в случае войны родов победитель обычно забирает имущество проигравшего. Но так как войну вы не объявили, предприятия Боровина отойдут государству.
— Ну что ж, надеюсь, империи пригодятся свиноферма и мясные лавки.
Тигров рассмеялся и сказал:
— Сомневаюсь, что казна России обогатиться за их счет. Но в то же время без них не обеднеет. Если представить, что вы завладели имуществом Боровина — как бы вы им распорядились?
— Продал бы, — сразу же ответил я. — Свинина не входит в круг моих интересов.
Княжеский племянник тонко улыбнулся и сделал глоточек коньяка. Поправил франтоватый шелковый галстук и произнес, растягивая слова:
— Допустим, что такая возможность есть. Имущество покойного барона достанется вам. Вы сможете продать его по рыночной цене, — еще один глоток, — и отблагодарить того, кто предоставит вам такую возможность.
Я допил кофе и поставил чашку на блюдце. Спросил:
— Интересно на какой размер благодарности он бы рассчитывал?
— Половина.
— Разумеется, за вычетом налогов и прочих расходов?
— Разумеется, — улыбнулся Тимофей.
Я вновь наполнил крохотную чашечку и медленно втянул потрясающий аромат кофе. Немного поморщился для виду:
— Как-то странно пахнет, уважаемый.
Тигров понял намек. Отставил бокал с коньяком и тоже налил себе кофе. Понюхал:
— Вы правы, аромат немного… рискованный. Но раз мы пьем из одного кофейника, то и отравимся, если что, вместе. При этом не забывайте, что я племянник князя Сибири. Я знаком со многими людьми, в том числе с первоклассными целителями. Они умеют заметать следы от любого недомогания.
Я поставил чашку на подлокотник, сложил пальцы шпилем и задумался. Я уничтожил барона не ради выгоды, а чтобы показать — никто не смеет пытаться мне навредить. И мне было плевать, что станет с его фермой, сожженным поместьем и всем остальным.
Очевидно, Тимофей предлагает оформить официальную войну задним числом или что-то подобное. Если так, то я вступлю во владение имуществом Боровина, продам его и разделю с Тигровым выручку. Это незаконно, само собой, а деньги не настолько большие, чтобы рисковать. Но главное тут не рубли и копейки, а возможность запачкать руки вместе с княжеским племянником.
Думаю, немногие решатся обвинить Тимофея Тигрова в темных делах, даже если узнают факты. А поскольку я буду с ним связан, то в какой-то степени тоже окажусь защищен. Не настолько хорошо, как племянник и наместник князя, но все-таки.
Если откажусь, то могу заполучить врага или как минимум соперника в правительстве. Если соглашусь — то запачкаю дворянскую честь, зато стану чуть богаче и в правительстве у меня появится друг.
Сложный выбор, но принять решение необходимо, и прямо сейчас.
16
Я взял чашку и демонстративно вылил кофе в сахарницу.
— Откажусь, Тимофей Александрович. Честь дворянина дороже денег. Надеюсь, что племянник самого князя Тигрова меня поймет.
Тимофей помрачнел и залпом выпил свой кофе, а потом также одним глотком опрокинул коньяк. Не глядя на меня, произнес:
— Вы свободны, ваше сиятельство.
Я встал, кивнул на прощание и направился к двери.
— Надеюсь, вы понимаете, что наш разговор должен остаться в этой комнате, — сказал мне вслед Тигров. — И увы, я вынужден буду выставить вам штраф за неправомерное использование силы. От лица сибирского князя, само собой.
— Конечно. Всего доброго.
Об упущенной выгоде я не жалел. Но вот то, что вызвал недовольство княжеского наместника, было неприятно. Пока что мне это ничем не грозит, и я не думаю, что Тимофей решит сгноить меня только за то, что лишился пары сотен тысяч рублей. Хотя кто знает, насколько он мелочен. Рано или поздно отказ в любом случае может мне аукнуться.
Значит, надо завести других друзей в правительстве. И желательно выше Тигрова.
Правда, выше наместника князя в Сибири есть разве что сам князь. Он не так уж часто бывает в Красноярске, и вряд ли будет защищать какого-то графа от своего же племянника.
И все-таки связями необходимо обзавестись. Если у меня будет много друзей среди чиновников, то даже у Тигрова не получится легко меня свалить. И у меня есть идея, как начать этими связями обзаводиться. А пока лучше вести себя потише и не устраивать заметных событий.
Уничтожение поместья Боровиных и так уже на всех передовицах. Костя и даже служащие городской конторы «Чернобурского леса» успели пожаловаться, что их осаждают журналисты. Несколько репортеров вынюхивали что-то возле нашего дома. Я велел не давать комментариев, но это плохая стратегия — молчание можно трактовать по-разному, и вряд ли его трактуют в нашу пользу.
— Костя, привет, — я позвонил другу по мобилету, спускаясь в лифте. — Какая у нас в городе крупнейшая газета?
— Привет, Георг. «Красноярский вестник». Ты решил дать интервью?
— Да. Свяжись с ними, пусть пришлют журналиста к нам в поместье. Надо предоставить обществу нашу версию событий. Иначе рискуем заслужить славу кровожадных беспредельщиков.
— Про нас так и пишут… Одни заголовки чего стоят. «Дворянская резня», «Лисица порвала борова», «Барона Боровина пустили под нож». С ума сойти. А это еще не все слышали, что он умер.
— А ты, как я понял, уже слышал.
— Конечно! — оскорбленно воскликнул Костя. — Я держу руку на пульсе всего, что имеет отношение к роду.
— Не сомневаюсь, друг, — улыбнулся я, выходя из лифта. — Ладно, увидимся дома. Я скоро приеду.
— У меня еще есть дела, поэтому до вечера. Журналиста вызову.
На выходе меня ждали Богдан и несколько гвардейцев. Тут же стоял автомобиль, в котором томились Колпак и связной покойного барона.
— Как прошло, ваше сиятельство?
— Обвинений мы избежали, но придется выплатить штраф. Не переживайте, Богдан Богданович, все в порядке. Вы и ваши люди сделали свою работу на отлично. Передайте мои соболезнования родственникам погибших. Я попрошу Константина проследить, чтобы семьи получили компенсации.
— Рад служить. А с теми что? — командир гвардии кивнул на автомобиль.
— У нас в казармах есть карцер? Посадите их туда. Может быть, еще пригодятся. Проследите, чтобы над ними не издевались.
— Хм. Так точно, ваше сиятельство.
Дома меня встретила Людмила. Сестренка выбежала на порог и с радостным визгом обняла. Настроение сразу улучшилось, особенно когда я получил с десяток поцелуев в обе щеки.
— Мы с мамой так переживали! Ты что, правда дрался с монстрами Изнанки⁈
— Правда.
Тысячи раз, моя дорогая. Только было это в прошлой жизни.
— Ужас какой! — округлила глаза сестра. — Мама велела приготовить курник и ещё жаркое в горшочках, как ты любишь! Уже почти все готово.
— Замечательно, — улыбнулся я и потрепал Люду по русой макушке. — А как у тебя дела в школе?
— Хорошо, — Людмила потащила меня за собой в дом.
— Много ухажеров?
— Ну Гоша-а, — возмущенно протянула сестра и ударила меня в плечо.
— Что Гоша? Ты красивая девушка, юноши наверняка обращают на тебя внимание.
— Может, и обращают. Но я тебе про них не расскажу! — Люда показала мне язык.
— Почему это? Боишься, что всех распугаю?
— Кто тебя знает, — пробормотала Людмила и покосилась на стопку газет в прихожей.
Ну да. Свежие статьи рисовали меня жестоким варваром. Не хочу иметь подобную славу, но и сопляком меня не должны считать. Поэтому необходимо дать интервью и подробно рассказать, что на самом деле случилось.
Кстати, есть еще одна идея…
— Я скоро приду, солнышко, — чмокнул сестренку в нос и пошел в сторону уборной, на ходу доставая мобилет. — Алло, Костя? Скажи, а как нам разместить материал в Сети?
Константин этого не знал, но пообещал выяснить. Как он все успевает? Ему впору самому нанять себе личного помощника. А тому еще помощника, и так наша цепочка помощников разрастется до невиданных размеров, потому что дел предстоит еще ой как много…
В столовой я встретил маму, обнялся с ней и позволил убедиться, что я цел и невредим. Мы сели обедать, и я отдал должное всем блюдам, а потом довольно откинулся на стуле.
— Спасибо, дорогая мама, что велела приготовить жаркое. Ты знаешь, чем меня порадовать.
— На здоровье, сынок, — кивнула мама, аккуратно отрезая кусочек клубничного пирога, который подали на десерт.
— Знаете, о чем я подумал? Что неплохо было бы организовать прием.
— Прием? — Светлана Григорьевна подняла глаза. — Здесь, в поместье?
Она старалась сохранять аристократично невозмутимый вид, но я заметил, как заиграли в ее голубых глазах искорки. Если верить памяти Георгия, мама всегда любила блистать на светских мероприятиях.
— Почему бы и нет? — пожал плечами я, не спеша размешивая сахар в чае. — Барон Иволгин почти закончил стройку,
