радости Вадима, в одном из них была вода. Другое, накрытое крышкой из плетёных пальмовых листьев, судя по запаху, использовалось как параша. Опустившись перед ведром с водой на колени, Вадим принюхался к содержимому и, не заметив посторонних запахов, напился. Сухость во рту прошла, и Вадиму заметно полегчало.
Вернувшись к циновке, на которой очнулся, Вадим принялся осматривать свои кандалы. Толстое железо, длинная цепь и заклёпки на проушинах. Ухватив браслет, Вадим потёр его о камень стены и с удовлетворением кивнул. Обычное железо. Никакой закалки или цементирования. Похоже, технологии обработки стали сюда ещё не добрались.
Но вспомнив, откуда у нападавших кандалы, Вадим мрачно скривился и, развернувшись к стене, принялся скрести заклёпку о камень. Неприятный звук наполнил яму, и лежавшие в отключке воины начали приходить в себя. Первым очнулся Свейн. Подняв голову, он медленно огляделся и, увидев Вадима, хрипло проворчал:
