тебя нет выбора, Виталина. Что ты хочешь мне плевать. Снова решишь показать зубки — выбью. Захочешь сбежать — лишу всех денег и средств к существованию, сделаю так, чтобы никуда не взяли на работу, даже уборщицей в забегаловку. Ты живёшь за мой счёт, дрянь неблагодарная. Жрёшь за мой счёт. Учишься за мой счёт. Это, — резко схватил меня за ворот футболки и дёрнул на себя, — тоже куплено за мои деньги. Ты не представляешь собой ничего. Пустышка. Такая же неблагодарная тварь, как и твоя мамаша.
— Не смей так о ней говорить!
— Твоя мать была потаскухой! Я называю вещи своими именами. Уверен, твоя мамочка смотрит и наслаждается твоими страданиями, — меня заколотило от страха и ужаса, от безумства, которое я видела в глазах мужчины. — Я подумал и решил — свадьба будет завтра. И только подумай, что-то выкинуть! Я отправлю тебя в психушку.
— Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты будешь гореть в аду!
— Нет, моя дорогая, — мужчина жёсткими пальцами обхватил моё лицо, — это место я освобожу тебе. Готовься к свадьбе. Утром приедут стилисты и привезут платье. Посмеешь что-то вякнуть — пожалеешь. Ты завтра будешь улыбаться и строить из себя счастливую невесту. Хотя, — протянул задумчиво мужчина, — если ты покажешь свои страдания во всей красе, это не омрачит моей радости. Твоя мамаша будет смотреть. Внимательно смотреть. И страдать. Потаскухи должны знать своё место.
Мужчина развернулся и покинул комнату, громко хлопнув дверью. А я, рыдая, упала на пол.
Глава 12
Вита
На полу просидела около десяти минут. Взгляд упал на кровать, я вспомнила, какое счастье меня переполняло, когда рядом был Глеб. Как сладко было таять от его поцелуев.
— Пошли все к чёрту! К чёрту! — выкрикнула в пустоту, кулаками ударив по полу.
Поднялась с пола и пошла в ванную, чтобы умыться. Глянула в зеркало, пришла в ужас, увидев собственное отражение.
Нет.
Я не отдам Саше свою невинность. Никогда.
— Дура. Какая же ты дура! Зачем прогнала? Зачем обидела? Дура! Мерзкая! Отвратительная! Никому не нужная!
Я никак не могла остановиться. Меня колотило, ноги и руки стали ледяными, сильно затошнило. Моё внутреннее состояние отразилось на физическом.
Я должна, просто обязана поговорить с Глебом до свадьбы. Плевать, что парень посчитает меня истеричкой. Так и есть. Но я оскорбила его, обидела, и я должна извиниться.
Я должна лишиться девственности с ним.
Пусть это эгоистично и мерзко. Но иначе я не могу.
Я чувствую себя загнанной в угол. Готовой выть от безысходности и отчаяния.
Не хочу думать об отце, о его словах. Таких мерзких и причиняющих боль. Не сейчас.
Иначе просто сойду с ума. Умру от душевной боли.
Приняла душ, быстро оделась, накинула на плечи куртку Глеба и надела капюшон. Включила свет, чтобы все думали, что я дома, выскользнула из комнаты и, двигаясь на носочках двинулась на выход. Замирала почти на каждом шагу, нервно оглядывалась, готовая броситься обратно и спрятаться.
К моему безграничному счастью на первом этаже никого не было. Во дворе тоже.
Побежала на остановку, зная, что отсутствие машины быстро заметят. До остановки бежала со всех ног, оглядываясь и боясь, что увижу, что кто-то следует за мной.
Вызвала такси и поняла, что не имею понятия, куда ехать. Адреса Глеба я не знала. Поэтому, на свой страх и риск, назвала адрес мастерской.
Всю дорогу нервно заламывала пальцы. Я не имела понятия, как завести разговор с Глебом. Как попросить у него прощения.
Отдав таксисту наличные деньги, замерла у входа в автомастерскую. Казалось, что она уже закрыта. Всё же осмелилась толкнуть дверь, и она подалась. Я несмело вошла внутрь и огляделась. В помещении никого не было.
— Чёрт, — тихо выругалась под нос. — Где его искать?
— Кого искать собралась? — ставший родным голос звучал холодно и отрешённо.
— Глеб! — я счастливо выдохнула. — Глебушка.
Заметила, как дёрнулся уголок губ молодого человека и немного растаял лёд в глазах. Я не осмелилась сделать шаг к нему навстречу. Слишком сильно боялась, что Глеб оттолкнёт. Боялась навязываться.
— Я… Тебя искала… Не знаю, где ты живёшь. Приехала… и вот, — развела руками.
— Зачем приехала?
— К тебе.
— Зачем? Я же *бырь-террорист, — выплюнул зло.
— Я просто… я просто хотела… Я… — на глазах навернулись слёзы.
В горле встал ком. В этот момент я просто возненавидела себя за слабость. За то, что постоянно плачу. За то, что все мои попытки постоять за себя проваливаются с треском.
— Чего хотела, Виталина? — Глеб плечом опёрся о стену и сложил руки на груди, сверля взглядом исподлобья.
— Завтра я выхожу замуж. Свадьбу перенесли, — выдавила из себя.
— Что ж… поздравляю тебя. Будь счастлива, — Глеб зло усмехнулся. — Это всё, что ты хотела мне сообщить? В таком случае я пойду *бать очередную девку.
— Могу себя предложить на эту ночь! — выкрикнула отчаянно, сжимая кулаки и всхлипывая.
Глеб долго молчал. Сверлил взглядом исподлобья. Зло. Яростно. Будто был готов ударить.
Я ждала несколько минут. Поняв, что ответа не дождусь, тихо сказала:
— Прости меня, Глеб. Прости… Я была неправа.
Развернулась и собралась уйти. Мне стало дико стыдно за то, что я навязывалась парню. За то, что вешалась на шею, как уличная девка.
Глеб обхватил меня рукой за талию, вздёрнул в воздух, как маленького ребёнка, и потащил по лестнице наверх. Я только ахнуть смогла и вцепиться пальцами в его предплечья.
Мы вновь оказались в небольшой комнатушке на втором этаже. Дверь захлопнулась, щёлкнул замок, а меня бросили на диван.
— Глеб, — я широко распахнула глаза, когда молодой человек стащил с себя футболку, отбросил на пол, следом отправил штаны и боксёры.
Я задохнулась. Такой красивый! Невероятный! Восхитительный!
И уже желающий меня.
Я смутилась, но взгляда не отвела. Я хотела, чтобы эта ночь была только моей. Чтобы каждое прикосновение, каждый взгляд, каждый вдох и выдох отпечатались в памяти. Чтобы Глеб проник в каждую мою пору.
Медленно, смотря мне в глаза, он приблизился, расстегнул свою куртку на мне, стащил с плеч. Следом расстегнул и стащил джинсы. Отшвырнул на пол, к своей одежде. Я приподнялась на локтях, наблюдая за тем, как Глеб опускается на диван, раздвигая мои ноги.
Удерживая мой взгляд, отодвинул бельё в сторону
